мужской костюм, темные волосы. Но его потрясающее сходство с сестрой тем не менее бросалось в глаза.
— Привет! — бросил он Гарри.
— Как делишки у мальчишки? — небрежно отозвался тот.
Они обменялись самым сердечным рукопожатием.
— Великолепные делишки. А у тебя?
— Лучше быть не может.
— Рад, — подвел итог Брайан.
Весь этот политес был чистейшим хламом. Гарри не испытывал к Брайану ничего, кроме презрения, поскольку считал его бездарным прилипалой, вечным мальчиком на побегушках. Брайан же, в свою очередь, имел основания ругательски ругать Гарри. Но об этом расскажу позже, должен же я соблюдать правила занимательного рассказа, не так ли?
Во всяком случае, беседовали они между собой в самых дружелюбных тонах. Откровенное лицемерие.
Вот так примерно проходил тот день.
Брайан достал из кармана рубашки листок бумаги и протянул его Максу.
— Здесь указано все, что тебе может понадобиться? — спросил он, а я мысленно добавил «мальчик отправляется на побегушки».
Макс надел очки и пробежал глазами перечень. Затем кивнул.
— Мне кажется, все. А ты не слишком поздно отправляешься за этим?
Брайан отрицательно покачал головой.
— До поезда еще не менее тридцати минут.
— Уезжаешь? — спросил Гарри.
Ему это было глубоко безразлично, но поддерживать образ всеобщего приятеля — это часть работы рекламного агента.
— Хочу забросить афиши в Бостон.
— А! — Гарри кивнул с самым заботливым видом. — Удачной поездки в таком случае.
Брайан поблагодарил его небрежным наклоном головы и повернулся к Кассандре.
— Нам пора ехать.
— Сию минуту. Ступай подожди меня в машине.
— Договорились. — И, снова поворачиваясь к Гарри: — До скорого. Рад буду тебя видеть.
— И я, — подхватил Гарри нить лжи.
— Макс, увидимся позже, — махнул Брайан рукой.
Макс не ответил, лишь лениво помахал в ответ. Мне не было точно известно, что он думал о Брайане, но всегда казалось, что он снисходительно относится к своему шурину, хотя не слишком глубоко его уважает. Насколько мало он его уважал на самом деле, мне еще предстояло узнать.
Брайан оставил кабинет, и мы услышали, как он проходит через вестибюль.
Когда он вышел, Кассандра с видом печальной озабоченности обратилась к Максу:
— Гарри сказал, что ты попросил его приехать сюда. Надеюсь, ничего…
И она осеклась, вздохнув.
— Полагаю, ты знаешь, на что именно я надеюсь, — договорила она затем.
Подошла к Максу, поцеловала в щеку, потом тревожно оглядела.
— В мире всякое может случиться. Как случалось и прежде, — произнесла она.
Макс в ответ улыбнулся.
— В таком случае посмотрим, что произойдет с нами.
Никогда еще о столь трагических событиях не объявляли столь небрежно.
Кассандра так пристально смотрела ему в глаза, будто хотела на дне их прочесть его мысли. Затем, стерев с лица улыбку, обернулась к двери.
— Увидимся позже, — бросила она мужу и взглянула на Гарри. — Я обещала отвезти Брайана на станцию.
— Отлично! — с фальшивым подъемом согласился он. — Дайте нам с боссом поговорить о своем.
Еще одна мимолетная улыбка.
— Вы еще будете здесь, когда я вернусь? — спросила она.
— Как долго будете отсутствовать, позвольте узнать?
— Менее часа.
— В таком случае, думаю, что буду, — ответил Гарри. — Хотя и намеревался вернуться в Бостон пораньше вечером.
Кассандра кивнула и выскользнула, закрыв за собой дверь. Гарри и Макс проводили ее глазами.
Едва оставшись наедине с Максом, Гарри обратился к нему с улыбкой:
— Неплохой девушкой ты обзавелся!
— Отличной девушкой, — согласился Макс и в течение нескольких секунд не сводил с него глаз, сохраняя на лице полную безучастность.
«О чем он думает?» — задавал я себе вопрос.
Затем Макс улыбнулся.
— Ну, старина, — заговорил он, — спасибо, что заглянул ко мне.
— Рад возможности повидаться с тобой, — с энтузиазмом отозвался Гарри.
Макс жестом указал на стулья.
— Присядем и побеседуем? — предложил он.
Гарри лукаво улыбнулся. По крайней мере, он счел свою гримасу лукавой улыбкой.
— Для чего же я сюда явился, если не для разговоров?
Он переложил свои портфель и шляпу на стол и уселся на освободившийся стул.
Тем временем Макс двинулся к бару. Гарри, оглянувшись, заметил (как и я, но в отличие от него я встревожился), что двигается он с ленцой и гримаса исказила черты его лица.
— Тебе, как обычно, шотландское виски? — спросил Макс.
— Нет-нет, диетическую кока-колу, будь добр. Если, конечно, у тебя имеется что-нибудь подобное, — ответил Гарри. — Рановато для серьезных напитков.
Макс вышел из-за стойки с банкой диетической колы в руке.
— Ты не голоден?
— Ничуть, — покачал головой Гарри. — Перед отъездом из Бостона перекусил. Здоровая натуральная пища — мой лозунг.
Макс раскупорил банку с колой, продолжая задавать вопросы гостю.
— Почему вдруг Бостон?
Взяв в руку серебряные щипцы для льда, он положил несколько кубиков в стакан.
— Там сегодня премьера, — объяснил Гарри. — У одного из моих клиентов.
— Звучит очень волнующе.
— Так оно и есть. Для него, разумеется. Первая пьеса. Об одном загадочном убийстве.
— Сроду не интересовался такого рода загадками, — ответил Макс.
Великолепная ирония этого замечания стала ясна в самом скором времени.
— Я тоже, разумеется. Но публика любит такие штуки, и они хорошо идут на сцене.
— Рад слышать, — равнодушно отвечал Макс, продолжая неторопливо покачивать в пальцах стакан с кока-колой, в котором позвякивали кубики льда.
Гарри мгновение помедлил, словно не отваживаясь высказаться, затем решительно продолжил:
— Дружище, ты вроде стал чуточку неповоротливым. Уж очень медленно пошевеливаешься.
— Неужели? — Макс поравнялся со стулом Гарри и протянул ему стакан.
— Благодарю, — пробормотал тот, наблюдая, как Макс с подавленным, но весьма заметным вздохом усталости опускается в ближайшее кресло.
«Что происходит? — подумал я. — Никогда не видел его в таком состоянии».
