– Это похоже на формирующиеся врата! – прорычал Ширики. – Шамбала, будь начеку! Без боя они наших щенят не получат!
Шамбала рыкнула, выражая полное согласие. Светящееся пятно вспыхнуло красным, затем сделалось белым по краям. Это действительно были врата, но искусственно созданные, а не природные. Судя по всему, создателю этих врат приходилось преодолевать значительное сопротивление стены.
– Может, это лорд Кай наконец-то нас нашел? – тихо сказала Шамбала.
– Даже если это и не он, зачем бы По Шиангу или кому-нибудь из его прихвостней пользоваться вратами, чтобы проверить, как себя чувствует добыча? – отозвался Ширики. – У них есть дверь.
Ожидание длилось до тех пор, пока на тошнотворно-зеленой стене не вспыхнул иссиня-белый овал трех футов в высоту, такой яркий, что больно было смотреть. Затем сквозь него шагнула массивная темная тень. Ширики припал к полу, изготовившись к прыжку. Шамбала же стояла неколебимо, готовая преградить путь любой опасности, грозящей ее детенышам.
Тень сгустилась и превратилась в фигуру молодого демона, похожего на кентавра. Верхняя часть его тела была коренастой и мускулистой, а нижняя отличалась мощным сложением – нечто среднее между быком и львом, а вовсе не конеподобное, хрупкое существо из западных легенд. Пышная темно-коричневая грива росла у него не только на голове, но и вдоль позвоночника, до самой поясницы.
Демон вскинул руки, которые вполне могли бы принадлежать человеку, если бы не размер и массивные когти.
– Я – Ходок, – сказал он. – Я демон, а не бог.
– Знаешь ли ты Кая Крапивника, которого называют лордом Демоном? – спросил Ширики.
– Знаю, – ответил Ходок. – Он в дружбе с моим дядей, демоном по имени Тот, из Башен Света. Я искал вас по поручению моего дяди, хотя Кай Крапивник этого и не знает.
Шамбала принюхалась к запаху Ходока, продолжая, впрочем, держаться между щенками и незнакомцем.
– Ты говоришь правду – по крайней мере, то, что ты считаешь правдой. И каков же твой план?
– Мой дядя навел справки и разузнал, где в настоящий момент пребывает Кай Крапивник. Он находится в измерении Земля. Хотя спрятать вас там будет затруднительно, я думаю, что смогу отвести вас к нему.
– А как насчет его бутылки? – спросил Ширики.
– Сейчас она принадлежит не ему.
– А жилище твоего дяди? Ходок заколебался.
– Он не давал мне дозволения приводить вас туда.
Неизвестно, что еще сказали бы собаки фу, но их перебил резкий щелчок.
– Кто-то отпирает дверь, – сообщила Шамбала и переместилась, закрывая портал своим массивным телом, так, чтобы его нельзя было заметить с первого взгляда.
– Идемте со мной! – воскликнул Ходок.
– Только вместе со щенками, – отозвался Ширики и принялся будить спящих малышей. – Я ни одной собаке не пожелаю той судьбы, которую боги предназначают для них.
– Скорее!
Тут Ширики заметил Пухнасточку.
– Иди с этим демоном, дочка, – велел он. – Мы последуем за вами.
Щенок повиновался и припустил бегом – настолько быстро, насколько могли его нести коротенькие щенячьи лапки. Поскольку с этого момента Пухнасточка не обращала особого внимания на то, что происходило в помещении, драконья чаша не смогла ничего нам показать. Но зато Пухнасточка добросовестно пересказала обрывки разговора, которые слышала, пока бежала к овальным вратам.
– …Всего несколько секунд, – донесся голос Шамбалы. – Оружие…
– Уходи, демон! – приказал Ширики.
– Но…
Ходок говорил что-то еще, но Пухнасточке его слова показались неразборчивым бормотанием. Малышка изо всех сил пыталась добраться до врат, но те были расположены слишком высоко для нее. Затем сильные руки подхватили ее, швырнули так, что она кубарем влетела в проем, и Пухнасточка почувствовала рядом присутствие Ходока.
– А мама?
– Беги, щенок, беги! – крикнул Ходок. – Я тебя догоню, когда закрою врата!
И Пухнасточка побежала. Вся ее жизнь до этого момента проходила в горохово-зеленых стенах одной-единственной комнаты, и потому малышка не знала, насколько странным было то место, где она теперь оказалась. А вот мы, наблюдающие сейчас за ее рассказом, по большей части это понимали.
Земля здесь была темно-фиолетовой и блестящей, как мятый атлас. Почва была какой-то скользкой, и щенячьи лапы часто спотыкались. Тогда Пухнасточку заносило, и она тормозила, влетая в белые или розовые глыбы, смахивающие на подушки. Возможно, это были какие-то кусты, поскольку от них пахло то розой, то лавандой. Дальше начались массивные круглые холмы различных цветов (больше всего было темно-синих и черных), на которые Пухнасточке пришлось карабкаться. Тут ее коготки цеплялись за мягкую поверхность холмов и уже не скользили.
Идти здесь было тяжело, как по песку, хотя здешняя почва и не походила на песок. Пухнасточка продолжала карабкаться – возбуждение и испуг придавали ей сил. Сзади до нее долетал свирепый вой ее родителей, стук и грохот, как будто кто-то чем-то колотил по твердой поверхности, и едва слышное тявканье и вопли ее братцев и сестричек.
Потом земля принялась ритмично подрагивать, и Пухнасточка покатилась вниз по склону, на который она только что с таким трудом взобралась. Но тут сильная рука, пахнущая Ходоком, подняла ее в воздух. Сперва демон держал ее на весу, за загривок, потом прижал к груди – и все это на бегу. Через его плечо Пухнасточка могла видеть овальный портал. Он был перекрыт чем-то темным, но по краям его еще полыхали красные швы.
– Кажется, за нами гонятся! – тявкнула Пухнасточка.
– Гонятся, конечно! – выдохнул Ходок. Он куда искуснее Пухнасточки отыскивал твердые участки и зачастую просто перепрыгивал с холма на холм, но даже и ему двигаться здесь было нелегко. – Я надеялся воспользоваться более длинным, но безопасным путем, но теперь, возможно, нам придется срезать часть дороги и пройти через Вешалки. А это опасно.
– Боги тоже опасны, – заметила Пухнасточка. Она знала это из рассказов родителей и из поведения самих богов.
– Верно, – хмыкнул Ходок. – Тогда я ищу врата в Вешалки.
Он их отыскал. Это оказался не овальный портал, а грубо вырубленное отверстие. Но зато оно больше походило на настоящую дверь – прямоугольный проход, укрепленный деревянными балками. Прежде чем шагнуть туда, Ходок приостановился и посмотрел на Пухнасточку.
– Возможно, мне потребуются обе руки. Если я посажу тебя на спину, ты сможешь удержаться за мою гриву?
– Да, наверное…
Теперь поле зрения Пухнасточки, отражающееся в драконьей чаше, почти полностью ограничивалось пышной коричневой гривой Ходока. Ли Пяо что-то шепотом приказал дракону, потом извинился.
– Я не могу добиться лучшего обзора. Дракон говорит, что здесь нет более широкой перспективы, которой он мог бы воспользоваться.
– Ну, тогда скажи ему – пусть делает все, что сможет. А Пухнасточка пускай продолжает, – приказал я. – Мы все еще не знаем, что стало с Ходоком.
Щенок с тоской взглянул на гадательную чашу.
– А можно мне чего-нибудь попить? А то от цыпленка и риса очень пить хочется. И говорю я долго…
Мы устроили небольшой перерыв, а потом Пухнасточка продолжила свое повествование.
