свидетельствующими о теснейшей связи культа Осириса с культом царя.
Каждый фараон, умирая, уподобляется Осирису, и загробное существование царя продолжается подобно судьбе Осириса: «Геб! Это сын твой, этот Осирис, которому ты даровал, да существует он и да живет он! Если живет он, живет и царь Унас этот, если не умирает он — не умирает Унас этот, если не погибает он — не погибает Унас этот».
Важнейшим документом, проливающим яркий свет на значение религии Осириса — Гора в связи с культом умершего и живого фараона является папирус с текстом коронационных мистерий Сенусерта I. Наряду с изображениями, иллюстрирующими все основные моменты мистерий, папирус содержит текст речей действующих лиц, подобие сценических ремарок и перечень главнейших аксессуаров. Исключительная ценность папируса для истории египетской религии очевидна.
Центральной фигурой мистерий является молодой фараон, который выступает в роли Гора и вокруг которого происходит все действо. В противоположность Гору, Осирис не произносит ни звука в течение всех мистерий, что, наряду с рядом других фактов, дает возможность издателю папируса К. Зета вполне правильно предположить, что безгласную роль Осириса выполняет мумия умершего фараона. Главным моментом мистерий является коронация молодого фараона — Гора, заключением же — погребение Осириса — мертвого царя.
Несмотря на то, что папирус датируется ХХ в. до н. э. записанный на нем обряд мистерий восходит, несомненно, к древнейшим временам, на что указывает анализ и языка текста, и самого обряда. Таким образом, этот папирус свидетельствует нам о том, что уже в глубочайшей древности культ Осириса был культом умершего царя, равно как культ Гора — культом царя живого. Культ же египетского фараона и весь связанный с ним сложный ритуал останется непонятным без учета представлений, обусловивших не предыдущих стадиях развития общества возникновение культа племенного вождя.
Согласно представлениям, широко распространенным у многих племен, вождь считается магическим средоточием состояния производительных сил природы. Он ответственен таким образом за хороший урожай посевов, за обильный приплод скота, за плодородие женщин племени. Развивающийся с течением времени культ вождя, с одной стороны, сосредотачивает в себе пережитки древнейших тотемистических представлений, а с другой стороны, втягивает в свою орбиту родовые земледельческие культы духов зерна, хлеба, природы. Вождь и старейшины используют значение этих культов для закрепления своего ведущего положения в роде. Постепенно начинает видоизменяться и обрядность родовых праздников, отражая это выдвижение роли вождя. Так, если раньше начатки урожая приносились в жертву духам предков рода, то теперь они приносятся в жертву уже духам умерших вождей; далее, никто теперь не смеет приступить к пахоте, пока вождь не проведет первой борозды, и никто не имеет права начать жатву, пока вождем не будет срезан первый сноп на общеплеменном празднике начала уборки хлеба.
В свете этих представлений становится понятным тот факт, что и фараоны Египта также продолжают считаться, подобно древним племенным вождям, магическим средоточием плодородия страны. Так, фараон принимает обязательное активное участие в обрядах, связанных с основными моментами земледельческой жизни страны: при наступлении времени подъема Нила фараон бросает в реку свиток с приказом начать разлив, фараон первым торжественно начинает подготовку почвы для посева, он же срезает первый сноп на общегосударственном празднике жатвы (рис. 37*) и он же приносит за всю страну благодарственную жертву богине урожая Рененут после окончания полевых работ года. До нас дошли интереснейшие изображения празднования начала жатвы, дающие крайне важные указания для освещения роли фараона как магического средоточия плодородия. Очень показательно, что на этот праздник приносятся статуи всех умерших царей от Менеса до отца того фараона, который в данный момент занимает престол. И если мы вспомним, что в эпоху родового строя начатки жатвы приносились в жертву сначала предкам рода, а потом предкам вождя, станет ясно, почему в классовом Египте на общегосударственном празднике жатвы начатки предлагаются умершим фараонам, представленным статуями.
Не менее показательно и то, что на празднике жатвы в процессии непосредственно за фараоном идут не сыновья его, а «ириу хе-нисут», термин, которым некогда обозначались члены царского рода; очевидно, именно они, старейшины рода вождя, следовали некогда за ним на племенных празднествах в те отдаленные времена, когда сыновья не имели еще того значения, которое они получили с укреплением патриархальной семьи.
Очень интересным моментом в египетском царском культе являются обряды, связанные с пережитками ритуального убийства царя. В силу тех же представлений, по которым, как мы видели, на определенном этапе развития родового общества племенной вождь является магическим средоточием состояния производительных сил природы, считается, что ослабевший, больной или стареющий вождь не может обеспечить благополучия племени, так как тогда производительность и самого племени и окружающей его природы также ослабеет. Отсюда происходит широко распространенный обычай периодического убийства вождей, имеющий целью замену слабеющего вождя полным сил преемником, могущим магически обеспечить благосостояние племени. Момент такого ритуального убийства вождя обычно назначается старейшинами племени и у разных племен бывает различен. Чаще всего сигналом для ритуального убийства вождя служит ослабление его половых способностей, но в ряде племен правление вождя вообще ограничено определенным периодом: иногда вождя устраняют при достижении им того или иного возраста, иногда по прошествии определенного срока правления — через год, три, двенадцать и т. д.
Следы обычая ритуального убийства вождя сохранились в историческом Египте в ряде пережитков, одним из которых является так называемый праздник Хеб-Сед. Этот праздник справляли в случае длительности царствования фараона, даже иногда несколько раз в течение всего правления царя. Анализ совершавшихся обрядов позволяет считать, что целью праздника было магическое усиление жизнеспособности царя, который путем мнимой смерти считался как бы вновь возрожденным к жизни. Другим свидетельством наличия в Египте в отдаленном прошлом ритуального убийства вождя служит обряд ритуального убийства священного быка Аписа или коровы богини Хатор, которые торжественно утоплялись в случае достижения ими определенного возраста.
Пережитки тотемистических представлений, концентрировавшиеся некогда с особой силой вокруг вождя племени, также достаточно ясно выявляются при разборе культа фараона и всего его придворного обихода. Царь продолжает быть связан с рядом бывших тотемов, что особенно ярко сказывается, между прочим, в его титулатуре. Бык, сокол и лев — вот основные тотемы, неразрывно связанные с царем в историческом Египте, тогда как на заре истории мы наблюдаем еще ряд тотемов — скорпион, коршун, баран и т. д. Косвенным отражением древнейших тотемистических представлений являются и те образы, которыми пользуются египетские гимны, как сравнениями для восхваления того или иного качества фараона: то он сопоставляется с быстро летящим соколом, то с быком, попирающим врагов, то с грозным рыкающим львом.
В свете всего сказанного становится ясной и связь культа умершего фараона с культом бога плодородия Осириса, и сопоставление живого царя с Гором, а мертвого — с Осирисом. С отдаленнейших эпох вплоть до Птолемеевского времени в мистериях красной нитью проходит представление о том, что поскольку правящий фараон как Гор совершает культ Осириса, постольку и Осирис должен обеспечить счастливое царствование фараону — Гору, а это — то же самое представление, которое, выйдя из родового культа предков, вообще лежит в основе почитания сыном памяти умершего отца.
Древняя вера во всемогущество умерших предков продолжает сохраняться и в классовом Египте, и взаимные обязанности живого сына и мертвого отца очень четко определяются Текстами Пирамид: если «сын сеет ячмень и сеет полбу и приносит жертву отцу», то, в свою очередь, «отец должен смотреть за домом своих живущих». И через все ритуальные и мифологические наслоения в текстах мистерий Осириса в Дендера, Эдфу и Фивах звучит тот же лейтмотив:
«Приходит к тебе царь, о Осирис,
Это — Гор, защитник отца своего.
Приходит к тебе Птолемей, живущий вечно, любимый Птахом,
И приносит тебе жертву сын твой Гор.
Да дашь ты ему процветать
