Шри Рамана Махарши - Жизнь и Путь

сел на веранду аптеки, где она проходила, так, чтобы преданные мог­ли пройти гуськом и иметь даршан. Можно было ви­деть, что он истощен, но признака страдания на его лице не было. Я приехал на день из Мадраса и, когда стоял перед ним, в сиянии его улыбки даже истощение не замечалось. В полдень следующего дня он возвра­тился в Холл, чтобы не создавать неудобств другим пациентам, занимая аптеку.

Присутствовало также глубокое чувство неизбежно­сти, выходящее далеко за пределы какого-либо меди­цинского понимания: что Шри Бхагаван знал пред­назначенное себе и старался дать нам силу стойко пе­ренести смерть его физического тела. Действительно, эта длительная, мучительная болезнь появилась как средство подготовки нас к неизбежному расставанию, которое многие, и они это впервые почувствовали, бы­ли не в состоянии выдержать. Китти, которая тогда училась в пансионе, рассказали об этом в письме, и она написала в Тируваннамалай: «Мне очень жалко слышать такое, но Бхагаван знает, что лучше всего для нас». Ее письмо показали Махарши. Лицо Шри Бха­гавана сияло от удовольствия, когда он хвалил муд­рость Китти за то, что она сказала: «Что лучше всего для нас», а не «Что лучше всего для него».

Он питал безграничную жалость к тем, кто уби­вался его страданием, и старался облегчить их горе, но не легким способом — удалением страдания и от­срочкой смерти еще на несколько лет, а фундамен­тально