ножке кресла.
Задняя дверь дома хлопнула, и он услышал голоса Бет и Кэтрин. Не вставая с кресла, Скотт посмотрел в окно и через секунду увидел их голые ноги.
И все-таки он не усидел на месте. Соскочил с кресла, подошел к груде коробок и забрался наверх.
Они стояли около крышки погреба в купальниках: Бет – в красном с оборками, Кэтрин в бикини нежно- голубого цвета с блестками. Скотт смотрел на тугие, готовые вырваться из-под сдерживающей их, как узда, ткани полушария грудей.
– О, твоя мама заперла дверь, – сказала Кэтрин. – Зачем она это сделала?
– Да я не знаю, – ответила Бет.
– Я думала, мы поиграем в крокет.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Бет.
– А где лежит ключ от замка?
– Не знаю, – еще раз пожала плечами Бет.
– Ну, хорошо… давай поиграем в мячик.
Скотт присел на коробки и стал смотреть, как Кэтрин ловит красный мяч и кидает его Бет. И только через пять минут поймал себя на мысли, что ждет не дождется, когда мяч выскользнет из рук Кэтрин и ей придется нагнуться, чтобы поднять его. И, осознав это, неуклюже съехал с коробок на пол и побрел к креслу.
Он сел в него, резко выдохнул, пытаясь отогнать таким образом терзавшие его мысли. Что же с ним, в конце концов, происходит? Девочка, четырнадцати, ну, от силы пятнадцати лет, низенькая, кругленькая, а он глядит на нее с вожделением.
– Что, я в этом виноват? – выпалил он, давая выход своему раздражению.
– Что же мне теперь, в монахи идти?
Он видел, как тряслись его руки, когда он наливал воду, как вода выплескивалась из красной пластмассовой чашечки и стекала по его запястью.
Скотт чувствовал, как она лилась ледяной струей в его пересохшее, пылающее горло. «Сколько же ей лет?» – подумал он.
Скотт стиснул зубы так, что у него заходили желваки. Сквозь мутное стекло он глядел на Кэтрин, читавшую журнал, лежа на животе.
Растянувшись на одеяле, она лежала боком к нему, одной рукой подперев подбородок, другой лениво перелистывая страницы.
В горле у Скотта пересохло, но он не замечал этого даже тогда, когда начало першить и ему пришлось откашляться. Удерживая равновесие, он цеплялся маленькими пальчиками за шероховатую поверхность стены.
«Нет, – подумалось ему. – Ей не меньше восемнадцати. Ее тело так развито: этот мощный бюст, широкие бедра. А если ей и пятнадцать, то она ужасная акселератка».
Его передернуло, и ноздри его хищно раздулись. «Какая, к черту, разница? И какое мне до нее дело?» Глубоко вздохнув, Скотт уже собирался спуститься вниз, когда Кэтрин согнула правую ногу и стала лениво покачивать ею в воздухе.
Он буквально пожирал ее глазами, они скользили по ее телу – вниз по ногам, через холм ягодиц, вверх по склону спины, по белым плечам, вниз по стремящейся к земле тяжелой груди, по животу и ногам и снова вниз.
Скотт закрыл глаза. В оцепенении спустился вниз и поплелся к креслу.
Влез в него, провел пальцем по лбу, и рука его упала, а голова откинулась на деревянную спинку.
Он снова встал и пошел к коробкам. Забрался наверх, ни о чем не думая.
«Да, вот так вот, взгляни еще разик на двор», – злобно подшучивал его рассудок.
Сначала Скотт подумал, что Кэтрин зашла в дом. В горле предательски заворчало. А потом он увидел, как она стоит около двери погреба и, поджав губы, оценивающе смотрит на замок.
Скотт сглотнул. «Неужели она догадалась?» – мелькнуло в голове.
Это была жуткая минута: он готов был кинуться к двери и закричать:
«Спускайся, спускайся ко мне, милая девочка!» От едва подавленного желания губы его сильно задрожали.
Девушка прошла мимо окна. Он буквально проглотил ее глазами, как будто видел в последний раз. Когда она скрылась, он сел на коробки, прислонившись спиной к стене, разглядывая свои тонкие лодыжки, тоньше полицейской дубинки. Задняя дверь хлопнула, и шаги Кэтрин вновь раздались над головой.
Скотт был выжат. Ему казалось, расслабься он хоть на йоту больше, и его тело потечет по коробкам на пол, как густой сироп по сложенным горкой шарикам мороженого.
Он не представлял, сколько просидел так, когда со скрипом открылась и вновь захлопнулась задняя дверь дома. Скотт вздрогнул и испуганно поднялся.
Кэтрин прошла мимо окна, крутя на пальце связку ключей. У него перехватило дыхание. «Она залезла в бюро и нашла запасные ключи». Скользя и прыгая, он заспешил вниз. И уже внизу, в последний раз прыгнув, подвернул правую ногу и поморщился от боли.
Схватил пакет с бутербродами, запихнул в него термос, а недоеденную пачку печенья кинул на холодильник.
