Его палец слегка надавил на спусковой крючок.
— Мне действительно очень интересно это знать, и я бы не хотел, чтобы тот факт, что тебе предстоит убить и Джона, хоть как-то повлиял на твое решение.
Он снова перевел взгляд на Зандта.
— Я же говорил, что рано или поздно верну ее.
Он с размаху ударил его ногой в лицо. От удара голова Зандта дернулась столь резко, что мне на мгновение показалось, что у него сломана шея. Я попытался нажать на спуск, но не смог.
— Ты убил одного из моих людей, придурок, — продолжал Человек прямоходящий. — Ты уничтожаешь тех, кто лучше тебя. Если хочешь знать, я пытался изменить Карен, сделать ее другой. Пытался очень долго, но мне это не удалось. И я сварил ее. Но теперь я возвращаю ее тебе обратно. Тебе понравилась моя «посылочка»?
Зандт пошевелил головой, застонав от боли.
— Мне плевать, кем ты себя считаешь, — ровным голосом сказал он. — Меня это никогда не интересовало. Пристрели эту сволочь, Уорд.
Во рту у меня пересохло, руки не дрожали, но казались каменными. Я не мог пошевелить пальцами, и мне казалось, что единственное, в чем еще осталась жизнь, — мои глаза.
Человек прямоходящий посмотрел на меня и улыбнулся.
— Странно, а? Нам много о чем есть поговорить, — сказал он. — Но я знаю, что сейчас ты немного не в себе, и нам нужно уходить. В качестве жеста моей доброй воли по отношению к тебе я намерен оставить один из этих кусков дерьма в живых. Ты сам выберешь одного и прикончишь другого. Ты еще слишком мало убивал, братишка, и придется наверстать упущенное.
— ФБР уже едет сюда, — сказал я.
Голос мой звучал слишком тихо и неуверенно, даже для меня самого.
— Сомневаюсь, — небрежно бросил Человек прямоходящий. — А если приедут — окажутся там же, где и ты.
— Почему ты это сделал? Почему убил моих родителей?
— Они не твои родители, придурок. И ты это знаешь. Они убили нашего отца и разрушили наши жизни. Мы должны были быть вместе, с самого начала. Только представь, что мы уже могли бы совершить. У «соломенных людей» есть деньги, брат, но в наших жилах течет чистая кровь. Мы — средоточие всего сущего. Мы — носители Истины.
Сара лежала в углу, закрыв руками уши и крепко зажмурив глаза. Однако она до сих пор слышала голос этого человека — ненавистный голос, который она слышала раз за разом, который говорил, говорил и говорил, пока она не решила, что не голод, а именно этот голос в конце концов и убьет ее, что рано или поздно он скажет нечто такое, от чего у нее просто лопнет голова, только бы больше его не слышать.
— Советую убить Джона, — говорил Тук-тук. — У него все равно больше ничего не осталось в жизни. К тому же таким образом ты оставишь в живых девчонку. Она слегка поизносилась, но все же можно будет немного развлечься.
Сара открыла глаза.
— Пристрели его, Уорд, — сказал человек на полу. — Просто пристрели.
— Ты начинаешь меня утомлять, Джон, — покачал головой Тук-тук, снова пиная его. — И ты тоже, Уорд. Пора двигаться. Моя работа здесь, в горах, закончена. Пора улетать.
Сара не понимала, что происходит. Человек, который, как она думала, мог быть ее отцом, был ей незнаком, и он лежал на полу. Второй… она не знала, кто это. Человек-зеркало.
Тук-тук разговаривал с человеком-зеркалом, который стоял не шевелясь.
— Давай, брат, заканчивай. Прикончи эту мразь. Ты же знаешь, что тебе этого хочется. Ты уже убивал раньше. И это не случайность.
Тук-тук направил пистолет в голову лежащего. Он собирался убить его и улететь. Так он сам сказал. И если человек на полу не был ее отцом, значит, отец сейчас дома, с матерью и сестрой. Но в их доме была крыша. А если в доме была крыша, то Тук-тук мог пролететь сквозь нее, и если он поступил так с ней, невозможно было сказать, как он может поступить с ними.
Сара убрала руки от ушей. Они все равно уже не заглушали никаких звуков.
— Это у тебя в крови, — говорил Тук-тук. — Я знаю, что ты читал Манифест. Ты читал его, и ты знаешь, что все это правда.
— Все это чушь, — сказал человек по имени Джон.
Нога Тук-тука с размаху опустилась на его руку.
— Уорд, я отказываюсь от своего предложения, — сказал дьявол, и его голос впервые за все время сорвался. — Тебе все равно, кого убивать, так пусть это будет она. А с ним у меня уже давно свои счеты.
Он направил ствол прямо в лицо Зандта.
Но тут его голова дернулась, словно он услышал что-то снаружи.
Даже не раздумывая, Сара метнулась из своего угла к нему.
Я вдруг увидел рванувшуюся в нашу сторону девочку. Тело ее не слушалось, и она начала падать, еще не успев толком подняться на ноги. Однако силы толчка ей хватило, чтобы по инерции перелететь через ноги Зандта и всем телом удариться прямо о Человека прямоходящего. Он опрокинулся на спину, отбиваясь от девочки, пытавшейся вцепиться зубами ему в лицо.
Он хлестнул ее по глазам, и она отлетела назад, но охватившее меня оцепенение внезапно прошло.
Я выстрелил и промахнулся. Затем на него навалился Зандт, и стрелять я больше не мог.
Двое катались по полу, нанося друг другу удары ногами и кулаками. Я стоял сбоку с пистолетом наготове, ожидая удачного момента для решающего выстрела, который я должен был сделать любой ценой. Неожиданно снаружи послышался шум — звук двигателя и автомобильного сигнала, на который кто-то нажимал раз за разом. Слава богу, Бобби.
Увидев, что девочка неподвижно лежит на полу и из носа у нее идет кровь, я подбежал к ней, предоставив остальное Зандту. Подняв ее на ноги и обхватив за талию, я заковылял к входной двери.
Когда я открыл ее, меня ослепил яркий свет. Сперва я не мог понять, в чем дело, но потом до меня дошло, что это фары автомобиля, который я взял накануне в прокат в аэропорту.
Я потащил девочку по ступеням, пытаясь сообразить, что на уме у Бобби, но благодаря его от всей души. Потом я понял, что в машине сидит только один человек, и это не он, а женщина-агент ФБР, и выглядит она бледнее смерти.
Я подбежал к машине.
— Где Бобби?
— Садитесь, — сказала Нина. — Это она?
— Да. Где Бобби?
— Где Зандт?
— Он в доме. Вы скажете наконец, где, черт побери, Бобби?
— Бобби больше нет, — закричала она. — Его убил Дэвидс. Мне очень жаль, Уорд, но, пожалуйста, заберите Джона, прошу вас, нам нужно ехать. Весь комплекс заминирован, и нам нужно быстрее уезжать.
Кабели. Повсюду.
Я распахнул заднюю дверцу и осторожно, как только мог, усадил девочку на сиденье. Оставив дверцу открытой, я бросился к дому, зовя Зандта.
В голове у меня вертелась лишь одна мысль: Бобби убит.
В передней никого не было. Не было на полу и пистолета Зандта. Я пробежал по комнатам, продолжая кричать, с пистолетом в руке, сгорая от стыда за самого себя, каким я был две минуты назад. Я не сделал этого, не застрелил своего брата. Но теперь я мог это сделать. Я знал, что могу. Могу прямо сейчас.
Позади меня послышался звук бегущих ног, и в заднюю приемную ворвался Зандт, устремившись
