съедобное…
— Вы не поверите, Кейт, но я могу вам ответить на оба вопроса, — засмеялся Грег. — Во-первых, позовите меня. И тогда второй вопрос решится сам собой. Я помогу вашей Эльзе что-нибудь состряпать. Если, конечно, она не хлопнет дверью у меня перед носом, как в прошлый раз…
— Дядя Скотт выдал ей такую гневную тираду, что, думаю, Эльза поостережется повторять свой подвиг, — улыбнулась Кейт. — А насчет вас, Грег… Что ж, идея мне нравится. Поначалу я думала пригласить ваших дядю и тетю, но потом поняла, что эта мысль слишком безумна… Дик свято верит в то, что мой дядя — Франкенштейн, а Памела, боюсь, не захочет и близко подойти к «замку», который бывший возлюбленный для нее построил…
— Неужели вы не позовете своего писателя? — полюбопытствовал Грег, и Кейт расслышала в его голосе саркастические нотки.
— Кип Моуз — не мой писатель. Он — американский писатель. И как любой американский писатель, принадлежит не мне, а Америке, — в тон ему ответила Кейт.
— Сколько пафоса, — усмехнулся Грег. — По-моему, вы его переоцениваете. Я даже имени его не знаю.
— Уже знаете: Кип Моуз.
— Но не Теодор же Драйзер?
— Мне кажется, вы просто ему завидуете, — заступилась за писателя Кейт. — Я начала читать его книгу. По-моему, он пишет замечательно. Увлекательно, образно… А ведь вы даже не читали его, Грег. И уже критикуете…
— Каюсь, не читал, — спокойно согласился Грег. — И, увы, в ближайшее время не сподоблюсь. Я только что закончил «Американскую трагедию» Драйзера. Боюсь, после нее книга вашего… ну хорошо,
— «Американская трагедия» — сильная вещь, — согласилась Кейт. — Но зачем сравнивать Драйзера и Моуза? Между ними — эпоха.
— И что с того? Чем современнее автор, тем хуже он должен писать? Тем меньше с него спрос? Так, что ли, по-вашему?
— Нет, я не то хотела сказать… — стушевалась под его пристальным взглядом Кейт.
— А что же?
— А то, что нельзя сравнивать… фламинго и пеликана. «Американскую трагедию», несмотря на ее почти детективную фабулу, детективом назвать нельзя. А Моуз пишет детектив. Психологический детектив, но все же детектив. А в детективе гораздо важнее фабула, действие, нежели «вскрытие нарывов общества». Одно другому не мешает, конечно, но…
— Ничего себе, Кейт! — перебил ее вернувшийся к стойке Барри. — Пока я отсутствовал, вы прочитали целую лекцию офицеру полиции…
— Детективу, — поправил его мгновенно посерьезневший Грег. — Меня зовут Грегор Кармайкл, и я хочу задать вам несколько вопросов. — Грег повернулся к Кейт и уже с совсем иным выражением лица добавил: — Мы продолжим дискуссию позже, Кейт.
10
Кейт миновала Минфилд-стрит и подошла к тропинке, ведущей на холм. Эта дорога к «замку» была самой приятной и легкой. Вокруг тропинки разрослись густые кусты ежевики, усыпанные крупитчатыми, ещё зелёными ягодами, а в прогретом солнцем воздухе почему-то витал аромат меда. Именно на этой тропинке Кейт последний раз видела удалявшуюся фигуру Кипа.
Да, я бы с удовольствием пригласила его, Грег, злилась про себя Кейт, если бы он дал о себе знать. Но Кип Моуз исчез с моего горизонта так же внезапно, как и появился на нем…
Кейт бранила себя за наивность. Ей только что посчастливилось, да, именно посчастливилось, расстаться с Микки, и вот она снова увлеклась. И кем? Писателем, который старше нее почти на два десятка лет…
Кейт беспокоилась не столько из-за возраста Кипа, сколько из-за опыта, обусловленного этим возрастом. Если он не женат, — а об этом Кейт ни разу его не спрашивала, — то, скорее всего, разведен. И наверняка у него, как и у большинства людей творческих профессий, было много женщин… А если и это так, то Кейт едва ли сможет заинтересовать его. Ей попросту нечего ему предложить: у нее нет ни опыта, ни мудрости, ни ума зрелой женщины. Она еще ребенок, хотя Кип из врожденной деликатности относится к ней, как к равной.
Наверное, я ему попросту наскучила, подумала Кейт и с досады принялась обкусывать ноготь на безымянном пальце. Наскучила, как не в меру навязчивый ребенок. Может быть, надо было вести себя с ним по-другому? Держать дистанцию и не лезть со своими нелепыми идеями о статье? Но тогда почему он слушал меня с таким вниманием? И потом, я же не просила его ужинать у Кармайклов — он сам зашел за мной и, как мне показалось, рад был меня видеть…
— А я смотрю, у вас вошли в привычку пешие прогулки! — донесся до Кейт знакомый голос.
Кейт подняла голову и увидела Кипа, машущего ей рукой с вершины холма. Сердце снова вспорхнуло бабочкой, и Кейт почувствовала, насколько легче стало подниматься в гору. Словно кто-то прицепил к спине крылья, и на этих самых крыльях Кейт летела вверх, навстречу своему нежданному счастью.
Кип улыбался. Ямочки возле губ играли, лицо светилось, обласканное солнечными лучами. Кип показался ей красивым, как никогда раньше. Может быть, это оттого, что она так сильно хотела его увидеть? И вот, как по мановению волшебной палочки, случилось чудо, и он пришел! В этот момент Кейт готова была даже поверить в избитую истину: все желания исполняются, стоит только захотеть…
Да, Кип был ее желанием. И желанием настолько сильным, что Кейт почудилось, будто его лицо не просто освещено солнцем, а светится изнутри…
Солнцеликий Кип спустился к Кейт и протянул ей руку, чтобы помочь сделать последние несколько шагов до вершины. За его спиной что-то блеснуло, и Кейт скоро увидела, что именно. Когда они поднялись на холм, Кип выпростал заложенную за спину руку и протянул Кейт букет удивительных роз: в лепестках чередовались угольно-красный и ярко-желтый цвета. И Кип, и цветы были для Кейт такой неожиданностью, что она совершенно растерялась.
— Я вам не угодил? — обеспокоено поинтересовался Кип.
— Ну что вы… — пробормотала Кейт и посмотрела на чудные цветы. — Они такие… такие оригинальные.
— Вот-вот, — обрадовался Кип. — Поэтому я их купил. Удивительные цветы для удивительной Девушки. Эти розы называются «абра-кадабра».
— Откуда вы знаете мое школьное прозвище? — рассмеялась Кейт.
— Вы серьезно?
— Конечно же шучу. Спасибо за цветы, Кип, и простите меня за реакцию. Я просто растерялась. Не ожидала увидеть вас здесь, да еще с букетом. Вы снова решили стать непредсказуемым?
— Нет, меня затянул новый роман. Знаете, как это бывает? Приходит вдохновение, и забываешь обо всем на свете. Даже о времени суток, не говоря уже о булочках для сандвичей… Так что примите эти цветы в знак извинения за мою невнимательность. Конечно, это не только извинение. Мне хотелось подарить вам что-то такое же красивое и удивительное, как вы сами…
Кейт почувствовала, как щеки заливает алая краска. Кип умел делать комплименты, умел быть галантным кавалером. А Кейт, увы, совершенно не умела принимать ни подарков, ни комплиментов. Микки был чудовищно скупым, а у нее, кроме Микки, никого не было.
— Какие у вас планы на ближайшее будущее? — поинтересовался у нее Кип.
— Сейчас я буду делать вид, что обедаю у дяди, а вечером отправлюсь в дом Каррингтонов.
— Нечего сказать, вы быстро обзаводитесь новыми знакомствами…
— Я незнакома с Каррингтонами, — покачала головой Кейт. — Мы едем туда с Грегом. Стелла
