Я пролистала книжку и уже решила отложить ее в сторону, как вдруг мое внимание привлекла еще одна песня:
Я закрыла Люсин песенник, и он обдал меня запахом старой бумаги на прощание…
Записная книжка Дубининой Людмилы, которая попала мне в руки следующей, начиналась списком книг.
Лессинг, Кронин, Дюма, Флобер, Жорж Санд, Олдридж (Дипломат), Ч. Лондон (Жизнь Джека Лондона), Томас Гарди, Келлерман, Драйзер, Гюго, Зощенко, Кассиль, Ремарк.
Неплохо!
На следующих страничках Люся записала студенческое расписание, несколько смешных телефонов, начинающихся с Д1 или Д2, краткие конспекты лекций с непонятными схемами и несколько цитат из великих людей на великую тему любви.
Из тысячи людей только двое любят по-настоящему, а остальные думают, что любят.
Куприн.
На соседней странице совсем уж трогательное:
Купить мыло детское.
Позвонить маме, чтобы она принесла кнопки.
Занять 3 руб.
Взять 3, 4 занятие по архитектуре.
И список немецких слов для заучивания: geringe, gelange, vorstellen, betrag, treppen, herzzustellen…
Было неловко читать чужие записи, хотя бы потому, что ненавижу, если читают мои… Но я успокаивала себя возможностью отыскать какойнибудь след. Тем более что добралась наконец до болотного цвета книжечки, на обложке которой значилось:
Милому завхозу Л. Дубининой для дневника. Тот самый, последний дневник, бывший с Люсей в роковом походе и найденный в палатке! Я решила полностью перенести его содержание в компьютер. 23 января
Сегодня последний день сбора. Весь день прошел в ужасной суматохе. С одиннадцати бегала по магазинам, покупала всякую мелочь. Сдуру купила 5 м батиста, на что ушло 200 руб. Собиралась сама в страшной поспешке и, конечно, забыла дома свитер. Каждый занят был своим делом, а дел было по горло. Незадолго перед выходом начали собираться провожающие. Времени было в обрез, но мы, конечно, вовремя прибыли на станцию. И вот настали последние минуты прощанья. Перед отходом 'спели' несколько песен.
В вагоне к нам присоединились блиновцы (туристическая группа из УПИ, отправлявшаяся по сходному маршруту. - А.), вместе пели песни.
Среди всех особенно выделяется кротовский бас. На сей раз было много очень новых песен, которые мы тянули с помощью инструктора Золотарева, идущего вместе с нами в поход. Этого Золотарева никто не хотел сначала брать, ибо человек он новый, но потом плюнули и взяли, ибо отказать - не откажешь. Таким образом, нас как было десять, так и осталось, ибо Славку (Биенко. - А.) не отпустило факбюро. Вот судьба! Биенко благодаря своим задолженностям по учебе, а Юдин - радикулиту остались живы.
А Золотарев, которого и брать никто не хотел, все же добился своего и отправился смерти навстречу…
24 января.
Приехали в Серов очень рано. На вокзал с рю-ками ('рюкзаками. - А.) нас не пускали. Расположились сначала около вокзала. Ребята прошпыня-ли завхоза, т. е. меня, обвиняли в скупости и жадности. Но, увы, столовая на сей раз для нас большая роскошь. Произошел один небольшой казус - Юрку К. (Кривонищенко. - А.) забрали в милицию, обвиняя его в обмане.
Наш Юра вздумал пройтись с шапкой вокруг вокзала, причем с исполнением какой-то песни. Юрку пришлось выручать.
Далее нам удалось вместе с блиновцами перебраться в школу начальную. Пообедав, занялись приготовлением снаряжениям. Решились для ребятишек 1 и 2 кл. рассказать о туризме. Им страшно понравились наши рассказы, вещи, и они очень привязались к нам. До 6-ти время пролетело незаметно, проводили нас много наших новых молодых знакомых. Ребятишки до того привязались, особенно к Зине, что расставались со слезами.
В поезде во все горло орали песни под мандолину да и просто так. Затем вдруг пристал к ребятам один молодой алкоголик, который обвинил их в краже бутылки водки. Требовал ее возврата и обещал надавать в зубы. В конце концов, ничего не доказав и не получив, он умотался. Приходил Юрка, попел с нами немного и ушел. А мы чего-то пели, пели, а потом вдруг как-то незаметно перешли на тему о любви, в частности о поцелуях. Болтали всякую ерунду, конечно, всем было интересно, все говорили, стараясь перекричать друг друга и опровергнуть другие высказывания. Сашка Колеватов так превзошел всех, наверное, он это говорил со слов других.
Приехали ночью в Недель, остановились на станции. Расположились в углу, сразу же наши улеглись спать, расстелив палатку. Я же стала дежурить. Это время использовала для шитья бахил, переписыванья песен. Юркина Ольва время от времени подвывала, наверное, от скуки и голода. Я продержалась до 3 часов. Все в это время уже легли, только один Боря долго чего-то шил, но и он наконец лег.
Женька то и дело под'едает меня, даже иногда скажет что-нибудь обидное. Неужели он считает
