золотыми монетами из шоколада. Мике незаметно дирижировал этим спектаклем, одного за другим вынимая кроликов из маленькой шляпы, шоколадные монеты он стащил на работе.
Конечно, такие продуманные до мелочей представления случались нечасто, иногда мы просто путешествовали по джунглям в городском парке или проникали в церковь и тихонько там перешептывались. Мике не долго думая повел детей прямо к церковной кафедре, чтобы показать им открывавшийся оттуда вид, хотя многие прихожане при этом поморщились. Как-то раз мы стояли на железнодорожном мосту и кидали на поезд всякие вещи, от которых хотели избавиться. Белла выбросила молочный зуб, который болел у нее долгое время, Билли — шерстяные носки, от которых чесались ноги. Мике выкинул пустой пузырек от таблеток и счет за электричество, что повлекло за собой небольшие проблемы. В другой раз мы ездили на автобусе по одному и тому же маршруту и показывали дома, в которых хотели бы жить. Когда- нибудь мы точно будем жить в одном из них. Мы сошлись на коричневом бревенчатом доме с большой солнечной верандой и лохматой собакой во дворике. Там мы и поселимся, и собаку себе оставим. Когда мы проезжали маршрут по четвертому кругу, нас высадили из автобуса.
В бассейн ходить нам было не по карману, в кино или куда-то еще — тоже. С деньгами у меня дела обстояли как никогда напряженно, хотя Мике ухитрялся приносить домой кое-что из еды. Скоро ему дадут первую зарплату, и тогда все будет прекрасно.
Все и было прекрасно. Два года одиночества стерлись из моей памяти. Про Янне я даже не вспоминала, до тех пор пока не встретила его в городе. Он был печальным и хотел поговорить со мной.
— Мариана, я не собираюсь тебя упрашивать, — сказал он. — Я знаю, что у тебя все хорошо, твой Мике вернулся домой. Хочу попросить тебя об одной вещи, только наверняка это покажется тебе глупым. Но мне будет спокойнее спать по ночам, если ты… — Он осекся, переминаясь с ноги на ногу с неуверенным видом, который никак не вязался с его шикарным темно-синим пальто.
— Говори, Янне, — сказала я как можно приветливее. Я почувствовала к нему такую нежность, что мне захотелось привести его домой и взять к нам в зверинец. — Я сделаю все, о чем ты попросишь, обещаю.
Янне обрадовался. Он вытащил из кармана мобильный телефон и протянул его мне.
— Я хочу, чтобы ты всегда носила его с собой, — сказал он. — Он записан на мое имя, тебе не придется оплачивать разговоры, это сделаю я. Ты можешь звонить куда хочешь, но помни, что мой номер стоит первым для срочного вызова. Если ты вдруг окажешься в трудной ситуации, когда тебе понадобится помощь, просто нажми вот здесь… и вот здесь…
Я не удержалась от смеха. Похоже, передо мной современная версия благородного рыцаря, который примчится во весь опор спасать свою даму. Он конечно же боялся, что Мике представляет для нас опасность. Я попыталась объяснить ему, что у нас все замечательно, Мике теперь здоров, я не могу принять этот… Но Янне настаивал.
— Сделай это не для себя, Мариана, сделай это для меня, — говорил он. — Прошу тебя, пожалуйста! Носи его на себе или в своем старом портфеле. А я буду думать, что имею с тобой хоть какую-то связь. Если позволишь, иногда я буду звонить тебе, чтобы чуть-чуть поболтать. Но только с тобой. Я не собираюсь разговаривать с тем голубоглазым типом, он смотрит на людей с таким видом, будто знает всю их подноготную, прямо насквозь просвечивает!
Я улыбнулась. Иногда Мике и правда производил на людей такое впечатление. Когда он подолгу смотрел на них, они начинали вертеться на месте и беспокойно смотреть по сторонам.
— Хорошо, Янне, пусть будет по-твоему, — согласилась я. Это самое малое, что я могла для него сделать. — Буду всегда носить его с собой и позвоню тебе, если со мной случится беда. Во всяком случае в ближайшем году, а дальше пока обещать не могу. Через год ты вообще не поймешь, откуда эти дурацкие телефонные счета и заблокируешь номер.
Он молча посмотрел на меня. Мы быстро обнялись и расстались. Телефон остался лежать у меня в портфеле. Я, конечно, отвечу, если он зазвонит, хотя представить себе не могу, что когда-нибудь позвоню по нему сама.
«Прелестное Рождество»
Скоро я окончательно приду в себя. Сейчас мне гораздо лучше, я не вспоминаю о Мариане каждый день, у меня опять появился аппетит. Если бы не этот проклятый телефон…
Началось с того, что однажды ночью я проснулся и вскочил с кровати, сердце бешено колотилось в груди. Мне приснился красный телефон, который злобно и непрерывно звонил, голос, словно зачитывающий текст из рекламного ролика, произнес: «А ты готов прийти на помощь, если случится несчастье?» Я почему- то сразу подумал про Беллу и Билли. Не потому, что они часто занимали мои мысли, честно говоря, не могу сказать, что сильно к ним привязался. Но в тот момент у меня было такое чувство, будто они тоже присутствовали в моем сне.
И вдруг мне стукнула в голову идиотская идея подарить Мариане мобильный, в котором будет записан мой номер для срочного вызова. Вообще-то это совсем не в моем духе, но я пошел в торговый комплекс «Он-Офф», купил там красный мобильный и первым номером для срочного вызова вбил свой секретный прямой телефон, на звонки которого я отвечаю всегда. Я носил его в кармане несколько недель. Собирался дождаться ее возле детского сада, чтобы отдать трубку, но в то время у меня было столько дел: в нашей фирме произошла реорганизация, я много ездил по делам областного правления, начал встречаться с милой девушкой по имени Луисе, которая работала маклером.
Но в один прекрасный день мы столкнулись с Марианой на площади. Она выглядела веселой и бодрой, от этого я только еще больше расстроился. Волосы у нее были собраны в пучок, перевязанный светло- голубым шарфиком с развевающимися концами, на ней был длинный светлый тренч с широкими плечами. Она немного напоминала Кэтрин Хепберн в каком-то из ее ранних фильмов.
Мариана взяла трубку с улыбкой, которая ясно говорила о том, что она никогда не окажется в такой ситуации, когда ей придется им воспользоваться. Я чувствовал себя глупо, однако настоял на своем. Мне нравилось думать, что она все время носит с собой мой телефон.
Янне-Страдалец. Опять я увешал себя веригами.
Стояла поздняя осень, близилось Рождество. В Сочельник меня пригласила к себе Луисе, к ней придут «kids». Ничего хорошего я не ждал. Наверно, «kids» тоже работают маклерами и будут весь вечер обсуждать биржу «Насдак», поедая рождественский окорок. Но Луисе имеет обыкновение капать на мозги, пока я не сдамся, да и выбор у меня небольшой. Родителей я отправил коротать пенсионерскую зиму на Кипр, с ноября по февраль. Шарлотта до сих пор была за границей. У друзей свои семьи.
Разумеется, все получилось так, как я и предполагал. У Луисе приличная зарплата и еще немаленькие надбавки, так что денег у нее хватает. Она подписывалась на кучу журналов об интерьере, которые лежали в корзине в ее роскошном туалете. Стол представлял собой произведение искусства, скатерть из темно- зеленого холста, веточки дуба, выглядывавшие из-под тарелок, золотые и серебряные столовые приборы, широкие шелковые банты в шотландскую клетку, которые изящно возвышались на белых кружевных салфетках. В точности такой же стол я увидел на фотографии в журнале «Мезон», когда зашел в туалет.
Я пошел туда не по прямой надобности, просто потому что «kids» оказались такими скучными, что время остановилось. Я оживился только один раз, когда какая-то девчонка, перебравшая мадеры, стала поносить людей, живущих за счет чужой работы. Я решил, что она имеет в виду тех, кто зарабатывает на акциях, и подключился к обсуждению, но вскоре по недоумению в глазах окружающих понял, что упустил главную нить. На самом деле она говорила о безработных, которые живут на пособие. Surprise, surprise…
— А те, кто играет на бирже, по-твоему, не живут за чужой счет? — спросил я.
Луисе тихонько прикоснулась ко мне рукой.
— Тебя ведь не мучает совесть из-за того, что ты сколотил состояние на своих акциях? — спросила она. — Ты рисковал и получил хорошие дивиденды, за это никто не вправе тебя упрекнуть!
В тот самый момент я ушел в туалет, где и просидел в течение получаса. Наверно, они решили, что я
