совершил за свое ггутешествие: нескончаемый круг несчастий, бесконечный возврат к своему убийству, новому рождению и жизни до того дня, когда я перенесусь назад во времени, чтобы вновь быть убитым.
Я повернулся к старшему из мужчин.
– Прошу вас, – сказал я, – не делайте этого. Вы не понимаете. Я явился сюда из тысяча девятьсот семьдесят первого года, чтобы встретиться с мисс Маккенна. Мы любим друг друга и…
– До чего же трогательно, – произнес Джек притворно сочувственным тоном.
– Это правда, – проигнорировав его, продолжал я. – Я действительно это сделал. Я прошел сквозь время, чтобы…
– Ой-ой-ой, – запричитал Джек.
– Черт бы тебя побрал! – не выдержал я.
– Нет, это тебя черт бы побрал! – огрызнулся он.
Заметив, как он запускает левую руку под сюртук, я похолодел.
«Мне конец», – подумал я.
– Ну, потише. – Старший отпустил меня и схватил Джека. – Спятил, что ли? Так близко от гостиницы?
– Наплевать! – ответил молодчик. – Хочу всадить ему пулю в глупую башку.
– Засунь пушку подальше в карман, не то я, с Божьей помощью, расквашу тебе физиономию, – заявил старший тоном, сразу же уверившим меня в том, насколько он человечнее – и опаснее напарника.
Джек, не шевелясь, свирепо смотрел на него. Старший похлопал его по плечу.
– Ну же, парень, – сказал он. – Подумай хорошенько. Хочешь попасть за решетку?
– Чтобы этот хлыщ послал меня и ему это сошло с рук? – пробубнил Джек.
– Он напуган, Джек. Разве можно его винить?
– Уж я постараюсь напугать его до смерти, – ухмыльнулся Джек.
– Может статься, – сказал Эл. – А сейчас давай-ка поторопимся.
Его слова ужаснули меня гораздо больше, чем слова Джека, ибо я понимал, что это не пустые угрозы. Уж если он решит меня убить, так и будет – только и всего.
Мы опять пошли, и я с удивлением взглянул на Эла, когда тот хмыкнул.
– О чем ты там говорил? – спросил он. – Никогда раньше не слышал, чтобы человек так просил за свою жизнь.
Мысль о том, что он уже много лет убивает людей, заставила меня содрогнуться.
Сначала я не хотел ему отвечать, потом решил, что молчание мне не поможет.
– Я говорю вам правду, – сказал я. – Я приезжал в эту гостиницу семьдесят пять лет спустя – в тысяча девятьсот семьдесят первом году. Я решил…
– Когда ты родился? – прервал он меня.
– В тысяча девятьсот тридцать пятом.
С его губ сорвался хриплый смех, и меня окутали винные пары.
– Ну тогда, если ты еще не родился, как же ты можешь сейчас идти рядом с нами?
– Он полоумный, давай от него избавимся, – сказал Джек.
Мысль о том, насколько трудно мне будет разъяснить им загадку моего поступка, повергла меня в отчаяние. Но и выбора у меня не было.
– Слушайте, – сказал я. – Я приехал в этот отель четырнадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят первого года. Увидел фотографию мисс Маккенна и влюбился в нее.
– А-а, – протянул Джек.
Заскрежетав зубами, я продолжал:
– исследовал законы времени и смог перенестись в тысяча восемьсот девяносто шестой год. Это правда, – быстро добавил я, заметив улыбку Эла. – Клянусь, это правда. Я родился двадцатого февраля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Пришел…
Эл грубовато похлопал меня по плечу.
– Ты хороший парень, Кольер, но умом точно тронулся.
Тогда я понял бесполезность попыток убедить его в этом. А это не оставляло мне иной возможности, как только, подальше уйдя от гостиницы, потерять связь с 1896 годом и таким образом скрыться от них, и только-то.
Дощатый настил кончился, и мы вступили на песчаный берег, продолжая идти на юг. Я снова оглянулся на гостиницу. Казалось, мы удалились от нее уже на несколько километров. Глядя на нее, я вдруг преисполнился твердой решимости: я так легко не сдамся.
– Не обязательно держать меня за руки, – сказал я. – Никуда я не денусь.
Я попытался придать голосу выражение смиренной обиды.
