поле вселенского сознания. Непрерывность в виде имени и формы — всего лишь ментальное образование, которое легко развеять.
В: Мой вопрос касается того, что мимолётно, преходяще, иллюзорно. Вот фотография ребёнка, убитого солдатами. Это факт, он очевиден. Вы не можете его отрицать. Так вот, кто виновен в смерти ребёнка?
М: Никто и всё. Мир — это то, из чего он состоит, и каждая вещь влияет на все остальные. Мы все убили этого ребёнка и все умерли вместе с ним. Каждое событие имеет бесчисленные причины и создаёт бесчисленные следствия. Бесполезно вести счета, ничего нельзя проследить.
В: Ваши люди говорят о
М: Это всего лишь грубое приближение: в реальности мы все являемся творцами и творениями друг друга, создавая и неся ноши друг друга.
В: Значит, невинные страдают за виновных?
М: В своём неведении мы невинны, в своих действиях мы виновны. Мы грешим не зная и страдаем не понимая. Наша единственная надежда — остановиться, посмотреть, понять и выбраться из ловушки памяти. Потому что память вскармливает воображение, а воображение генерирует желания и страхи.
В: Почему я вообще воображаю?
М: Свет сознания проходит через плёнку памяти и проецирует картинки на ваш ум. Из-за несовершенного и беспорядочного состояния вашего ума то, что вы воспринимаете, искажается и окрашивается вашими чувствами приятного и неприятного. Наведите порядок в своём мышлении и освободите его от эмоциональных обертонов, и тогда вы будете видеть людей и вещи такими, какие они есть, с ясностью и состраданием.
Свидетель рождения, жизни и смерти один и тот же. Это свидетель боли и любви. Потому что пока существование в ограничении и разделении наполнено печалью, мы любим его. Мы любим и одновременно ненавидим его. Мы боремся, мы убиваем, мы разрушаем жизнь и собственность и в то же время мы любим и жертвуем собой. Мы с нежностью заботимся о ребёнке и делаем его сиротой. Наша жизнь полна противоречий. Но мы цепляемся за неё. Это цепляние — основа всего. Но в то же время оно совершенно неосновательно. Мы держимся за что-то или за кого-то изо всех сил, а в следующий момент забываем это, как ребёнок, слепивший из песка пирожки и тут же с лёгкостью забывший о них. Попробуйте тронуть их — и он сердито закричит, отвлеките ребёнка — и он забудет о них. Наша жизнь происходит
В: Я вижу картину, но кто художник? Кто в ответе за это ужасное, но в то же время восхитительное восприятие?
М: Художник находится на картине. Вы отделяете художника от картины и ищете его. Не разделяйте и не задавайте неправильные вопросы. Вещи такие, какие есть, и никто не несёт ответственности. Понятие личной ответственности исходит из иллюзии чьего-то действия. «Кто-то должен был сделать это, кто-то несёт ответственность». Наше общество, обрамлённое законами и обычаями, основано на понятии отдельной и несущей ответственность личности, но это не единственная возможная форма общества. Возможны другие формы, где чувство отделённости слабо и ответственность рассеяна.
В: Индивидуум со слабым чувством личной ответственности ближе к самореализации?
М: Возьмите, к примеру, маленького ребёнка. Чувство «я есть» ещё не сформировалось, личность только зарождается. Препятствий к самопознанию себя мало, но сила и ясность осознания слабы, его широта и глубина недостаточны. С течением лет осознание будет расти, но вместе с ним возникнет личность, всё затуманит и усложнит. Чем твёрже дерево, тем жарче огонь. Точно так же, чем сильнее личность, тем ярче свет, создаваемый её разрушением.
В: У вас совсем нет проблем?
М: У меня есть проблемы. Я вам уже говорил. Быть, существовать с именем и формой больно, но я люблю это.
В: Вы любите всё!
М: В существовании содержится всё. Моя природа — любовь, даже то, что приносит боль, достойно любви.
В: Но это не делает его менее болезненным. Почему вы не остаетесь в безграничном?
М: Инстинкт исследования, любовь к неизвестному влекут меня к существованию. Природа бытия — видеть приключение в становлении чем-то, как природа становления чем-то — искать покой в бытии. Такая смена бытия и становления неизбежна, но мой дом находится вне их.
В: Ваш дом в Боге?
М: Любить и почитать бога — это тоже неведение. Мой дом находится за пределами всех концепций, какими бы возвышенными они ни были.
В: Но Бог не концепция! Это реальность за пределами существования.
М: Вы можете использовать любое слово. О чём бы вы ни подумали, я за пределами этого.
В: Если вы знаете свой дом, почему вы не остаетесь там? Что манит вас наружу?
М: Рождение — следствие любви к коллективному существованию, а родившись, вы обретаете судьбу. Судьба неотделима от становления чем-то. Желание быть особенным превращает вас в личность со всем её личным прошлым и будущим. Посмотрите на какого-нибудь великого человека, каким замечательным человеком он был! И, однако, какой трудной была его жизнь и как ограничены были её плоды. Как бесконечно зависима индивидуальность человека и как равнодушен его мир. Тем не менее, мы любим и защищаем его за саму его незначительность.
В: Идёт война, кругом хаос, и вас просят руководить центром пропитания. Вам дают всё необходимое, остаётся только работать. Вы откажетесь?
М: Работать или не работать — для меня это одно и то же. Я могу согласиться, могу не согласиться. Там могут быть другие, более подходящие для этой работы, чем я — например, профессиональный поставщик провизии. Но моё отношение совсем другое. Я не рассматриваю смерть как бедствие, как не радуюсь и рождению ребёнка. Ребёнка ещё ждут неприятности, а для мёртвых они уже закончились. Привязанность к жизни — это привязанность к печали. Мы любим то, что приносит нам боль. Такова наша природа.
Для меня момент смерти будет моментом ликования, а не страха. Я плакал при рождении, а умру смеясь.
В: Какие изменения происходят в сознании в момент смерти?
М: Каких изменений вы ожидаете? Когда показ фильма заканчивается, всё остаётся таким, каким было до его начала. Ваше состояние до рождения такое же, как после смерти, если вы помните.
В: Я ничего не помню.
М: Потому что никогда не пытались. Это всего лишь вопрос настройки ума. Разумеется, это требует тренировки.
В: Почему вы не принимаете участия в социальной работе?
М: Но ведь я только этим и занимаюсь всё время! И какой социальной работой я должен, по-вашему, заниматься? Ералаш не для меня. Моя позиция ясна: производите, чтобы распространять, кормите, прежде чем едите сами, давайте, прежде чем берёте, думайте о других, прежде чем подумать о себе. Только неэгоистичное общество, основанное на отдавании, может быть стабильным и счастливым. Это единственное практическое решение. Если вы не хотите этого — боритесь.
