ребенка судья отнесется с большим вниманием.
Несмотря на напускную иронию, я заметила, что Мэтью и сам не горел желанием отправить Дженевру Пейн на скамью подсудимых. Но что он мог поделать, когда все факты, все улики указывали на виновность старушки?
Я вдруг остро почувствовала разницу между моими героинями и мною. Они были куда сообразительнее. Им удавалось отыскивать скрытые улики, они задавали каверзные вопросы, которые обезоруживали детективов и шерифов. Они вытаскивали из тюрьмы невиновных, разоблачая истинных преступников с такой же небрежностью, с какой стряхивали пепел со своих сигарет. А что могла сделать я? Чем я могла помочь несчастной старушке, чье лицо, что еще совсем недавно выражало отвагу и желание отстаивать свои права, теперь осунулось и потемнело, словно строгий судья уже вынес приговор?
Повисло угрюмое молчание.
— Мэтью, у вас курят? — наконец поинтересовалась я.
Детектив кивнул. Я вытащила сигарету и полезла в карман за зажигалкой. Мой девственно-белый недавно купленный «клиппер» оказался перепачкан чернилами, а на пальцах остались фиолетовые разводы. В очередной раз ругая себя за то, что не положила ручку в футляр, я вытащила из сумочки салфетку и принялась вытирать пальцы. На белоснежной салфетке появились отпечатки моих пальцев. И тут меня осенило.
— Послушайте, Мэтью, — обратилась я к детективу. — Если мисс Дженевра Пейн и впрямь взяла колье, на нем должны быть отпечатки ее пальцев. Может, вы отошлете колье на экспертизу?
— Я не думаю, что тот, кто взял колье, оставил на нем отпечатки своих пальцев, если вы об этом. Скорее всего, колье хорошенько протерли, прежде чем положить его в сумочку. Видите ли, не все так просто, как кажется на первый взгляд. Для того чтобы делать экспертизу, я должен иметь веские основания для сомнений. Если бы я проверял отпечатки пальцев на каждой украденной вещи, начальство давно бы меня уволило.
— Но разве история, рассказанная мисс Пейн, не достаточное основание?
— А кто ее подтвердит?
Я вздохнула. Если бы все было так просто, как в моих детективах, мисс Дженевра Пейн уже не сидела бы в участке. Но, увы, противный кузен Майлс оказался прав: мои представления о расследованиях, даже таких, казалось бы, простых, как случай мисс Пейн, очень сильно расходились с действительностью. И, хотя этот случай на фоне моих романных злодеяний выглядел заурядным и даже водевильным, я сочувствовала старушке так, как никому из моих персонажей.
— Дженевра, может быть, вы хорошенько подумаете и вспомните хотя бы кого-нибудь, кто мог бы вам помочь? — поинтересовался детектив. — В вашем доме есть еще прислуга?
Дженевра кивнула.
— Да, горничная, моя помощница. Но едва ли она скажет хоть слово в мою защиту — девушка она очень робкая и страшно боится потерять место.
— Паршиво, — кивнул Мэтью. — А кто-нибудь из соседей может подтвердить, что ваша хозяйка скверно обращалась с вами? Кричала или, может, оскорбляла вас?
— Едва ли, — покачала головой Дженевра. — Моя хозяйка никогда не отчитывала меня на людях. Она даже при муже остерегалась придираться ко мне. Зато наедине со мной позволяла себе грубости.
Зазвонил телефон, и я заметила, что детектив обрадовался звонку. Его явно тяготило то, что он ничего не может сделать для старушки. Однако в процессе разговора лицо Соммерса потихоньку начало светлеть, а к концу — и вовсе засияло, как новенькая блестящая кастрюля из нержавеющей стали.
— Честно скажу, вам очень повезло, Дженевра, — весело обратился он к старушке, выслушав собеседника на другом конце провода. — Ваша маленькая мисс довела вас до беды, но сама же и спасла. Девочка, — повернулся он ко мне, — чтобы избавиться от мачехи, решила подложить ей колье. Но ночью, в темноте, перепутала сумочки и подложила его мисс Пейн. Когда дело приняло такой оборот, она пожалела нашу почтенную даму и во всем призналась отцу, который немедленно позвонил в участок.
— Боже мой… — Из глаз Дженевры потекли слезы. — Боже мой, я же говорила, что ничего не сделала…
— Успокойтесь, мисс Пейн, ведь все закончилось. Теперь вы можете вернуться на свое место с гордо поднятой головой.
Мои слова заставили старушку возмущенно тряхнуть этой самой головой.
— Нет уж, туда я больше не вернусь. Не хочу работать в доме, где мне не верят. Лучше уж и вовсе остаться без работы.
— Ну зачем же — без работы? — улыбнулась я. — Если вы умеете готовить и если, разумеется, хотите, вы могли бы работать у меня. От меня недавно ушла домработница. Вас, правда, может не устроить то, что я много курю…
— О, это сущие пустяки, мисс Камп, — просияла старушка. — По сравнению с тем, что со мной только что произошло…
Мисс Дженевра Пейн пообещала, что позвонит мне сразу, как только заберет из дома N свои вещи, и, искренне поблагодарив меня за участие, удалилась.
— Кажется, я совсем вас разочаровал, — вздохнул детектив Соммерс. — Вы ожидали, что я буду вести себя как герой, но, увы, героизм в нашем деле удается проявить крайне редко.
— Вовсе не разочаровали, — поспешила я утешить Соммерса. — Хотя, конечно, я не ожидала, что оправдать невиновного такая сложная задача. Казалось, все лежало на поверхности — придирки хозяйки, ее нежелание, чтобы мисс Пейн работала в этом доме. Я думала, что вы в два счета оправдаете Дженевру.
— И ни на секунду не допускали, что она действительно виновата? — хитро сощурился Соммерс.
Я покачала головой.
— А зря. Иной раз мне попадаются такие хитрюги, которые самого черта запутают. И, кроме как на улики, мне полагаться не на что. Я не могу себе позволить руководствоваться чувствами, Кэролайн. И вам бы не советовал. Если, конечно, вы все еще не передумали заняться расследованием. Постараюсь найти для вас какое-нибудь не слишком запутанное дело. Если подвернется, конечно.
Я расспросила Соммерса о его работе, а потом ему позвонили и нам пришлось распрощаться. Несмотря ни на что, детектив мне понравился: работая в полиции, он мог бы давно уже зачерстветь душой, но все же остался человеком. И, хотя он не совершил ничего из ряда вон выходящего, чтобы спасти мисс Дженевру Пейн, я все-таки была признательна ему за то, что он пытался хоть как-то ей помочь.
Выйдя из участка, я нос к носу столкнулась с дорогим кузеном Майлсом. Он процедил сквозь зубы что- то невнятное, что, очевидно, надо было толковать как «Здравствуй, Кэролайн». Мне стало любопытно, что привело его в полицейский участок, и очень скоро я ответила на свой вопрос. Дорогой кузен все-таки решился стать писателем и теперь надеялся получить консультацию у профессионалов.
Ну-ну, хихикнула я про себя. Удачи вам, дорогой Майлс Камп…
4
Ангелочек Энджи не оправдал надежд своего дядюшки и оказался сущим бесенком.
Это я поняла сразу же, как только зашла к Лесли. В гостиной все было перевернуто вверх дном, словно по дому пробежалось стадо обезумевших животных. Несколько стульев лежали на полу, скатерть съехала со стола и выглядела так, словно ее хорошенько пожевали, фарфоровая статуэтка — хорошенькая розовощекая пастушка и поросенок — валялась на диване, а диванная подушка, поменявшись местами со статуэткой, была заброшена на полку с книгами. Светлый ковер был обагрен красными пятнами, но я сразу догадалась, что причина их появления вовсе не убийство, а чье-то неосторожное обращение с банкой из- под кетчупа.
— Лесли, — охнула я, оглядывая своего растерянного друга. — Что это?!
— Это Энджи. Боюсь, тебе не удастся познакомиться с ней прямо сейчас, потому что она слишком
