— У тебя плохая память, — обиделась Рита.
— Давно ли я тебе делала платье?
— Так это же школьная форма! А ты обещала выходное.
— Да где я возьму столько денег? Красть я для тебя не буду!
— А для кого будешь? Для себя?
— Маргарита, не дерзи! Нового платья не жди. Можно переделать из моего.
— Из синего, — подсказала Рита.
— Ух ты!.. Не жирно ли будет? Это же креп-сатин!
— Оно тебя старит, мама. Ты все равно носить его не будешь.
Нина Кузьминична оглянулась и внимательно посмотрела на дочь, но та была совершенно серьезна.
— Ты со мной, пожалуйста, не хитри. «Старит!..» Кто это тебе сказал такую глупость?
— Никто мне не говорил, но это сразу бросается в глаза. В синем платье ты сразу же становишься очень пожилой, солидной дамой.
— Вот новости! — уже не так уверенно возразила Нина Кузьминична. — Солидная дама! Я и должна быть солидной.
— Но не пожилой…
— Довольно, Рита! Не зли меня, пожалуйста. Ну, а зачем тебе синее платье к Новому году?
— Я буду петь… У меня вообще ничего нет для выступлений.
— Для выступлений у тебя есть голубое… Очень красивое платье и тебе идет, — сказала мать и неожиданно сдалась: — Ну, хорошо. Я подумаю…
Рита чуть не подпрыгнула от радости. Синее креп-сатиновое платье она могла считать уже своим!
По дороге в школу она вспомнила о «Секрете молодости» и задумалась. Пожалуй, следовало бы попробовать это средство. А может быть, это чепуха и врач просто подшутил над матерью?..
Рита решила проверить «Секрет молодости» на легковерной Ларисе Тихоновой.
В перемену она подвела ее к окну в коридоре и долго рассматривала лицо подруги.
Никаких морщинок, никаких прыщиков и даже веснушек у Ларисы не было, но Рита с сожалением покачала головой.
— Ты знаешь, Лара, у тебя нехорошая кожа на лице, — сказала она. — Тебе бы надо заняться леченьем.
— А что такое? — испугалась девушка.
— Какая-то дряблая, неровная, и цвет нехороший. Я знаю один замечательный способ, как сделать кожу красивой.
— Скажи, Рита!
— Это же секрет, а ты разболтаешь!
— Вот честное слово!
— Ну, ладно. Только чур — никому!.. Один врач маме посоветовал по секрету. Я тоже собираюсь попробовать. Это совсем просто и недорого. Взять яйцо, отделить желток, а белком на ночь натереть кожу. Утром смыть спиртом… Кожа сразу делается красивая, гладкая, эластичная.
— А где взять спирт?
— Если нет спирта, можно смыть водой с мылом, — сразу нашлась Рита.
Этот разговор взбудоражил Ларису. Она решила попробовать «Секрет молодости», но прежде обратилась к Светлане и Нине, спросила их мнение о своей коже. Обе девушки ответили, что кожа у нее обыкновенная и ничего плохого они не видят. Как ни странно, но это еще больше укрепило решение Ларисы. Она почувствовала в их словах неискренность и заподозрила в том, что они не хотят ее огорчать.
В тот же вечер перед сном, когда все уроки были сделаны, она взяла яйцо, разбила его и отделила белок на блюдце. Никто ей не мешал. Мать была на работе, а с бабушкой она не считалась.
— Луша, это что у тебя? — заинтересовалась старуха, отложив свое вязанье и подходя к столу.
— Разве не видишь? Яйцо.
— Стряпать, что ли, задумала?
— Нет. Это опыт. Мы по химии проходили белок, ну и вот, надо сделать опыт.
— Вот оно что! Какой же это опыт?
— Не мешай, пожалуйста!
— Яйцо-то свежее?
— Свежее, — ответила Лариса, но на всякий случай понюхала.
— Ну, учись, учись. Набирайся ума-разума, — добродушно сказала бабушка, возвращаясь к вязанью. — Я, когда в девках жила, страсть какая дотошная была. Все-то мне знать надо… что да почему. И до сей поры думаю… Скажем, к примеру, часы. Люди будильники придумали с колесиками, а вот почему петухи без будильника знают? Как придет время, враз закричат. Ни ране, ни после, а в аккурат, когда время подоспеет. Ты не знаешь, Луша?
— Нет, не мешай!
— Ну-ну. Не буду.
Бабушка замолчала. Спицы быстро мелькали в проворных пальцах. Заметив, что внучка начала старательно натирать белком щеки, она подняла с удивлением голову:
— Зачем же ты лицо-то портишь?
— Ничего ты, бабушка, не понимаешь! — с раздражением ответила Лариса. — Я же тебе сказала, что это опыт.
— Ты бы хоть для первого раза на кошке попробовала.
— У кошки кожи нет.
— Как же нет! Под шерсткой-то кожа.
Лариса не стала слушать «дотошную», как она про себя называла, бабушку.
Натерев лицо, намазала оставшимся белком руки и легла спать. Чтобы не перепачкать подушку, пришлось лежать на спине…
Рано утром Лариса проснулась от боли и с трудом открыла глаза.
Белок высох и стянул кожу. Руки еще ничего, но на лице толстый слой затвердевшего белка образовал крепкую корку, склеил кожу и не позволял шевельнуть ни одним мускулом.
Лариса вскочила и принялась скоблить лицо. Но не тут-то было. Белок въелся в поры и держался крепко.
Наскоро накинув халат и чуть не плача, она побежала к водопроводу. Мылась мылом, терла золой, но все это не помогло. Холодная вода не могла смыть плотно приставший белок. Лицо стягивало, и, чем больше она мылась, тем крепче, как ей казалось, становилась корка. Пришлось разводить примус и срочно греть воду.
«Это она нарочно! Поймала дуру!» — думала про Риту Лариса, поджидая, когда закипит вода. По лицу ее обильно текли слезы.
Было больно, обидно и некому пожаловаться на свою глупость.
Горячая вода помогла, но ощущение стянутой кожи и плотной пленки на лице не покидало ее целый день…
В школу собирались веселые, раскрасневшиеся. Вчера ударил мороз и высушил асфальт Ленинграда.
Всем казалось, что наступила зима, и не хотелось думать о теплых ветрах, которые могут снова принести сырость. Если такая погода удержится, то скоро откроют катки.
— Светлана, куда ты пойдешь в воскресенье? — спросила Лида, встретив ее в раздевалке.
— Еще не знаю.
— Пойдем на каток?
— А думаешь, откроют? — с радостной надеждой спросила Светлана.
— Откроют! — уверенно подтвердила Лида. — Бюро погоды предсказывает устойчивый мороз до минус пятнадцати. Знаешь, что! Пойдем в воскресенье утром. Лед будет еще не изрезан… Приходи ко мне и вместе пойдем.
