— Перекрой подачу горючего к левому внешнему, — приказал он Мерфи.
— Готово, — доложил Мерфи.
Суит отдал штурвал вперед, чтобы не снижалась скорость полета, но самолет никак не отреагировал. Суит нажал на кнопку флюгирования и закрыл радиатор. Они подождали, когда винт перестанет вращаться. Свет от воспламенившегося двигателя позволял хорошо видеть винт.
Элероны были во многих местах повреждены, из-за чего самолет накренился градусов на пятнадцать, а погнутый руль направления разворачивал его влево. Суит напряженно манипулировал рулями. Все это время самолет ужасно вибрировал, угрожая развалиться на части. Суит поманипулировал каждым из рычагов управления двигателем и убедился, что вибрация ослабевает в зависимости от изменения режима работы правого внешнего двигателя.
— Перекрой подачу горючего к правому внешнему, — приказал он.
— Кран правого внешнего закрыт, — доложил Мерфи.
— Лопасти винта не стали во флюгерное положение, и я не могу выровнять крен.
— У нас вытекает горючее из левых баков, и это нарушает устойчивость, — сказал Мерфи. — Сломанная лопасть вызывает вибрацию.
Оба они одновременно перевели взгляд на пламя. Пока горела только струя бензина, вытекающего из поврежденного бака. Суит нажал на кнопку, приводящую в действие огнетушители, но это не дало видимого эффекта.
Суит всем своим весом навалился на штурвал, и нос самолета медленно пошел вниз.
— Не пикируй, командир, — предостерег Мерфи.
Но это не остановило Суита. Слишком много он слышал хвастливых рассказов летчиков о том, как они сбивали пламя с двигателя пикированием. Однако многие летчики убедились в обратном: увеличение скорости лишь раздувало пламя, в результате чего начинал гореть сам металл. К сожалению, эти летчики не возвращались, чтобы поделиться своим опытом.
Мики Мерфи со страхом и тревогой смотрел на пылающий двигатель. Ему приходилось видеть горящий сплав, и теперь он пристально наблюдал за белым, ослепительно ярким свечением, предвещавшим такое загорание. Носком ботинка Мерфи предусмотрительно придвинул поближе к себе парашют.
Это было крутое пикирование: стрелка указателя скорости резко подскочила до трехсот девяноста миль в час. Суит покрутил штурвальчик триммера высоты назад и потянул на себя штурвал, но тот поддался лишь после того, как Суиту помог своим весом Мерфи. Самолет медленно вышел из пикирования, а затем даже немного набрал высоту. Стрелка указателя скорости начала возвращаться назад, дошла до опасно малой цифры — сто миль в час, а потом заколебалась между цифрами восемьдесят и сто двадцать.
Суиту удалось перевести самолет в горизонтальный полет, но на меньшей скорости вибрация усилилась. Обтекатель двигателя накалился до матово-красного цвета. Сваренный сплавом шов на одном из зажимов разошелся, и обтекатель под действием спутной струи начал угрожающе дрожать и подскакивать. При каждом таком подскоке под обтекателем обнаруживалось ярко-желтое раскаленное горнило. В трещине развился сверхскоростной поток воздуха, который раздувал пламя добела, пока не разошелся второй сварной шов зажима. Какие-то доли секунды обтекатель трепетал над горящим двигателем, словно светящиеся красные крылья хищной птицы, потом загнулся назад, три раза ударился о переднюю кромку крыла и, оторвавшись, слегка подскочил вверх, а затем плавно отлетел прочь, пройдя над хвостовым оперением.
— Кусок крыла! Отлетел кусок крыла! Он только что пролетел мимо меня! — крикнул радист.
— Спокойно, спокойно! — властно приказал Суит. — Самолет управляем. Обтекатели — это твоя забота, инженер, — обратился он к Мерфи. — Ты осматривал этот перед взлетом?
Мерфи бросил на него удивленный взгляд. Кабина летчика была залита ярко-желтым светом, и Мерфи хорошо видел блестевшее от пота лицо Суита, который напряженно манипулировал рукоятками управления.
— Обтекатель был в полном порядке, сэр, — ответил Мерфи, — к тому же тогда не горел левый внешний двигатель.
— Подавись ты своим дьявольским сарказмом! — рявкнул Суит. Он обеими ногами давил на педали управления рулем направления, пытаясь предотвратить рыскание самолета.
— Пламя на задней кромке крыла весьма опасно, мистер Суит! — взволнованно сказал Мерфи. — Могут взорваться топливные баки.
— Наука утверждает, что это невозможно, инженер, — ответил Суит, улыбнувшись. — Даже в пустом баке топливно-воздушная смесь слишком богатая, чтобы воспламениться.
— Мне случалось видеть, как она воспламенялась, — настойчиво возразил Мерфи.
Суит посмотрел через плечо на пламя и успокаивающе кивнул Мерфи. Самолет пока подчинялся ему, и, хотя пламя было действительно угрожающим, оно, по крайней мере, не увеличивалось.
— Сейчас будем бомбить, — сказал Суит. — Открыть створки бомболюка!
— Ты, сумасшедший идиот! — крикнул стрелок верхней средней турели Кит Пеппер. — Разве ты еще не сбросил эти проклятые яйца?
— Бомбы сброшены, — доложил Спик, и самолет резко тряхнуло в подтверждение его слов.
— Эй ты, дурак, — возмутился Суит, — кто приказал тебе сбрасывать?
Мерфи наблюдал, как остановился поставленный во флюгерное положение винт.
— Зажигание левого внешнего выключено, сэр.
— Этот вылет тебе засчитан не будет, — официальным товом заявил бомбардиру Суит. — Сбрасывание бомб не по цели равнозначно невыполнению полета.
— Я сбросил бомбы по цели, — проговорил бомбардир. извиняющимся тоном.
— Лжец! — рявкнул Суит. — До цели еще несколько миль. — Бомбардир молчал. — Это называется саботажем, и я привлеку тебя и ответственности, когда мы вернемся.
— Если мы действительно вернемся, — мрачно возразил Спик. — Привлекайте, я не боюсь.
— Закрыть створки бомболюка! — приказал Суит. — Штурман, дай мне курс на Уорли-Фен. Раз вы все наложили в штаны и перепугались, вы не можете действовать как полагается! Мы летим домой.
— Курс двести восемьдесят три, сэр, — сказал штурман.
— Компас не работает, сэр, — доложил Мики Мерфи.
— Тогда я поведу по звездам, — ответил Суит и наклонился вперед, чтобы лучше увидеть бомбардира. — Что это ты там делаешь, черт тебя возьми? — с угрозой в голосе спросил он.
— Хочу выброситься, — спокойно ответил Спик, изо всех сил стараясь открыть носовой аварийный люк. — Пусть они награждают «Крестом Виктории» летчиков, которые продолжают полет на горящем «ланкастере», но не бомбардиров. Бомбардиров они все равно не наградят.
— Ты предстанешь перед военным судом!
— А ты будешь убит, — сказал Спик. Наконец он открыл люк и, словно опасаясь, что Суит может подняться со своего места и схватить его, нырнул в него головой вперед. Когда его ноги стукнулись о кромку люка, раздался глухой удар. Один летный ботинок Спика остался в носу самолета.
В хвостовой части «ланкастера» радист и Кит Пеппер тщетно пытались открыть входную дверь. Один из пушечных снарядов Гиммеля погнул замок. Пришлось несколько раз стукнуть по нему пожарным топориком. Дверь слегка подалась. Суит, почувствовав перемещение веса двух человек в хвостовую часть, покрутил штурвальчик балансировочного триммера и выровнял самолет. Он разгадал их намерение.
— Никому не покидать самолет. Это приказ! — властно произнес он.
— О'кей, командир, — отозвался Кит Пеппер, не прекращая, однако, попыток открыть дверь в фюзеляже. Кит жестами дал понять радисту, что хочет пролезть через узкую щель слегка приоткрытой погнутой двери. Тот кивнул ему в знак согласия.
— Мы долетим, ребята, — проговорил Суит. Из левого внешнего двигателя в этот момент вылетели искры. — Я держу самолет на курсе двести восемьдесят три.
— Компас не работает! — возмущенно крикнул Мерфи. — Мы идем по кругу. Слева опять появляется цель. Рули деформированы. Самолет горит. Вы что, не видите, что ли?
Высота полета теперь уменьшилась, и пожары в Альтгартене стали казаться еще больше и интенсивнее. Большинство горящих объектов были лимонного и светло-красного цвета, но вот начали
