пещере можете зажечь огонь. Не обгоняйте друг друга в коридорах. Мы клянемся предоставить час в ваше распоряжение. Раньше этого им не справиться с нами – двенадцатью. Прощайте! Увидимся у садовников!
С рыданиями и прощаниями толпа беглецов направилась к потайному входу позади возвышения для ораторов. Последние еще не скрылись, как внезапно железная дверь слетела с петель и упала. Один из сторожей вбежал в пещеру, закричав громко и прерывисто:
– Остальные убиты! Это отшельники! Я не смог сдерживать натиск!
Следом за ним ворвались нападавшие. Однако в абсолютно темной пещере самые неистовые среди них не могли ничего поделать. Они требовали света, огня. Выкрикивались кровавые угрозы.
Прежде чем внесли свет и проход очистился, двенадцать защитников могли укрепиться на своих местах. Библий стоял впереди всех.
Когда отшельники отыскали факел, они неистово бросились вперед. Последний сторож был также убит, и теперь разыскивали еретиков. Поднялся бешеный крик, когда отшельники признали, что пещера опустела. Они рыскали повсюду. Прошло много времени, пока они заметили выход. Но здесь, на хорошо выбранных местах, там, где проход начинал сужаться, их ожидали противники.
Старый знаменосец надеялся, что робкие монахи не решатся напасть на их позиции, однако он плохо знал отшельников.
При свете другого факела они узнали епископа Библия и закричали от радости. Бесстрашно кинулись они на еретиков. Первый натиск был отражен, но в нем погиб пронзенный ножом Библий.
Отшельники отпрянули так же неистово, как нападали, а новые бросились на приступ. Среди защищавших не скоро появились мертвые, но раненых было достаточно.
Отшельники продолжали свое дело со свежими силами. Защитники скоро измучились и могли отдыхать только тогда, когда им удавалось выбить факел из рук державшего его монаха. Тогда наступал перерыв, пока не появлялся новый факел. А в темноте старый солдат то выводил несколько вперед свой небольшой отряд, то снова отодвигался назад, чтобы не дать прибывшим приноровиться к расстоянию. Так боролись они около получаса. Половина еретиков обессилела от потери крови. Среди отшельников было больше сотни раненых. В конце концов осажденные отступили, а отшельники, после короткого совещания, предприняли новый натиск. Рев и проклятия, звон мечей и предсмертные крики! Ужасная рукопашная, в которой никто не знал, кого он поражал и кто бил или кусал его самого. Все дальше назад. Шаг за шагом отстаивал старый знаменосец проход. Поначалу он чувствовал, что рядом с ним борются друзья тесной сплоченной стеной. Но с каждой минутой эта уверенность покидала его. Удары уже начали падать слева; спереди и справа кто-то защищал его. Потом ужасный крик – и прямо перед ним кто-то прорычал имя божие так, как только отшельник мог прорычать его. Он отступил еще. И внезапно очутился в светлом пространстве погребальной пещеры. Рядом с ним отступали еще двое из его товарищей. А по пятам шли сто кровожадных отшельников. Последние беглецы исчезли на ступенях узкого прохода.
– Задержите их на одно мгновение! – крикнул знаменосец своим товарищам.
Последние обернулись и исполнили его просьбу. Старик достиг расщелины, вскочил в нее и подставил меч и щит преследователям, перескакивавшим через трупы двух последних защитников. Он засмеялся, осыпая их насмешками.
– Пожалуйте, милости прошу. По одному человеку, ну, а с одним-то я справлюсь. Ну-ка! Да! Вам еще придется вытаскивать своих мертвецов за пятки, чтобы очищать место следующим! Иначе вы закупорите проход своими грязными трупами!
Старый солдат задыхался. Из его многочисленных, хотя и легких ран непрерывно сочилась кровь, и он не долго продержался бы, если бы, действительно, после каждого удара не наступал перерыв. Потому что каждый новый противник, падая под его ударами, заграждал проход. Это могло продолжаться довольно долго.
Когда на него кинулся длинный тощий отшельник с киркой в руке, старик зацепил кирку своим щитом и ударил парня в плечо. Но в эту же минуту из-за спины нападавшего вылетел нож, вонзившийся в левое колено старого знаменосца. Последний упал, но пока вытаскивали его новую жертву, он вытащил нож из раны, опустился на правое колено и стал ожидать новых нападений.
– Вы правы, собаки! – закричал он. – Так нас учили делать! Таким образом еще вернее можно проучить вас! Спасибо, я не забуду урока! Пожалуйте, следующий, по очереди!
Опустившись на правое колено, прикрывая таким образом все тело, старый солдат продолжал отражать нападение за нападением. Его не поражали ни ужасные дубины, ни кривые ножи, ни железные стержни. Но колено болело, а из раны вытекло слишком много крови.
Спокойно продолжал он защищать скалистую дверь. Его поза не переменилась, удары сыпались с прежней силой. На какое-то мгновение его охватила слабость. К счастью, это было во время очередной передышки, и следующий нападавший получил полагающийся ему удар меча. Не смертельный, правда, но все-таки достаточно основательный для начала.
Сражение продолжалось дальше. После второго приступа слабости старик призадумался. Он обещал час. Ну, если принять во внимание битву в проходе и количество крови, потерянной им, несмотря на отсутствие значительных ран, наверное, прошло добрых два часа. И вновь поднял он меч, но тут в третий раз охватила его сильная слабость, и он упал вперед на свой щит. Несколько ударов в спину, и, прыгая со ступени на ступень, пронеслись над ним нападавшие. Вверх, к выходу. И дальше к пустынному кладбищу. Нигде не было видно ни одного еретика.
Поздно ночью несколько назареев пробрались вниз в пещеру, чтобы похоронить своих храбрецов. Старый знаменосец лежал не на ступенях. Очевидно, он еще раз почувствовал прилив сил и, оставляя за собой широкий кровавый след, дополз до середины пещеры. Здесь они и нашли его. При свете факелов назареи обыскали пещеру и собрали трупы своих товарищей вокруг старика. Седую голову Библия они положили на грудь старого солдата. Вдруг глаза его открылись. Он долго смотрел перед собой.
– Я не убит. Но у меня нет больше крови. Я отдал всю, до последней капли. Похороните… Я не хочу… шакалы… около Библия… Последнюю каплю… Вольф… скажите ему…
Улыбка осветила его черты.
– Сколько?
Его не сразу поняли.
