Когда кончилось пение, Бурмистров слышит, что дверь, находившаяся на возвышении, отворилась. Чей-то нежный голос говорит ему!
— Иди ко мне!
Бурмистров встал… и кого же увидел? На возвышении, пред блестящею дверью, стояла в белой одежде с венком из лесных цветов на голове и с распущенными по плечам волосами Наталья. Радость и изумление сильно потрясли его душу. Он долго не верил глазам своим. И бедная девушка, увидев жениха своего, едва не лишилась чувств. Страх обличить его пред изуверами придал ей сверхъестественные силы. С неизобразимым трепетом сердца подала она знак рукою Василию, чтобы он к ней приблизился.
— Поклонись священнику, что ты отрекаешься от прежнего своего нечестия и всякой скверны, — сказал Андреев, — покайся ему во всех беззакониях твоих и скажи, что ты хочешь убелиться.
Все стоявшие близ возвышения удалились от него, чтобы не слышать исповеди Бурмистрова. Подойдя к своей невесте, он по приказанию ее стал пред нею на колени и тихо сказал:
— Наталья, милая Наталья, скажи ради Бога, как попалась ты в этот вертеп изуверов? Научи меня, как спасти тебя?
— Да, спаси, спаси меня! — отвечала трепещущим голосом Наталья. — О! если б ты знал, сколько я перенесла мучений от этих извергов!
— Ты бледнеешь, милая Наталья! — прошептал Бурмистров. — Ради Бога, собери все твои силы, скрой твое волнение. Во что бы то ни стало я спасу тебя!
— Тише, тише говори, они нас услышат.
— Научи меня, как избавить тебя, я на все готов.
— Отсюда невозможно убежать. Всякого беглеца изверги называют Иудою-предателем и вешают на осине!
— Скажи, что ж нам делать? Я еще не знаю ни правил, ни обрядов этого убежища изуверов. Неужели нет никаких средств к побегу?
— Никаких. Прошу тебя об одном: беспрекословно повинуйся здешнему главе. За малейшее непослушание он сочтет тебя клятвопреступником и закоснелым противником истинной церкви. Пятеро уже несчастных случайно попались в его руки. Я убеждала их исполнять все его приказания, но они, считая меня сообщницею еретиков, не послушались меня, с твердостию говорили, что они не изменят церкви православной, и все погибли.
— И я не изменю истинной церкви. Клянусь спасти тебя и истребить это гнездо изуверов.
— От тебя еретики потребуют торжественной клятвы, что ты волею вступаешь в их сообщество и никогда им не изменишь.
— Я дам эту клятву и ее нарушу. Если бы безумный, бросясь на меня с ножом, принудил меня произнести какую-нибудь нелепую клятву, неужели я должен был бы исполнить ее или упорством заставить его меня зарезать?
— Слова твои успокаивают мою совесть. Меня часто мучило раскаяние, что я, спасая жизнь свою, решилась исполнить все нелепости, которые мне предписывал мой похититель. Много раз решалась я неповиновением избавиться от мучительной жизни, но всегда ты приходил мне на ум. Слабая надежда когда-нибудь спастись из рук моих мучителей и с тобою увидеться воскресала в моем сердце. Для тебя переносила я все мучения и дорожила жизнию.
— Милая Наталья! Сам Бог послал меня сюда для твоего избавления. Положимся на его милосердие. Я не предвижу еще средств, как спасти тебя, но Он наставит меня!
— Я всякий день со слезами Ему молилась! Кто ж, как не Он, послал тебя сюда? Предадимся Его воле и, хотя спасение наше кажется невозможным, но для Него и невозможное возможно!.. Пора уже кончить исповедь. Глава пристально на нас смотрит. Не забудь моей просьбы исполнять все, что он тебе скажет. Не измени себе и подивись нелепостям, которые ты еще увидишь!
Наталья, положив руку на голову Бурмистрова, сказала:
— Буди убелен!
Андреев и сообщники его подошли к возвышению и начали целовать Бурмистрова.
— Поклянись, — сказал он Василию, — что ты добровольно вступаешь в число избранных сынов истинной церкви. Оборотись лицом к небесным вратам, подними правую руку с двоеперстным знамением и повторяй, что я буду говорить. Никон, антихрист и сосуд сатанинский, бодый церковь рогами и уставь ее стираяй! — отрекаюся тебе и клянусь соблюдати уставы истыя церкве; аще ли нарушу клятву, да буду предан казни и сожжен огнем, уготованным диаволу.
По произнесении клятвы Андреев подвел Бурмистрова к двери, находившейся на возвышении, и сказал ему, чтобы он три раза пред нею повергся на землю. После того все вышли вон из церкви, надели на себя белые саваны и взяли в руки зажженные свечи зеленого воска. Андреев, подавая саван Бурмистрову, приказал ему надеть его на себя и также взять свечу. Когда все возвратились в церковь, Наталья в белой широкой одежде с черным крестом на груди и подпоясанная кожаным поясом, на котором было начертано несколько славянских букв, вышла из небесных врат и стала посередине церкви. Андреев и все его сообщники составили около Натальи большой круг и начали бегать около нее, восклицая, чтобы на нее сошел дух пророчества.
Чрез несколько времени все остановились, и Андреев, встав пред Натальею на колени, спросил:
— Новый сын истинной церкви будет ли всегда ей верен?
— Будет! — отвечала Наталья.
— Нет ли у него в сердце какого-нибудь злого умысла против меня?
— Нет!
— Не грозит ли мне какая-нибудь опасность?
— Не грозит!
— Не буду ли я когда-нибудь схвачен слугами антихриста?
— Не будешь!
Таким образом все сообщники Андреева, один после другого, предлагали вопросы. Нелепость их часто затрудняла Наталью, однако ж она по врожденной остроте ума ее всегда находила приличные ответы.
Наконец дошла очередь до Бурмистрова. Он встал на колени и спросил:
— Не смутит ли меня когда-нибудь враг человеческого рода, и не изменю ли я истинной церкви?
— Ты всегда будешь ей верен!
Андреев, услышав этот двусмысленный ответ, ласково взглянул на Бурмистрова.
Когда очередь спрашивать опять дошла до Андреева то он предложил вопрос:
— Антихрист Никон давно уже пришел и умер; когда же будет кончина мира, и нынешние времена последние или еще не последние?
— Я скажу тебе это чрез три дня, — отвечала Наталья, несколько затрудненная таким вопросом, и пошла из церкви. За нею и все последовали.
Объясним читателям, каким образом Наталья сделалась священником раскольников.
Когда София повелела Титов полк за непокорность разослать по дальним городам, Андреев, которому назначено было идти в Астрахань, отправляясь туда из Москвы со своею сотнею, убил на дороге посланного с ним проводника и пошел окольными дорогами в другую сторону. Случайно проходив близ Ласточкина Гнезда и увидев на берегу озера густой лес, он скрылся в него с пятидесятником Гороховым и со своими стрельцами, почитавшими его за набожность святым, и решился избрать в глубине этого леса место для устроения истинной церкви, которую, по его убеждению, показал ему Аввакум. Церковь эта, без
