Больше нам не придется ушибать об него бока.
— Что? — Кэтрин вскочила и, подобрав валик с пола, прижала к себе, словно щит. — Я не лягу, пока ты не согласишься положить его на место!
Том откинулся на высокие подушки. Освещенная мерцанием свечи, Кэтрин показалась ему прекрасной, как ангел.
— Хоть ты и прелестна, моя хорошая, — весело ответил он, — я ни за что не соглашусь. Можешь забрать валик себе и спать на полу.
Кэтрин гневно топнула босой ногой.
— Ты негодяй, Томас Тренчард, самый настоящий негодяй и мерзавец. Совести у тебя нет, если ты оставляешь меня на полу, а сам спишь на кровати!
— Я тебя на полу не оставляю, — отпарировал Том. — Это ты выбираешь ложе, так что я тут ни при чем.
— У меня нет выбора, и ты это прекрасно знаешь! — рявкнула Кэтрин.
Внезапно дверь гардеробной отворилась, и в щели появилось измученное лицо слуги.
— Да перестаньте же препираться! Вспомните, что кое-кому хочется спать, даже если вам и не спится. Если никак не можете поделить несчастный валик, дайте-ка его мне, а то моя подушка слишком мала.
Честное слово, это была последняя капля! Взвинченная до предела, Кэтрин размахнулась и швырнула валиком в Джорди. Он поймал его на лету и поклонился, прижав добычу к груди.
— Вот спасибо, хозяйка. И спокойной вам ночи. Дай-то Бог, теперь вы утихомиритесь.
Что же она наделала? Теперь, если она уляжется на полу, ей не на что будет даже откинуться, а она так устала…
Обескураженная своим промахом, Кэтрин имела неосторожность взглянуть на Тома. Он, как и следовало ожидать, расхохотался.
— Ах ты! Ах ты! — Она задохнулась и подскочила к кровати, занося руку для удара. Это, как она сообразила позднее, было еще одной ошибкой.
Том сел на постели.
— Ну, что я? Что, моя хорошая? Ведь не я бросил валик Джорди. Это сделала ты.
Усмехнувшись, Том стремительно, как леопард, бросающийся на свою жертву, скользнул вперед и привлек Кэтрин к себе; не успела она опомниться, как оказалась рядом с ним.
Недолго думая, он быстро перевернул девушку на спину, не отрывая взгляда от ее лица, а она задыхалась от бессильной ярости под тяжестью его тела. Впрочем, едва губы Тома коснулись ее, как гнев исчез, и Кэтрин почувствовала, что тает в его объятиях.
Ах, эти долгие дни и ночи, которые они провели, разделенные проклятым валиком! Том в мгновение ока стащил с Кэтрин ночную сорочку, а она принялась нетерпеливо дергать шнурки его рубашки. Потом благоговейно погладила завитки золотистых волос на его широкой груди, пока ладонь Тома дразнила ее грудь — такую маленькую и такую безупречную.
Кэтрин стонала и извивалась под ним. Малейшее его прикосновение воспламеняло ее; Том был нежен и осторожен, словно знал, что грубость и бесцеремонность всегда внушали ей отвращение. Казалось, он боготворил и ее атласные губы, и ямочку на подбородке, и стройную шею, и плоский живот, и вот уже Кэтрин не смогла сдержать нетерпеливый крик.
Они прижимались друг к другу все крепче, и едва ноги Кэтрин сами собой обвились вокруг Тома, как ей показалось, что их захлестывает огненная волна. Мгновение — и Том достиг цели, о которой мечтал с тех пор, как увидел Белинду Белламур на сцене театра герцога Йоркского.
Его ожидало невероятное открытие — в его объятиях была прекрасная девственница, которая вскрикнула от боли, когда он стал одной с нею плотью.
Том попытался было отстраниться, желая облегчить ее боль, но она с силой притянула его к себе.
— Нет! Нет! Не уходи! О Господи, я и не думала, что может быть на свете такое блаженство!
— Но, моя хорошая, — он произнес это без тени насмешки, с бесконечной нежностью, осторожно целуя ее, — ведь я сделал тебе больно. Ах, если бы я только знал! Ты должна была сказать мне.
— И ты бы поверил?
Он виновато рассмеялся в ответ:
— Да, моя хорошая, вот я и попался. Я только и делал, что посмеивался над твоим целомудрием, полагая, что, как большинство женщин, ты им давно уже не обладаешь. А теперь я сам отнял его у тебя.
Кэтрин покачала головой: — Нет, не говори так. Разве я этого не желала? Для настоящей близости всегда нужны двое, и ты не принуждал меня. Странно, но стоило мне швырнуть в Джорди валиком, как я поняла, что пропала.
Ее слова и то, с какой любовью она произнесла их, возымели на Тома волшебное действие. Он ощутил, как плоть его вновь окрепла, и сообразил, что не должен больше ласкать Кэтрин, чтобы не причинить ей боли. Господи! Ведь завтра Кэтрин отправится к Грэму, который спит и видит, как бы овладеть хорошенькой соблазнительницей. Ревность снова обожгла Тома.
Нет, он не может этого допустить, просто не может — и не допустит! Соглашаясь на участие молодой актрисы в рискованном предприятии, он был уверен, что она охотно уступит всякому, кто того пожелает — или заплатит. Но теперь-то ему известно, что это не так! Том отпустил ее, и они легли рядом. Голова Кэтрин удобно устроилась на его плече, и он поцеловал ее в макушку, не рискуя целовать в губы, но даже такой малости было достаточно, чтобы плоть его нетерпеливо напомнила о себе.
Помолчав, он заговорил:
— Кэтрин, мне кажется, тебе не следует идти завтра к Грэму.
Кэтрин не хотелось спорить с ним после только что пережитых мгновений блаженства, но их задание еще не выполнено до конца, а от этого зависит жизнь Роба.
— Еще как следует! — ответила она. — Поступить иначе — значит нарушить обещание, которое я дала в Лондоне.
Том покачал головой, чувствуя, как горло его сжимается от волнения.
— Он не станет с тобой говорить, пока ты не согласишься переспать с ним. Ты не должна делать это хотя бы ради себя самой, хорошая моя.
Он не добавил: «И ради меня тоже», хотя мысль о том, что к ней может прикоснуться другой мужчина, бесила его.
Его слова не поколебали Кэтрин, поскольку слова «честь» и «долг» были для нее не просто пустыми понятиями.
Кэтрин сказала фразу, которая помогла Тому примириться с мыслью о ее предстоящей встрече с Грэмом:
— Я не стану его любовницей, Том, обещаю тебе.
— А вдруг он, поняв, что не добьется своего, откажется передавать нам информацию?
— Тогда я сочту это знаком того, что моя миссия провалилась. Но по крайней мере я попыталась добиться успеха.
Том задумчиво кивнул:
— Мы всегда можем сказать, что Грэм водил нас за нос, притворяясь, что у него есть еще какая-то информация.
— Но, Том, это же ложь! — возразила Кэтрин.
— Ложь во спасение. А теперь спи, моя хорошая. Завтра будет трудный день.
Чуть позже Джорди, озадаченный тишиной в спальне, заглянул в щелочку и увидел, что Том и Кэтрин спят, сплетясь руками и ногами.
— Давно пора, — с одобрением пробормотал слуга, возвращаясь на свой тощий тюфяк.
Утром Кэтрин проснулась, чувствуя себя совершенно разбитой, однако все отступало перед ощущением переполняющего ее счастья. Она не жалела о том, что уступила Тому, и не лелеяла иллюзий насчет возможной свадьбы. Сказки сказками, но Кэтрин была прежде всего трезвой реалисткой — бывший вояка и искатель приключений едва ли будет рад повесить себе на шею жену-актерку. Кэтрин благодарила судьбу за ночь любви с прекрасным возлюбленным, зная, что на долю большинства женщин не выпадает даже такой малости.
