Эммета, а потом и самого Шона Милано. Клеманс уже не просил, а требовал, чтобы его утвердили на главную роль. Шону даже начало казаться, что он и впрямь пообещал эту роль Гудвину.
На этот раз Шон решил не брать трубку. В конце концов, он не обязан по пять раз объяснять всяким психам, почему их не утвердили на роль. Хватит с него бывшей, которая выела ему весь мозг своей идеей фикс «вернуть свою любовь»…
— Настоящие сандвичи! Таких вы не купите в дешевых забегаловках! Они сделаны своими руками, и эти руки делали их с любовью! Продукты только натуральные, никаких усилителей вкуса и консервантов! Если вы цените свое здоровье, если вам нравится вкусная еда, покупайте мои сандвичи и домашнее овсяное печенье!
Джун перевела дух и тут же заметила, как к ней направляется довольно крупный детина. Настрой у детины явно был не самый оптимистичный — таких клиентов Джун чуяла за версту. Но ретироваться было поздно. Детина уже вырос перед ней, затмив солнечный свет и, ковыряясь в носу, разглядывал Джун, которая на его фоне выглядела, как маленькая птичка на фоне старого дуба.
— Сколько хочешь за булку? — небрежно поинтересовался он, высовывая палец из одной ноздри и засовывая его в другую.
— Тридцать центов, — выпалила Джун. — А печенья по пятнадцать.
— Что-то дороговато… — мрачно заметил детина. — И наверняка — дрянь… Вы, женщины, не умеете готовить сандвичи. Пихаете туда одни овощи, а мяса кладете столько, что и котенок не наестся… Да и мясом это не назовешь — резина какая-то…
— Неправда, — обиделась Джун. — В моих сандвичах мяса достаточно. И вовсе оно не резиновое. Сочное и ароматное. — Она сняла с плеча рюкзак и, поставив его на асфальт, расстегнула молнию. — Можете сами убедиться — я же не кота в мешке продаю…
— А как насчет попробовать? — полюбопытствовал детина.
— Что значит — попробовать? — недоуменно уставилась на него Джун.
— То и значит. Я попробую, а если мне понравится, заплачу. Вдруг ты меня обманываешь?
Голубые глаза Джун округлились от изумления и возмущения.
— Хочешь сказать, что я дам тебе сандвич бесплатно? — фыркнула она. — Да где ты такое видел? Ты что — нищий бродяга, что не можешь заплатить?
Детина застыл с пальцем в носу. Несколько секунд он переваривал слова Джун, а когда переварил, его лицо заметно помрачнело. Он наклонился к Джун и навис над ней, как утес. Джун почувствовала запоздалое раскаяние: надо было сразу уйти, а не объясняться с этим любителем халявы.
Детина протянул руку к рюкзаку Джун, но храбрая девушка оказалась проворнее и успела закинуть рюкзак на плечо. Детину этот жест не остановил, напротив, раззадорил. Он потянулся к ручке рюкзака, и Джун поняла, что сейчас он поднимет ее за шиворот, как котенка.
Она засунула два пальца в рот и громко свистнула. Детина недоуменно покосился на нее, но протянутой руки не отдернул.
— Не советую со мной связываться, — сквозь зубы процедила Джун.
— Думаешь, я испугаюсь свиста щупленькой девчонки? — расплылся детина в щербатой ухмылке.
— Думаю, ты испугаешься кое-чего другого…
— Любопытно, чем меня может напугать тощая пигалица…
— Джун, звала? — послышался грубоватый мужской голос.
За спиной девушки вырос высокий мужчина, не такой плотный, как ее обидчик, но довольно крепко сложенный. Мужчина скрестил на груди сильные жилистые руки и вопросительно покосился на детину. Большой, но трусоватый малый мгновенно растерялся. С Джун он чувствовал себя сильным и непобедимым, но, увидев ровню, решил пойти на попятный.
— Тебе чего от нее понадобилось?
— Да я только сандвич хотел купить… — промямлил детина.
— Покупай. И вали отсюда.
— Хорошо…
Детина нащупал в кармане мелочь, из-за которой еще совсем недавно спорил с Джун, и протянул ее девушке.
— Мне один сандвич… Пожалуйста…
— Пожалуйста, — ехидно улыбнулась Джун — вот так бы сразу! — А вам какой? Есть сандвич с запеченной свининой, есть с жареной индейкой, есть с ветчиной и сыром, а еще…
— Со свининой… Пожалуйста…
— Конечно, — просияла Джун и извлекла из рюкзака все еще теплый сандвич. — Приятного вам аппетита.
— Спасибо…
— Ну, Большой Боб, спасибо, — поблагодарила Джун своего заступника, когда детина с сандвичем скрылся из поля зрения. — Снова выручил…
— Было бы за что, Джун, — пожал Большой Боб широкими плечами. — Я ведь ничего и не сделал.
— Еще как сделал. Этот великан аж в размерах уменьшился, когда тебя увидел.
— Так ему и надо. Бывают же уроды. Приставал?
— Нет, — покачала головой Джун. — Доставал. Дай мне, говорит, сандвич. Я съем, а если мне понравится, заплачу.
— Вот урод… — нахмурился Большой Боб. — Надо было навалять ему по первое число…
— С него и так хватило. Небось в штаны наложил, — улыбнулась Джун и, вытащив из рюкзака два аппетитных сандвича, протянула их Большому Бобу. — Угощайся.
— Спасибо… — расплылся в улыбке Боб. — С удовольствием…
На местном «блошином рынке» Джун знала почти всех. Но раньше всего она познакомилась именно с Большим Бобом. Этот здоровяк, которого природа наделила крепким телом, широкой душой, но, увы, не слишком хорошей сообразительностью, торговал подержанной бытовой техникой. Как-то раз у бедняги украли всю выручку, и Джун, прознав об этой его беде, целый месяц кормила его бесплатными сандвичами и печеньем. С тех пор Большой Боб относился к девчушке, как к родной сестре, и всегда заступался за нее, если вдруг какому-то случайному прохожему, вроде того детины, приходило в голову обидеть всеобщую любимицу Джун. Такие люди, к сожалению, встречались нередко, но Джун звала Большого Боба только в тех случаях, когда чувствовала, что не может справиться с ситуацией сама. Обычно она отшучивалась или растапливала сердца клиентов безупречной вежливостью, приводившей их в такое замечательное расположение духа, что те не только покупали сандвичи, но и оставляли молоденькой торговке сдачу.
К тому же Джун не врала: сандвичи она действительно готовила сама и безо всяких добавок. Мясо всегда было свежим и сочным, овощи миссис Петти закупала у двоюродной сестры, которая выращивала их на собственной ферме, а свежие булочки Джун поставлял мистер Миглс, сосед, который держал бакалейную лавку. Этому маленькому бизнесу, который затеяла Пентилия Лиллард, было около двух лет. Именно тогда Джун пришлось уйти из библиотеки, куда она устроилась после окончания старшей школы. Здоровье в то время еще позволяло Пентилии работать: она служила старшей горничной в доме одного вечно брюзжащего, но довольно состоятельного старикана. Однако из-за сломанной руки Пентилии пришлось отказаться от места — хозяин не собирался дожидаться, когда горничная поправится, — а на скудный заработок школьного библиотекаря прожить вдвоем оказалось попросту невозможно. Хорошенько поразмыслив, Пентилия и Джун решили работать на себя. Так на «блошином рынке» появились сандвичи и овсяное печенье. Правда, прибыль была невелика, но все-таки она позволяла бабке и внучке сводить концы с концами: питаться, платить за квартиру, покупать себе самые необходимые вещи и иногда ходить в кино — на фильмы обожаемого Пентилией Шона Милано…
2
