– Значит, – сказала Лика, – есть плохие парни, и ты им зачем-то нужен.
– Не нужен. В этом-то все и дело, что на хрен я им не нужен. Пришьют как пса подзаборного, и все.
– Помнится, ты мне говорил, что дело не в тебе?
– Верно. Я свое отжил. Тебя они тоже убьют, а потом… Потом, Лика, всем станет очень плохо. Ты мне поверь! Так плохо, Лика, что они нам с тобой, то есть, покойникам, позавидуют.
– И ты…
– Я попробую помешать. Должен попробовать.
– Макс, очнись! Тебе девяносто шесть лет.
– В этом то и штука, детка, что мне девяносто шесть, в этом-то весь цимес, как говаривал незабвенный Лева Пеньковский под Гвадалахарой.
– Не поняла.
– Ну, Лева, он был, между прочим, нью-йоркским адвокатом, так говорил.
– Я не про Леву, я про тебя. В чем тут цимес?
– А! Цимес в том, что мне силы нужны, а их и нет. Вот мы и варим, как последние придурки, средство против немощи.
– Ты знаешь рецепт такого средства?
– Знаю. – Макс не шутил. Сейчас точно нет.
– Так какого хрена?! – не удержалась Лика.
– Угомонись. Отвечаю по пунктам. Первое и главное. Это индивидуальное средство. Кроме меня, никому никакого счастья от него не будет, одни хлопоты родственникам по случаю скоропостижных похорон.
– Хорошо. Допустим. А почему ты сам им не воспользовался? Ну раньше. Ты же старый и больной. Я ведь…
– Раньше было нельзя.
– Что значит нельзя? – искренне удивилась Лика.
– Нельзя. С прописной буквы, – непонятно объяснил Макс.
– А теперь что, стало можно?
– Теперь нужно.
– Почему?
– Потому что приказ такой вышел.
Лика ошарашенно смотрела на Макса и не могла отделаться от мысли, что весь этот бред, как бы фантастично он ни звучал, является отражением самой что ни на есть объективной реальности. Поэтому, взяв себя в руки, она попросила:
– Приляг хоть на полчаса, а то помрешь раньше, чем эликсир твой поспеет.
– Хорошо, – согласился Макс. – Лягу. У нас есть целых два часа.
Глава 2
СЕЗОН ОХОТЫ
Будильник, встроенный в электронные часы Макса, разбудил Лику в половине седьмого. Макс еще спал. Трели будильника не произвели на него никакого очевидного действия. Лика прислушалась, втайне опасаясь худшего, но старик дышал ровно. Что бы они ни сварили в самодельной алхимической машине Макса, эликсир этот ядом не был. Во всяком случае, он не был ядом немедленного действия. Прошло уже более двенадцати часов с того момента, как он проглотил щепотку серого, неаппетитного на вид порошка, запив его диетической колой из одноразового стаканчика.
«Похоже, что пронесло», – подумала Лика, вставая и натягивая джинсы и майку.
Процесс синтезирования «живой воды», оказавшейся на поверку сухим порошком, завершился накануне под утро. К этому времени они уже перебрались из отеля в «свой» домик и пытались – Лика пыталась – наладить в нем подобие нормальной жизни. В доме имелась кое-какая мебель, но спать приходилось на чем попало. Макс спал на одном продавленном и порванном диване, Лика на другом, не менее пострадавшем в прошлой своей жизни. Спасибо хоть белье догадались купить. Питались тоже незатейливо, используя одноразовую пластмассовую посуду.
Переезд совершился по всем канонам остросюжетного детектива. Выписавшись из отеля, они на такси отправились в аэропорт Кеннеди. Выгрузившись около терминала, из которого отправлялись рейсы на Израиль, и дождавшись, пока доставивший их таксист не уберется с места действия, они (Лика, естественно) нагрузили свои чемоданы на тележку и отправились в долгое пешее путешествие вдоль терминалов. Темп задавал Макс. Отдалившись от начальной точки на приличное расстояние, они вышли к автобусной остановке, и здесь Лика оставила Макса вместе с чемоданами, а сама, взяв такси, отправилась обратно в город. У нее ушло почти четыре часа, чтобы добраться до стоянки, на которой они оставили свою машину, и уже на ней вернуться в аэропорт и найти Макса, все так же сидящего на автобусной остановке. Макс пил колу и курил. Кажется, он был вполне доволен жизнью.
– Извини, – сказала Лика. – Быстрее никак не получалось.
– Пустяки, – ответил Макс. – Ты просто никогда не сидела в засадах.
По дороге в Нью-Джерси они заехали в торговый центр и купили там несколько комплектов белья, пару подушек да нехитрую кухонную утварь «на пару дней».
