В первых числах декабря произошел еще один случай, окончательно изменивший отношение Ани к Михаилу Сергеевичу.
Старое зимнее пальто Ани износилось, и она ходила в демисезонном. До школы было недалеко, морозы еще не наступили, и она не обращала на это особого внимания. В начале учебного года, когда Ольга Николаевна соображала вслух, как бы сшить в этом году для Ани зимнее пальто, девушка заявила, что смело может проходить эту зиму в старом. И вот однажды, вернувшись после работы, Ольга Николаевна принесла большой пакет.
— А ну-ка, давай примерим, Анюта! — сказала она, развязывая шпагат. — Сейчас не очень-то приходится выбирать…
В пакете оказалось зимнее пальто из синего бостона с котиковым воротником.
— Неужели это мне? — не поверила Аня.
— А то кому же еще! Надевай… застегнись… так… повернись… теперь пройдись… Отлично!.. Подними руки… — командовала Ольга Николаевна. — Нет, ничего. Я думала, придется перешивать, но у тебя хорошая фигура. Посмотрись в зеркало. Материал вполне приличный…
В зеркале Аня увидела блестевшие радостью глаза чужой, незнакомой девушки в новом красивом пальто, и ей стало не по себе. Она поняла, что эта покупка не обошлась без участия Михаила Сергеевича, а значит, пальто предназначалось для какой-то другой, нехорошей цели.
«Он хочет меня подкупить», — решила Аня.
— Нет, мама! Я не буду его носить! — твердо сказала она, снимая пальто.
— Почему? Тебе не нравится?
— Нравится, не нравится… не в этом дело.
— А в чем? — все больше удивляясь, допытывалась Ольга Николаевна. — Не понимаю я тебя.
— Конечно, не понимаешь. Иначе бы не стала спрашивать… Ты думаешь, что я как флюгер…
— Ах, вот оно что… — догадалась, наконец, Ольга Николаевна. — Ты вообразила, что это пальто купил тебе Михаил Сергеевич?
Вместо ответа Аня молча отошла к окну, всем своим видом давая понять матери, что она не хочет разговаривать на эту тему.
— Да как ты смеешь! — вспылила Ольга Николаев-па. — Неужели ты решила, что Михаил Сергеевич этим пальто хочет приобрести твое расположение? Ты понимаешь, что это значит? — все больше горячилась она. — Михаил Сергеевич никакого отношения к покупке пальто не имеет. Он даже об этом не знает. Я получила ордер на заводе за хорошую работу… Мне стыдно за тебя! Ведь но человек, который известен всему заводу своей прямотой, принципиальностью, требовательностью. Ты бы послушала, с каким уважением говорят о нем все рабочие! А ты, девчонка, ты могла подумать о нем гадко, недостойно…
— Мама, я его уважаю…
— То-то оно и видно!
— Но ведь я же не знала, мама, что ты на свой ордер купила… Извини… Я очень тебе благодарна.
Случай этот заставил Аню глубоко задуматься, пересмотреть свое отношение к Михаилу Сергеевичу, и ей стало неловко за те чувства неприязни и отчуждения, которые она питала к нему до последнего времени.
Общее собрание задержало Аню до девяти часов, и, когда она вернулась домой, кожаное пальто Михаила Сергеевича и шубка матери висели на вешалке.
— Михаил Сергеевич, вы очень заняты? — крикнула она из передней, снимая свое новое пальто.
— А что? — отозвался он.
— Мне хотелось с вами поговорить…
— Если нужно, — значит, поговорим… заходите. Это был первый случай, когда падчерица обратилась к нему первая, и Михаил Сергеевич насторожился.
В комнате он был один. Ольга Николаевна в кухне готовила ужин.
— Что так поздно? — спросил Михаил Сергеевич, глядя на румяную от мороза и ходьбы девушку.
— У нас было общее собрание класса, — ответила Аня.
— Так долго?
— Да. Сегодня было о чем говорить. Решили насчет вечера, юбилея и вообще… Собрание было очень интересное.
— Чей же юбилей вы собираетесь отмечать?
— Вот об этом я и хотела поговорить с вами… Михаил Сергеевич, я хотела спросить вас… — неуверенно начала Аня, — по поручению девочек… Нет ли у вас на заводе какой-нибудь работы для нас, на каникулах?
Михаил Сергеевич почесал переносицу, подумал и широко развел руками:
— Ничего не понял! Решительно ничего. Для кого это «для нас»? Почему на каникулах, какой такой работы и при чем тут юбилей?
— Сейчас я вам расскажу подробней, У нас в школе будет юбилей учителя. Сорок лет педагогической работы.
— Солидный стаж!
— Мы хотим ему сделать подарки. Мы — это ученики трех старших классов.
— Правильная мысль!
— Но мы решили, что подарки должны быть куплены на наши собственные, заработанные деньги…
— Молодцы! — похвалил Михаил Сергеевич. — Если вы это сами придумали, то я рад за ваши светлые головы!
— Поэтому я и спрашиваю вас, нет ли на заводе какой-нибудь работы.
— Вот оно что! Теперь я уразумел. Н-да… Дело хорошее, и надо подумать. Но ведь если у нас и есть работа… то какая… «Подними да брось!» — ничего другого вы делать не умеете…
— А нам все равно.
— Ну, если все равно, то это проще… Оля! — вдруг крикнул он на всю квартиру и, когда из кухни послышался ответный голос, снова крикнул: — Зайди-ка сюда!
Ольга Николаевна приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Рукава ее были засучены по локоть, голова повязана платком.
— Оленька, не помнишь ли ты… На очистку третьего цеха по смете есть какие-нибудь суммы в этом году?
— В этом нет, а на будущий год отпущены.
— Вот как… А впрочем, ведь каникулы-то у вас в январе!
— Почему это тебя интересует?
— Да вот рабочих нанимаю, — смеясь пояснил он. — Сколько же вас будет народу?
— Человек пятьдесят или больше… — неуверенно ответила Аня.
— Ну, что ж… Приходите. Подпишем соглашение — и трудитесь. Но предупреждаю: работа «подними да брось» и довольно грязная…
Аня не ожидала такого быстрого решения. Этот вопрос сильно взволновал весь класс, и она вернулась домой под впечатлением недавних споров. Предложений на собрании было много, но все они не выдерживали критики, кроме одного: договориться со школой и всю зиму убирать снег на школьном участке…
— Это все? — спросила Ольга Николаевна и, не дожидаясь ответа, ушла обратно.
— Вот спасибо, Михаил Сергеевич! — горячо поблагодарила девушка. — А то мы ломали, ломали головы…
— Выходит, что зря ломали…
Он чувствовал, что Аня хочет что-то сказать еще, но почему-то не решается.
— Я хотела… Нет, это ничего… не спешно… — пробормотала она, но вдруг стремительно открыла свой портфель, вытащила дневник и положила на стол: — Дневник давно не подписывался. Если вам не трудно, подпишите… или дайте маме…
С этими словами она быстро вышла из комнаты.
