Помимо своего незримого имущества, Лунносветная несла с собой сумку, переброшенную через плечо. Объяснить, зачем ей эта сумка, демонесса не потрудилась, а когда я сам полюбопытствовал, Лунносветная лишь переглянулась с Вишенкой, и обе заговорщицки улыбнулись.
Воздух был напоен густым, тяжелым, слегка напоминающим запах дыни ароматом цветущих магнолий. Здесь росло несколько разновидностей, в том числе и высокие, какие-то первобытные деревья, чьи глянцевые листья-лодочки и огромные цветы ассоциируются с плантациями американского Юга.
Ба Ва и Вонь Пань трусили впереди, растопырив когти и сверкая желтыми глазами. Убийство, быстрое и бесшумное, доказало бы их верность мне, и недодемоны это понимали. Единственное, что меня беспокоило, это как бы они в своем рвении не принялись убивать чересчур поспешно.
Похоже, никто нас не заметил. Мы подобрались к боковой двери. Дверь делал не я. Дверь была великолепна, а ромбовидная панель цветного стекла в ее центре просто восхитительна. Я не мог не оценить искусства мастера, который ее создал, но нам эта красота была совсем некстати. Стекло было полупрозрачным – перламутровым, небесно-голубым, фиолетовым и кремовым. Мы не могли ничего сквозь него рассмотреть, а изнутри наши силуэты мог заметить кто угодно.
– Приготовьтесь, – прошептал я, обращаясь к недодемонам. – Убивайте как можно тише.
Оба недодемона издали низкий грудной рык, напомнив мне не то питбулей, не то бульдогов. Ба Ва завис в воздухе, а Вонь Пань, напротив, припал к земле, как бегун на низком старте.
Лунносветная вставила в замочную скважину ключ работы своего отца. Замок щелкнул – и послышался пронзительный звон сигнального колокольчика.
– Ч-черт! – прошипел я, но недодемоны уже ринулись вперед с первым же ударом колокольчика. Лунносветная взмахнула рукой, и колокольчик умолк прямо посреди удара.
Ба Ва пролетел сквозь стеклянную панель, а Вонь Пань врезался в дверь, и от этого удара она распахнулась. Зрелище, представшее в результате нашим глазам, выглядело на редкость уродливо.
Два существа, смахивающие на жуков-оленей шести футов ростом, в изукрашенных медных доспехах валялись на спине. «Жуки» в предсмертной агонии молотили лапами по воздуху, а их массивные жвала, напоминающие изогнутые мечи, бессильно щелкали, не в силах дотянуться до врагов. По паркетному полу было разбросано разнообразное оружие.
Малый рост недодемонов на этот раз сослужил им хорошую службу: стражники были рассчитаны на сражение с врагом покрупнее. Ба Ва раскроил своему противнику голову, а Вонь Пань, презирающий всякие тонкости, просто вцепился в брюхо своему «жуку», сорвал бронированные пластины и выпустил ему кишки.
Вишенка издала такой звук, будто ее вот-вот стошнит. Надо было срочно ее отвлечь.
– Похоже, эти жуки приспособлены к тому, чтобы передвигаться как на двух, так и на четырех ногах, – заметил я как ни в чем не бывало, обняв Вишенку за плечи и увлекая ее прочь от места бойни. – Неплохая в общем-то конструкция, но нашим приятелям удалось отыскать ее слабые места. Вам не кажется?
Вишенка выдавила: «Да, пожалуй», и я почувствовал, что она взяла себя в руки. Лунносветная возглавила нашу процессию, а Ли Пяо шел следом и говорил ей, куда сворачивать.
Когда Ли Пяо приостановился, вспоминая дорогу, демонесса оглянулась и виновато сказала:
– Мне ужасно жаль, что так вышло. Я не сообразила, что этот ключ не отключает сигнализацию. Отец его сделал просто затем, чтобы не искать ключи – они у нас вечно теряются.
– Мы уже в доме, – отозвался я и улыбнулся, чтобы подбодрить ее. – Будем надеяться, что и с остальным мы справимся.
– Колокольчик звякнул всего пару раз, босс, – подал голос Ба Ва. Перемазанный жучиной кровью недодемон вприпрыжку шлепал за мной. – Может, никто и не пойдет проверять.
– Может быть, – согласился я. Впрочем, сам я на это не надеялся. – Вишень, нам с вами стоит приготовиться к стрельбе. Ты, Лунносветная, решай сама, но помни: у тебя есть более важные дела, чем участие в драке.
Лунносветная кивнула. Ее демонический облик – обрамленная серебром тьма – настолько контрастировал с кукольным обликом, который она принимала в мире людей, что даже странно: чего ради она выбрала личину невинной девочки?
В этой леди крылась некая тайна, и эта тайна меня буквально завораживала. Прежде мне подобных чувств, кажется, испытывать не доводилось, а потому я приписал их влиянию гормонов человеческого тела, в котором был заточен. Интересно, остается ли в силе предложение ее отца? И что скажет Лунносветная, если я его приму?
– А вы двое, – продолжал я, на этот раз обращаясь к недодемонам, – нападайте, если пистолеты не помогут. В противном случае прикрывайте тылы.
Пока Ли Пяо, следуя указаниям драконьей чаши, вел нас запутанными коридорами и переходами, я осознал ту сторону вкусов Висс, о которой знал всегда, но которую в своей самонадеянности предпочитал не замечать. Большинство стенных росписей было посвящено битвам и отличалось утонченным до садизма изображением кровавых подробностей.
По стенам было любовно развешано древнее оружие. У меня руки чесались прихватить какой-нибудь из мечей. Но я все-таки воздержался. Если это оружие до сих пор пригодно для боя, значит, к нему наверняка подведена сигнализация. А если там кроется какой-нибудь дефект – слабина в рукояти или трещина в клинке, – я смогу об этом узнать, лишь оказавшись в затруднительном положении.
Мы забрались уже довольно далеко в глубины дома, когда Ли Пяо подал условный знак: мы добрались до места назначения. Потом он показал два пальца.
Всего два стражника. Что ж, возможно, и вправду никто не услышал сигнального колокольчика или звона бьющегося стекла. Возможно, никто пока что не обнаружил мертвых охранников. А возможно, это ловушка…
Лунносветная взмахнула рукой, словно набрасывая что-то на наши пистолеты, и дула будто окутали шелком: простейшее заклятие беззвучности, слишком слабое, чтобы воздействовать на разумное существо, но вполне пригодное для пистолета или, как уже продемонстрировала Лунносветная, для усмирения сигнализации. Мы с Вишенкой крадучись двинулись вперед и заглянули за угол, по знаку Ли Пяо пригнувшись пониже.
Два стражника – точно такие же жуки-олени – стояли на задних лапах перед медной дверью устрашающего вида. Вишенка уже преодолела страх. Она недрогнувшей рукой вскинула пистолет, прицелилась и выстрелила. Мы оба целились в центр головы жуков – это было самое уязвимое место, как убедительно доказал Ба Ва. Я выстрелил трижды, каждый раз промахиваясь не более чем на несколько дюймов. Вишенка тоже сделала три выстрела, и, как я заметил позднее, ее пули ложились даже ближе к центру.
На этот раз Вишенку уже не мучали приступы тошноты, и мы поспешили вслед за Лунносветной и Ли Пяо. Липкая белая масса свидетельствовала, что Лунносветная отключила сигнализацию, прежде чем открывать замок. Дверь отворилась, и у меня наконец-то появились основания надеяться, что, возможно, мы все-таки справимся с этим делом.
Мои бутылки, чаши, блюда и кубки стояли на вздымающихся ярусами беломраморных полках, выстроившись по росту – в точности как описывал Ли Пяо. Старик жестом приказал мне встать лицом к самой большой группе бутылок. Ритуал мы разработали еще накануне, и теперь Ли Пяо приступил к его проведению.
– Чаша переполнена, трескается лед, рвутся цепи, час настает.
Я снял с полки чайник «раку» и взял его в ладони, вбирая пальцами округлость его боков. Несмотря на всю свою сосредоточенность, я слышал, как в комнату вошла Вишенка, а за ней – Лунносветная. Они встали у противоположной стороны мраморных рядов: оттуда они могли наблюдать за происходящим, не путаясь под руками. Несомненно, недодемоны сейчас притаились где-нибудь в укромном уголке, готовые броситься на всякого, кто только сюда войдет.
– Рухнули своды, хлынули воды, сила воды поды… – Ли Пяо сделал глубокий вдох и продолжил: – … мается, руша преграды.
Откуда-то из коридора донеслись крики, визг, скрежет металла о камень, глухой стук, как от упавшего на пол тела, а потом грохот – похоже, кто-то сшиб стоящий в углу доспех.
Я заметил, как Вишенка что-то сказала Лунносветной, но сейчас я добросовестно старался
