было для него сущим пустяком.
Так бы он и поступил, если бы не Пират. В длинном прыжке пес вцепился в горло зверя, повис на зубах. Сохатый завертелся на одном месте и помчался с живой ношей на шее неведомо куда. Опомнившись от испуга, Константин подхватил карабин и бросился следом – спасать собаку. Бежал он долго. И чуть было не наступил в чертоломе на Пирата. Пес лежал на земле со вспоротым боком. Рана, оставленная рогом сохатого, была страшная, кровь из нее била фонтаном. Геолог перетянул разодранной рубахой рану и двенадцать километров до стоянки отряда нес собаку на руках. И в мыслях уже простился со своим верным товарищем. Но жизненные силы Пирата оказались столь велики, что, пролежав в палатке всего неделю, он вновь вышел с хозяином на профиль. «Зажило, как на собаке»,– шутили геологи.
Сергей Караулов встречал Константина на аэродроме. В Урему из тайги он приехал раньше коллеги, мог бы уже улететь в родной Ленинград, но не улетел: ждал Константина с Пиратом.
Шагая к палатке-общежитию, геологи говорили о чем угодно, только не о собаке. Ни тот, ни другой старались не смотреть на Пирата, который бежал, прижимаясь к ноге хозяина.
В общежитии выяснилось, что отряд геофизиков улетает спецрейсом до Москвы к вечеру, через несколько часов. И только тогда Константин коротко сказал Сергею:
– Пират твой.
Геологи долго думали: как быть с Пиратом? Перед самым отъездом завести собаку в погреб, чтобы она не бросилась за хозяином. А то ведь Пирата теперь на мякине не проведешь. И привязь он рвал, и в форточку прыгал, и с крыши сигал. Пошли посоветоваться к диспетчеру. Тот предложил совершенно противоположное: пусть Пират видит, как Константин сядет в самолет и улетит, сказал он. Иначе пес может подумать, что его хозяин где-то неподалеку работает в отряде, непременно найдет способ вырваться из плена и убежит в тайгу искать, как это случилось весною. С той лишь разницей, что теперь он не найдет хозяина и неминуемо погибнет в зимней тайге.
– Ты уж помоги,– попросил диспетчера Сергей.
– Да помочь-то мне нетрудно,– не сразу ответил диспетчер и, посмотрев на Константина холодным взглядом, добавил: – Ты уж, друг, извини за прямоту, дипломат из меня никудышный. Вот что скажу на прощанье... Ты все на какие-то сложные обстоятельства сваливаешь, себя выгораживаешь, чистеньким хочешь из этой истории вылезти. А я так думаю: нет тех обстоятельств, которые смогут оправдать тебя.
Константин стоял как побитый.
Дальше он делал все машинально, по инерции: обедал в столовой, оформлял багаж, невпопад отвечал на вопросы Сергея Караулова.
Константин как бы очнулся лишь тогда, когда диспетчер раздобыл тяжелую цепь, звенья которой не смогла бы разорвать самая сильная собака в мире, и передал ее Константину.
Диспетчер в толстый нижний венец терема-аэровокзала вбил железную скобу. За пять минут до отлета Константин посадил Пирата на цепь и на виду у собаки с рюкзаком за плечом быстро пошел, почти побежал к серебристому «ЯК-40», который стоял в тридцати метрах от аэровокзала. Он слышал, как его собака лает хриплым от удушья лаем, отчаянно визжит и скулит, но мысленно приказал себе не оглядываться.
«Если оглянусь – все, конец. Не оглядываться, не оглядываться!...» – приказывал себе геолог.
У трапа «ЯК-40» Константин остановился и оглянулся...
ОБ АВТОРЕ ЭТОЙ КНИГИ
Несколько лет тому назад Евгений Клеоникович Марысаев путешествовал с друзьями по Оби, прекрасной сибирской реке. Как всегда, с ним было охотничье ружье, верная «ижевка» – спутник во многих странствиях по Северу и Дальнему Востоку. Но в этот раз «ижевка» стала для него вроде бы обузой, лишним, ненужным и даже враждебным грузом. И конечно, не в ружье была причина, а в человеке. Марысаев сказал себе, что с ружьем пора прощаться. Однажды утром он сел в лодку, отгреб туда, где поглубже, и тихонечко, без плеска, спустил ружье за борт. Металл сверкнул в воде, и все: «ижевка» ушла в темную глубину реки, зарылась в мягкий грунт. С ружейной охотой кончено, навсегда.
«Чем топить, лучше бы кому-то подарил»,– сказали Марысаеву друзья. Он не стал им объяснять все мотивы своего поступка. Он и сам еще не знал всех этих мотивов. У него тогда еще и в мыслях не было написать повесть о собаке по кличке Пират и повесть о белой медведице. Марысаев работал тогда над другой книгой. Но его прощание с ружьем было уже началом новой работы, предчувствием новой темы, приближением к новым героям.
Каждую свою книгу писатель, прежде чем сесть за рабочий стол, должен не только обдумать, прочувствовать, но и пережить или, вернее сказать, прожить жизнью этой новой книги. Поэтому вся биография писателя укладывается в написанные им произведения, будь то стихи или проза.
Первая книга Евгения Марысаева вышла в 1965 году в Западно-Сибирском книжном издательстве, она называлась «Одна луна пути», и в нее уместились годы взросления юного москвича, который в 1957 году закончил десять классов и отправился искать свое счастье на Север.
Потянуло его туда со страшной силой. Знакомые не очень-то сочувствовали этому стремлению, они советовали, чтобы он сначала получил высшее образование или рабочую специальность высокой квалификации – и тогда уж пожалуйста, поезжай, куда душе угодно. Но никакие уговоры не подействовали на вчерашнего десятиклассника, мечтавшего стать мужественным северянином, а там уж – если удастся! – и написать обо всем увиденном. «Хочу на Север!»
В биографии каждого человека бывает такой вот важный момент. И беда, если человек свой момент проглядит, упустит. Если тебе очень хочется что-то делать, значит, у тебя именно к этому делу призвание, способности, может быть даже талант, значит, именно в этом деле ты можешь добиться самого наибольшего. Здесь речь, конечно, не о тех, кому хочется развлекаться, жить в свое удовольствие, и только. Речь о возникающем в юности у каждого здорового человека горячем стремлении к какому-то определенному делу. И руки к этому делу тянутся, и голова этим занята. Вот тут-то и надо слушаться самого себя, доверять своим чувствам, своей мечте.
На Севере Евгения Марысаева встретила трудная работа и жизнь плюс ироническое отношение старожилов к зеленым мальчикам, приезжающим сюда «за туманом и за запахом тайги». На глазах у Евгения Марысаева отбывали на материк неженки и неумехи, нахлебавшиеся «романтики». А он прикипел к Северу. Он доказал коренным северянам, что может справиться с трудностями не хуже других. Работал с геологами, освоил специальность буровика, потом взрывника, строил в Якутии ВилюйскуюГЭС, в Карелии – железную дорогу. Поехал на строительство Саратовской ГЭС и поступил рабочим на бетонный завод. И
