По виску Джейса побежала капелька пота. Мот подумала: «Интересно, какой он на вкус? Удастся ли его попробовать?»
Он шагнул вперед — сделал всего один шаг, но этого было достаточно. Мот напала на него. Она оттолкнулась руками от пола и, сделав выпад ногами, нанесла удар в колено, К ее удовлетворению, послышался хруст кости: Джейс рухнул на пол, воя от боли. Арбалет упал рядом; смертоносная стрела вылетела из него, прожужжала мимо уха Мот и с глухим стуком вонзилась в старую штукатурку под окном. По инерции Мот полетела вперед и повалилась на тело врага. Ее ноги были крепко скованы толстыми цепями, но ей все же удалось подняться на колени и придавить Джейса к полу.
Его лицо приобрело желтовато-серый цвет, как оконная замазка, пока он возился под ней, пытаясь вырваться; сила этого человека, хотя и раненного, удивила ее, но она легко справилась с ним.
— Кончай дергаться. — Мот очаровательно улыбнулась. — Ты же не хочешь сделать себе больно, правда?
Она просто сломала парню колено, знала, что ведет себя по-дурацки, но… Какого черта! Он это заслужил.
Даже со связанными ногами и в серебряных наручниках, Мот оказалась сильнее его. Он был намного крупнее, но она прижала его руки к полу и улеглась сверху, просунув ноги между его коленями. Если правильно надавить, Джейсу придется гораздо хуже, чем сейчас.
— Итак, — начала она со зловещей улыбкой, — твой отец знает, чем ты занимаешься?
Он дышал часто, неровно.
— Конечно знает. Он обучал меня.
— И сколько тебе лет?
— А тебе?
Она наклонила голову набок:
— Восемнадцать.
— Тебе было восемнадцать, когда тебя превратили в вампира. А сейчас сколько? На самом деле?
Мот поджала губы, размышляя, стоит ли поиграть с ним еще немного. Хотя что она теряет?
— Двадцать восемь.
Джейс был явно удивлен:
— Ты вампирша уже десять лет? Не может быть!
— Хочешь сказать, что я молодо выгляжу? Спасибо. — Она захлопала ресницами.
Он пошевелился под ней, на лице появилась гримаса боли, и он втянул воздух сквозь зубы.
— Нет, я хочу сказать, что ты кажешься молодой. Ведешь себя как девчонка.
Мот одарила его взглядом своих серебристых глаз:
— Иногда — да. Ну, давай ты. Твоя очередь.
— Мне девятнадцать.
Она изогнула брови:
— О-о-о, мне нравятся молоденькие мальчики…
— Слезь с меня, извращенка!
— С помощью лести ты всего можешь добиться.
Мот надавила коленом. Как следует.
Джейс выпучил глаза от боли, его лицо стало еще белее, хотя это казалось и невозможным.
— Сука! — выдохнул он.
— И это говорит парень, который напичкал меня наркотой? Понятия не имею, как это тебе удалось: сковал мне руки и ноги цепями из освященного серебра, а потом угрожал испепелить из папиного арбалета.
— Ну, что дальше? Ты меня сейчас укусишь?
— А ты этого хочешь?
Мот пьянил его страх. Она едва сдерживала жажду крови, сидевшую глубоко внутри, слышала бешеный стук его сердца, чувствовала панику в распростертом на полу теле. Да, она питала отвращение к вкусу крови — особенно свежей, — но это не значило, что она не сделает того, что собирается. Сейчас речь шла о выживании.
Она рассмотрела искаженное болью лицо Джейса. Нет, это был не вопрос жизни и смерти, а чувство мести. Но разве он не заслужил расплату за все, что сделал с ней? Конечно, она не станет пить его кровь. Высосет чуть-чуть. Только попробует…
Мот провела пальцами по напряженным мышцам пленника, схватила его за запястья, силой подняла его руки и закинула ему за голову. Он был беспомощен, извивался под ней, но одно колено было сломано, и боль мешала ему драться как следует.
Светлые волосы прилипли к голове, пот струился по шее и капал на ковер. Она пристально взглянула в его темные глаза — они оказались карими, — а затем сделала то, чего не делала уже очень давно. Сколько дней она провела, мечтая о Тео и его чувственных губах. Но в лице Джейса было что-то такое, что влекло ее не меньше. Несмотря на то что он проиграл и испытывал ужасную боль, его губы были крепко сжаты в тонкую линию. Это красноречиво говорило о том, каким мужчиной он станет.
Мот облизнула губы и наклонилась ниже. Она поймала взгляд Джейса — его глаза широко раскрылись. Она мысленно приказала ему не шевелиться, лишь на миг, затем прижалась губами к его губам и нежно поцеловала. Она ощутила вкус ярости и страха, желания и боли, и этот вкус был восхитителен. Мот охватили сожаления о прошлом и растущая жажда крови; она отстранилась — пора было уходить. Но сначала необходимо найти чертову урну с прахом.
Однако не успела она пошевелиться, как здоровая нога Джейса взлетела и придавила ее скованные щиколотки. Мот оказалась прижатой к нему, и его губы прикоснулись к ее губам.
В мозгу Мот промелькнуло: «Какого черта?» Он впился в ее губы. Почему он не загипнотизирован ее серебристыми глазами? Она еще не до конца освоила искусство подчинять людей своей воле, но была не без способностей. Потом она сознательно прогнала эти мысли — мысли, продиктованные страхом, — и отдалась наслаждению; ее уже очень давно никто так не целовал. Слишком давно мужчина не прикасался к ней, не держал в объятиях.
В конце концов она открыла глаза и отстранилась. Взглянула в его лицо и поймала взгляд с мрачным вызовом. Губы Джейса исказила полуулыбка, по подбородку текла струйка крови.
Повинуясь порыву, Мот приблизилась и поймала блестящую алую каплю кончиком языка. Вкус был грубым и резким; глотая кровь, она задрожала от охватившей ее смеси желания и отвращения. Облизнув губы, она попыталась сопротивляться нахлынувшему чувству вины. Это безумие — питаться таким образом, царапнуть его зубами. Это была случайность — она забылась.
— Если ты выпустишь мои руки, я сам вытру кровь.— Джейс говорил спокойно, все признаки боли или страха исчезли.
Он снова обрел контроль над собой как раз в тот миг, когда она его потеряла.
Мот уставилась на кровь, выступившую из пореза на его верхней губе. Выпустила его кисти, отстранилась, перекатилась на бок, помогая себе руками, поползла через комнату и привалилась к стене рядом с дверью. Ее недавно приобретенная кожаная куртка висела на крючке на панели из темного дерева. Она схватила ее и дернула вниз, вырвав из стены бронзовый крючок. Обмотав ладони полами куртки, Мот ухватилась за толстые серебряные цепи, которыми были связаны ноги, и потянула.
Металл был тяжелым, прочным — даже без так называемого освящения (Мот подозревала, что на самом деле это была какая-то магическая защита), — но силы быстро возвращались к ней.
Цепи лопнули, и небольшие замочки разлетелись на куски, которые высыпались на ковер.
Джейс лежал неподвижно там, где она его оставила. Поврежденная нога была согнута под неестественным углом, и Мот уже решила, что нельзя вот так его бросить. Она покачала головой. Какого черта! О чем она думает? Она размякла, забыла о том, что он напал на нее и чуть не убил. Один поцелуй, и она совершенно потеряла голову.
Рывком вскочив на ноги, Мот надела куртку и попыталась отвлечься от жжения в запястьях. Затем подошла к будущему охотнику на вампиров и толкнула его носком сапога:
— Ну что, Ван Хельсинг? Где твой папаша держит свои трофеи?
Он закашлялся и приподнялся на локтях. Попытался подавить гримасу боли, которую вызвала эта
