– Хайен-эрец.
– Что-что? – переспросил Карсидар, и уж теперь его чувство не было притворным.
– Хайен-эрец. На анхито это означает «ядовитый глаз». Так называют наше искусство борьбы без оружия. Насколько я понимаю, тебя это смущает?
На самом-то деле Карсидара смущало нечто совсем другое, и Читрадрива отлично знал это, однако решил немного поиграть с ним, для чего требовалось провести отвлекающий манёвр. Пусть же Карсидар думает до поры до времени, что ошибся насчёт возможности чтения мыслей… по крайней мере его мыслей. Заодно Читрадрива решил напугать собеседника.
– Это очень древнее искусство анхем. Передавалось оно от учителя к ученику, ясное дело, только в ограниченном кругу лиц. Только самым талантливым. Подобные вещи не для общего употребления. Хочешь, покажу?
И, не дожидаясь согласия, он пристально посмотрел Карсидару прямо в глаза, мгновенно сконцентрировался и выплеснул на него волну отрицательных эмоций. Затем повторил это ещё несколько раз…
Карсидара точно парализовало. Жалкий, со вспотевшим от напряжения лбом, он лежал на кровати, скованный ледяным ужасом, и не мог не то что пальцем шевельнуть, но даже подумать о чём бы то ни было. Читрадрива отчётливо слышал тишину.
– Вот и всё. Теперь я могу сделать с тобой, что захочу, – сказал он просто и тут же поспешил успокоить Карсидара: – Но не бойся. Во-первых, я не довёл твоё оцепенение до состояния смерти; во- вторых, я сейчас верну всё на место.
Он мысленно отпустил его и осведомился:
– Ну как, понял? Почувствовал?
– Да-а… ты боец… почище меня, – насилу выдавил из себя Карсидар, едва ворочая одеревеневшим языком.
Читрадрива осторожно порадовался, ибо хотя всё сказанное было сущей правдой, в рассказе была опущена существеннейшая деталь: до древнего искусства хайен-эрец он дошёл самостоятельно! В самом деле, кто стал бы обучать таким вещам жалкого полукровку? А ведь добился своего! И все безоговорочно признавали, что в хайен-эрец ему, Читрадриве, нет равных…
Но довольно об этом. Пока Карсидар напуган происшедшим, пока не успел собраться с силами, нужно двигаться вперёд. Кстати, о чём он думает?
«…действительно мог убить меня», – подслушал Читрадрива обрывок мысли Карсидара.
Значит, он не на шутку напуган. И то правда: как тут не испугаться, если ты совершенно неожиданно обездвижен, парализован! Ладно, теперь можно и поговорить по душам.
– Я показал тебе хайен-эрец не затем, чтобы постращать тебя. Ты не из тех, кого можно запугать. Твою волю нельзя сломить, тебя можно только убить. Но согласись: если бы я хотел убить тебя, ты давно был бы мёртв, разве нет?
Карсидар вновь вздрогнул, однако теперь сопротивление с его стороны было гораздо слабее прежнего.
– И вообще, мне это ни к чему, – продолжал Читрадрива. – Вспомни наш разговор в трактире Пема при первой встрече. Убить тебя, как же! Ведь ты пригласил меня прогуляться в Риндарию. За что же убивать?
Карсидар был явно растерян, и Читрадрива вёл дальше в том же духе:
– Ты просто забыл, зачем позвал меня с собой. А мы не враги, мы союзники. И нам нечего опасаться друг друга. Пойми, мы нужны друг другу. Тем более, что похожи мы гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить.
Произнеся эту загадочную фразу, оставлявшую достаточный простор для фантазии, Читрадрива умолк и, отвернувшись от Карсидара, замер. А тот безуспешно пытался сообразить, что же имел в виду собеседник.
И тогда Читрадрива решил нанести главный удар. Он расслабился и, совершенно не таясь, подумал:
«Мы оба можем читать мысли людей. Не только я, но и ты. Просто я уже научился этому, а тебе обучение ещё только предстоит».
Карсидар мгновенно подскочил, сел на постели и чуть ли не заорал:
– Нет, постой! Не ровняй меня и себя! С чего бы это? Ведь не про меня Пеменхат говорит, а про тебя, что ты копаешься в его голове. И я уже готов поверить в его нелепые сны и всё такое прочее, потому что мне кажется, что ты и у меня…
Читрадрива очень медленно обернулся к нему, удивлённо задрал брови вверх и спросил:
– Что случилось, гохи? Отчего ты кричишь? При чём здесь чтение мыслей?
Карсидар сначала опешил, уловив в его словах не то издёвку, не то скрытый розыгрыш. Затем, после непродолжительного молчания, осторожно начал:
– Но послушай… Ты же… сказал насчёт чтения… да, верно: ты говорил о том, что мы оба можем читать мысли… – И докончил уже совсем неуверенно: – Не только ты…
– Говорил?! Помилуй, Карсидар, я всего лишь подумал об этом!
На губах Читрадривы заиграла саркастическая ухмылочка, совершенно несвойственная крайне сдержанному в проявлении чувств гандзаку. А у Карсидара чуть глаза на лоб не вылезли, когда он спрашивал дрожащим голосом:
– К-как? К-как ты сказ-зал? Всего лишь под-думал?!
– Да, всего лишь подумал. Именно. – Читрадрива выдержал эффектную паузу и заключил: – Это как раз свидетельствует о том, что ты тоже способен читать мысли. Вот так.
На величайшего мастера современности было просто жалко смотреть. Но Читрадрива поверг Карсидара в окончательное смущение, когда в ответ на его мысль: «Значит, я тоже колдун», – сказал:
– Не более, чем я.
Карсидар нервно хихикнул, забился в угол роскошной кровати и оттуда сказал то, о чём подумал:
– Кажется, я сошёл с ума.
– Нет, ты не спятил. Во всяком случае, можно попытаться объяснить всё это.
– Как например? – робко подал голос Карсидар.
– Например допустить, что ты наполовину гандзак, как и я, – невозмутимо сообщил Читрадрива.
От этого дикого, нелепого, попросту оскорбительного предположения притихший было Карсидар так и взвился:
– Глупости!!! Что за бред ты несёшь?! Я – гандзак?.. Тьфу!!! Какой из меня, к чёрту, гандзак! Я и не похож-то на гандзака ни капли…
– Я вот тоже не похож, но тем не менее моя мать была чистокровная анха, – бесцеремонно прервал его Читрадрива. – К тому же я русый, а твои волосы гораздо темнее.
– Но мои родители не были гандзаками! – не сдавался Карсидар.
– Твои родители? Брось! Мы не дети, и ты прекрасно понимаешь, что никто не может быть абсолютно уверен, что его отцом обязательно является муж его матери. Но даже эта простая истина не применима к тебе, потому что, насколько я помню, ты неоднократно повторял, что не знаешь своих родителей и не знал их никогда.
Читрадрива замолчал, и Карсидар эхом ответил:
– Не знал их никогда…
Затем собрался с духом и продолжил:
– Меня нашёл когда-то один старый мастер. Имя этого человека давно забыто, так что не стоит даже называть его. Я… и в самом деле, я ничего не помню о себе маленьком. А если начинаю припоминать, то оказывается, что в то время я уже был в обучении у этого человека. Он передал мне все свои знания и умения, сделал для меня всё, что мог…
– Как Пеменхат для Сола? – осторожно спросил Читрадрива.
– Гораздо больше. Ведь старик не учит мальчика, а меня учили. Ещё как! О боги, тошно вспоминать, как я валился на соломенную подстилку, на кучу хвороста, а то и на голую землю, и почти мгновенно засыпал от усталости, хоть в голове успевала всё же пронестись мысль: хорошо бы не проснуться
