с ним поражался его простоте и скромности. Так как Бхагаван жил и спал в общей комнате, куда всегда мог войти каждый, то был доступен для посетителей двадцать четыре часа в сутки, а его единственными вещами были набедренная повязка, кружка для воды и посох. Хотя тысячи людей и поклонялись ему как живому Богу, он никому не разрешал считать себя особой персоной и всегда отказывался принять то, что не могло быть распределено в ашраме поровну. Шри Рамана участвовал в общинных работах и многие годы вставал в три часа утра, чтобы приготовить пищу для ашрамитов. Его чувство равенства вошло в легенду. Ко всем посетителям он относился с одинаковым уважением и вниманием –будь то важные мирские персоны, крестьяне или животные. Отношение равноправия распространялось даже на местные деревья; он просил окружающих не срывать с них цветы или листья и старался, чтобы при сборе плодов деревьям причиняли как можно меньше страданий.
В период 1925 – 1950 гг. центром жизни ашрама было маленькое помещение[2], где Шри Рамана жил, спал и принимал посетителей. Основную часть дня он сидел в углу холла, излучая безмолвную Силу и одновременно отвечая на вопросы неиссякаемого потока людей, приходивших из разных концов света. Он редко фиксировал свои идеи на бумаге, в связи с чем устные ответы, данные им в этот период (наиболее хорошо документированный), – самый живительный источник наставлений Бхагавана.
Эти устные наставления опирались на авторитет его прямого знания, что единственно существующая реальность – Сознание. Поэтому все объяснения и инструкции были направлены к убеждению последователей, что Оно является их истинным и естественным состоянием. Только немногие были способны усвоить эту истину в ее высочайшей и наиболее концентрированной форме, а потому Махарши часто адаптировал свои наставления, приспосабливая их к ограниченному пониманию людей, приходивших за советом. В связи с этим можно выделить несколько различных уровней его наставлений. На высочайшем уровне, который доступен словесной передаче, он мог сказать, что существует только Сознание. Если это воспринималось скептически, Махарши говорил, что переживание данной истины затемняется само– ограничивающими идеями ума и что при отказе от этих идей откроется реальность Сознания. Для большинства последователей такой подход высокого уровня казался слишком теоретическим – они были настолько погружены в само–ограничивающие идеи, которые Шри Рамана поощрял отбросить, что чувствовали необходимость длительной духовной практики для открытия истины о Сознании. Чтобы удовлетворить их, Шри Рамана предписывал новаторский метод само–внимания, названный им само– исследованием. Он столь часто и решительно рекомендовал технику само–исследования, что последняя рассматривалась многими людьми как самая отличительная особенность его учения.
Но даже и это многих не удовлетворяло, и они продолжали спрашивать советов о других методах или пытаться вовлечь Бхагавана в теоретические философские дискуссии. Для таких людей Шри Рамана мог временно оставить свою абсолютную точку зрения и дать подходящий совет на уровне поставленного вопроса. Если в этих случаях он, казалось, принимал и одобрял многие из заблуждений посетителей о самих себе, то лишь для направления их внимания на тот аспект своего учения, который, как Махарши чувствовал, поможет им лучше понять его действительные взгляды.
Эта политика модификации наставлений в соответствии с потребностями различных людей неминуемо вела ко многим противоречиям. Он мог, например, сказать одному человеку, что индивидуального «я» не существует, а затем повернуться к другому и дать детальное описание функционирования индивидуального «я», включающего
Исходя из этого, я попытался расположить материал данной книги так, чтобы сначала шли наставления Махарши высочайшего уровня, а затем менее важные или более разжиженные (относительно концентрации абсолютной истины). Исключение сделано только в главе, где Бхагаван говорит о своих безмолвных наставлениях. Этот материал следовало бы поместить где–то в начале, но по ряду соображений мне показалось более целесообразным дать его в середине книги.
Я решился на описанную выше структуру книги по двум причинам. Во–первых, она дает читателю возможность градуировать относительную значимость различных представленных идей и, во–вторых, что еще более важно, отражает метод наставления, который предпочитал сам Шри Рамана. Он всегда пытался убедить посетителей в истине своих наивысших наставлений, и только если первые оказывались не готовыми к восприятию, смягчал ответы и говорил на более относительном уровне.
Наставления представлены в форме серий вопросов и ответов, в которых Шри Рамана обрисовывал свои взгляды по различным предметам разговора. Каждая глава посвящена определенной теме, а темы предваряются несколькими вводными или разъяснительными замечаниями. Вопросы и ответы, формирующие основной корпус глав, выбраны из многих источников и упорядочены так, чтобы создать впечатление непрерывности беседы. Я был вынужден пойти на это из–за отсутствия достаточно продолжительных диалогов, охватывающих весь спектр его взглядов по той или иной теме. Для заинтересованных читателей в конце книги приведены списки источников цитируемых отрывков разговоров[3].
Отвечая на вопросы, Махарши обычно говорил на одном из трех местных языков Южной Индии: тамили, телугу и малаялам. Магнитофон никогда не использовался[4], и большинство ответов быстро записывали по–английски его ученики, имевшие статус официальных переводчиков. Поскольку не все они достаточно владели английским, то их записи по грамматике и стилю иногда представляли речь Шри Раманы помпезной и напыщенной. Чтобы исправить подобные ошибки, я иногда отклонялся от опубликованных текстов; в этих случаях не изменялся смысл, но только тональность выражения. Кроме того, я сократил некоторые вопросы и ответы с целью отсеивания материала, слишком далекого от темы обсуждения. Каждому вопросу в книге предшествует буква «В», каждому ответу Шри Раманы – буква «О»[5].
Оригинальные тексты, из которых взяты беседы, характеризуются пышным изобилием заглавных букв. Я заменил большинство из них на строчные, оставив только три термина – Гуру, Атман и Сердце, которые всегда пишутся с заглавной буквы. Шри Рамана часто использовал эти термины как синонимы для «Сознания», и в тех случаях, где это подразумевается, я оставлял заглавную букву во избежание путаницы[6].
Полный глоссарий санскритских слов, которые даны в тексте без перевода, помещен в конце книги. В него также включены краткие сведения о малоизвестных читателю людях, местах и священных писаниях, упоминаемых в тексте. Шри Рамана иногда использовал санскритские термины нешаблонно. В таких случаях я игнорировал принятые словарные определения и давал в тексте книги значения, более точно отражающие подразумеваемый смысл.
