– И я считал, – носком сапога Брис повернул одну из голов повязанных банданой. – Получается, осталось не больше пяти. А скорее, меньше. Справимся, Астра Пэй, – он недобро усмехнулся и начал спускаться вниз.
Услышав приближавшиеся голоса, Голаф велел мэги остановиться, сам прошел вперед и спрятался за колонну. Дальше открывался хорошо освещенный проход с рядами пилястр по обе стороны, выложенный полированными плитами известняка. Первым из полумрака дальнего зала, прихрамывая, вышел Морас, за ним следовало двое абордажников «Гедона», тащивших с руганью тяжелый сундук. Голаф выждал, убеждаясь, что пиратов всего трое, и шагнул из тени, обнажив клинок.
Бросив с металлическим грохотом ношу, пираты схватились за оружие.
– Зря вы, господин Брис, – подняв руку, капитан остановил боевой порыв моряков. – При всем уважении к вам… – он не спешил взяться за рукоять верного олмийского меча. – Вам лучше бежать отсюда для вашей же пользы.
– Что с Анитой? – взгляд рейнджера, безжалостный, как лезвие, полосонул по набычившимся противникам.
– Не надо за нее беспокоиться. Она под моей опекой, – спокойно ответил капитан. – С самого первого дня.
– Так вот, Морас, я не испытываю ни к вам, ни к ублюдкам рядом с вами ни капли уважения. Не задумываясь ни на миг, я убью вас всех. Так, как убивал тварей Некрона, нарушивших добрый порядок нашего мира. Как убивал без капли сострадания негодяев, грабивших у взгорий Анраса честных людей, насиловавших женщин. Я убью вас. За все страдания, которые вы доставили другим людям и лично мне, – он сделал шаг, держа острие меча на уровни груди Мораса. – Но сначала вы ответите, где Давпер и моя сестра.
– Ты нас сильно напугал, франкиец, – бородатый пират показал поломанные желтые зубы. – Твоя сестра – теперь наша сестра. Она – олена Пери!
– Где она, мразь?! – Голаф дернул клинком в его сторону.
– Кэп, я не вынесу этого! – скалившийся абордажник ударил косо сверху, ожидая, что лезвие войдет в шею рейнджера, но тот уклонился, взмахом ноги послал капитана к стене и вскинул свой меч, парируя второй удар.
Мэги, давно ожидавшая такого итога разговора, мгновенно отпустила
– Астра, не лезь! – выкрикнул Голаф, его клинок пел от звонкой встречи со сталью врага, сыпал искрами и метался в воздухе с неуловимой для глаз быстротой.
Оба абордажника оказались хорошими бойцами, бесстрашными и верткими, однако, раньше, чем Морас вскочил на ноги и попытался занять место в ряду немногочисленной команды «Гедона», бородатый пират охнул и схватился за широко распоротый живот.
– Гринх грязный, гы-р… – выдавил он, хватая ртом застывший воздух, – я тебя… гр… – и повалился наземь, выпуская содержимое желудка меж окровавленных пальцев.
Морас и второй пират застыли на мгновение. Голаф перехватил меч лезвием к локтю. Теперь со стороны казалось, что он безоружен, уязвим для первой же смелой атаки. Но в этом была только обманчивая видимость, на которую покупались слишком самоуверенные или глупые, а осторожные терялись на миг, который им так же стоил жизни. Исторгнув грозный вопль, абордажник бросился вперед, полосуя воздух кривым мечом. Подпуская его на шаг, Голаф повернулся в пол-оборота, одновременно вскидывая согнутую руку – жало клинка, ставшее продолжением локтя, с хрустом вошло в толстую шею. Вопль оборвался. Выронив оружие, пират сползал по стене. Из рассеченного горла текла кровь, с отвратительным звуком вздувались, лопались красные пузыри.
Рейнджер почувствовал, что Астра стоит слишком близко за его спиной. Это снижало возможность маневра, а Морас, судя по всему, был непредсказуем в бою, и сколько же осмотрителен. И еще Голаф подумал, что капитан по каким-то смутным причинам не готов сойтись с ним решительно насмерть, как лежавшие возле его ног подонки. В этом не было трусости, и не было подобия благородства. «И это ничего не меняет», – решил для себя Брис, напал, обманчиво целя в грудь прикрытую складками кружевного ворота. Капитан, отскочил к пилястре, уклонился от замаха слева и, споткнувшись об сундук, потерял равновесие. Жалобно пискнул металл, украшенное серебром оружие Мораса отлетело к стене, сам он рухнул на пол.
– Вы такой же негодяй, как и все они. Мне плевать на ваши лживо-благородные манеры, кэп, – рейнджер нажал острием клинка на выпиравший кадык – по белому вороту потекла красная струйка.
Астра остановилась рядом, глядя на лицо капитана «Гедона», почти бесстрастное, лишь морщина, изгибавшаяся от носа к бледным губам, стала глубже. Мэги вспомнила, как он однажды спас ее от разгневанной шайки Варгиевых воров, и тихонько тронула франкийца за рукав.
– Голаф, оставь его! – раздался из темноты женский голос. – Оставь, или я выстрелю, – нацелив арбалет в Астру, Анита приблизилась на несколько шагов. – Прошу тебя! Знаешь же, не промахнусь!
– Ты?! Ты свихнулась, Ани! Опусти арбалет и иди сюда! – он убрал клинок в сторону.
Морас, упираясь локтями, отполз назад.
– Голаф, уходите отсюда. Просто уходите. Мы не будем преследовать вас. Я обещаю, и капитан это подтвердит, – строго сказала Анита.
– Шетова дрянь! – Брис уже разглядел две или три фигуры появившихся из полумрака за сестрой. Почти сразу он узнал по походке Давпера. – Астра! В сторону! – крикнул он, сам, прикрывая мэги от возможного выстрела, двинулся вперед.
О Морасе следовало забыть на миг. Сейчас рейнджер был готов схватить Аниту за волосы и тянуть за собой. Он сделал всего два шага, поравнявшись с продолжавшим тихо отползать капитаном, когда плиты под ногами дрогнули и резко ушли вниз. Сзади вскрикнула Астра. Царапая со скрежетом камень, пополз сундук. Голаф видел, как Анита, выронив арбалет, с испуганным лицом метнулась к ним, видел спешащего следом Давпера и кого-то еще. Сам успел лишь дотянуться до верхнего края предательски повернувшейся плиты, схватился левой рукой, правой по-прежнему надежно сжимал меч. Капитан «Гедона» повис рядом с ним, шаркая носками ботфортов о стену ямы. Подбежав к провалу, Анита опустилась на колени, наклонилась над цеплявшимися за выступ пола мужчинами.
– Помоги, Ани! Скорее! – прикрикнул Голаф.
Он так и не решился освободить вторую руку, бросив меч, – Давпер был рядом, и это означало, что кто-то из них должен умереть. Без оружия надежды остаться в живых у рейнджера было значительно меньше.
– Ани! – свирепея, прохрипел он.
Анита наклонилась ниже, уперлась в угол пилястры и протянула ладонь капитану.
– Шлюха собачья! – франкиец спрыгнул вниз, едва не свалившись на Астру. Под каблуками захрустели старые человечьи кости.
– Что ж так не вежливо с сестрой, господин Брис? – Давпер остановился у края колодца и убрал за пояс кинжал. Теперь было видно, что гилен Пери ранен. Он придерживал локтем лоскуты разорванного бордового камзола, из широкой прорехи в дорогом бархате выглядывала мокрая от крови сорочка.
– Невежливо. Она может такое не простить, – морщась, проговорил Хивс.
– Ты не понимаешь, Голаф. Ничего не понял с Рохеса! Я люблю этого человека! – не отпуская руки капитана, Анита отвела в сторону синие блестящие глаза. Морас обнял ее, что-то шепнув на ухо.
– Как трогательно! – Хивс усмехнулся половиной рта. – Только любовь и смерть правят миром, все остальное – их тень. Я вас люблю, мэги Пэй. Вы убедитесь в этом сегодня же вечером. Или раньше того.
– Отгрызи свинячий гринх! – Астра вскинула руку. С пальцев сорвался яркий голубой разряд, но Давпер проворно отскочил к стене.
– Позвольте угомонить, господин Хивс? – словно не ощущая боли от ран, полученных в схватке на лестнице, Бот навис над колодцем, взирая на мэги с диким торжеством. – Давайте, я франкийца с арбалета пришибу и ее за уши вытащу? – предложил он, однако тут же, повернувшись к Аните, поправился: – Извините, никак не могу привыкнуть к мысли, что он ваш брат. Сами решайте.
