количеству воинов влезть в воду. Следующий залп отправил на дно сразу несколько тысяч. Сделав еще один круг, я вдруг заметил, что русские не остались простыми зрителями, а перешли в наступление и добивают противника по всему фронту. Молодцы, никакой растерянности. Я мысленно поаплодировал такому поведению своих предков. Чтобы решиться на атаку после появления вертолетов, нужно обладать недюжинной смелостью и хладнокровием.
– Слышь, Серега, смотри, что князь киевский делает! – раздался в наушниках голос Игоря. – Права Машка, на правильного человека мы ставку сделали.
– Да, Игорек. Теперь как минимум не будет триумфального похода Субэдэя к Днепру. Тамошним людям по большому счету все равно, кто их зарежет, монголы или не монголы. А нам пора домой.
Вернувшись на «Каток», мы с Гариком предложили отметить победу хорошей пирушкой. Но Маша заявила, что у нас слишком много дел и пьянствовать некогда. Нам действительно предстояла долгая и трудная работа по отслеживанию последствий акции. Для этого мы должны были раз в два года местного времени совершать облеты местности на «Ми-8». Во время облета нужно было проводить видеосъемку, а затем анализировать эти записи на компьютере по специальной программе. Каждые десять лет необходимо проводить расспросы местного населения о политической обстановке. Так что работа нам предстояла титаническая.
Потянулись однообразные дни, заполненные рутиной. Взлет, облет местности, посадка, просмотр видеозаписей. На «вертушке» летали по очереди, в три смены. Маша иногда присоединялась ко мне или Мишке пассажиром. Эти серые будни немного скрашивали чудесные вечера, проводимые нами под открытым небом у костра. Наш бивак в точности копировал тренировочный лагерь на Круглом холме, в плейстоцене. Болтали, пели песни, учили Машу стрелять из пистолета (автомат показался ей тяжеловатым), жарили шашлык, иногда выпивали помаленьку, обсуждали текущую обстановку тринадцатого века и планы на будущее.
А оперативная обстановка на Руси и в Поволжье складывалась донельзя странная, совсем не похожая на хрестоматийную. Победа на Калке не дала Мстиславу Киевскому и его вассалам никаких преимуществ. Русские князья, как ни в чем не бывало, продолжали заниматься взаимным истреблением, а заодно перепадало и мирному населению. Зато во время одного из разведрейдов к Волге был обнаружен довольно крупный город, примерно в районе нынешнего Волгограда. Вокруг поселения располагались возделанные поля и небольшие деревеньки. Судя по масштабам, он был построен довольно давно, не меньше пятидесяти-ста лет назад. А ведь согласно историческим хроникам что-либо похожее в этих местах должно появиться только после завоевания Руси монголами. Золотоордынский Сарай, например. Мы терялись в догадках. Маша предложила версию, что таинственный город, населенный, кстати, людьми вполне славянской внешности, и является столицей Золотой Орды Каракорумом. Для выяснения этой загадки мы отправились под Волгоград по «базовой» реальности. Изучение феномена пришлось проводить с земли «глазками». Тщательное обследование города только прибавило вопросов. Население действительно оказалось частично славянами, частично тюрками, в городе было несколько христианских храмов и мусульманских мечетей. Говорили местные жители на вполне понятном языке, правда, довольно часто вставляя тюркские слова. Правил городом и окрестными землями рослый рыжеватый мужик. Официальный титул правителя звучал как… царь! К сожалению, имя царя нам так и не удалось узнать, несмотря на два десятка «глазков», расставленных по всему дворцу. Ну, не упоминали подданные имя своего повелителя всуе! Зато удалось выяснить, что правитель христианин, что у него несколько жен (официальная – одна), четверо сыновей, которых все называли прозвищами: Жуч, Угадай, Жагат, Тулуй, хотя наверняка у них были нормальные имена, полученные при крещении. Кого то эта семейка ужасно напоминала!
В Москву из этой командировки мы вернулись через неделю. Засев на Гариковой даче, вдумчиво обсудили сложившуюся ситуацию. Было ясно, что переиграв битву на Калке, мы не добились ровным счетом ничего! Подвела нас официальная историческая наука. Мария объявила о своем желании засесть за обработку материалов и подготовить отчет. Загрузив в свой «пежо» несколько ноутбуков с видеозаписями, Маша уехала домой. Мишка, решив сделать еще несколько ежегодных облетов местности, отправился на «Каток». Нам с Гариком пришло в голову попить пивка и развеяться. Не откладывая это дело в долгий ящик, мы быстренько переоделись покультурней, выкатили из гаража роскошный «Мерседес S-500» и отправились в город.
– Кстати, а Куликовскую битву будем переигрывать? – спросил я Горыныча по дороге.
– Нечего там переигрывать, Серега! Мы с Мишкой убили месяц личного времени на съемки и что выяснили – князь Дмитрий, по недоразумению названный Донским, бездарно положил пятнадцать тысяч человек, которые очень бы пригодились потом при обороне Москвы.
Этот разговор мы продолжили за уютным столиком пивного ресторанчика «Папаша Мюллер». После четвертой кружки свежего нефильтрованного пива Игорек даже достал ноутбук и стал демонстрировать наработанный материал. Тут я обратил внимание на сидевшего за соседним столиком молодого парня, по виду преуспевающего клерка из богатой фирмы. Он скромно потягивал темное пиво под жареную баварскую колбаску. Но взгляд этого человека мазнул по нам, как луч лазерного целеуказателя. Такой взгляд мог быть только у профессионала, привыкшего смотреть на людей через прорезь прицела.
Но вскоре рассказ Игоря отвлек меня от нашего соседа. Как выяснили мои друзья, эта знаменитая битва протекала совершенно не так, как преподносится в летописях. Численность противостоящих войск была гораздо меньше – тридцать тысяч у русских и сорок пять тысяч у Мамая. Подсчет людей был проведен удивительно точно – Мишка составил для этого специальную программу. Завязка сражения началась хрестоматийно, но кульминация и финал прошли по-другому. Холодным утром восьмого сентября 1380 года над холмистой местностью, известной теперь под именем Куликова поля, долго стоял туман. К одиннадцати часам утра туман рассеялся, и русская рать двинулась вперед, имея построение, приблизительно соответствующее описаниям в учебниках истории. Вот только «глазки», расставленные на месте Зеленой дубравы, не сняли ничего, кроме птичек и белочек. Никакого засадного полка и в помине не было. Навстречу русским выступили войска Мамая, держа в центре боевого порядка наемную пехоту, а на флангах конницу. Мамай имел численное преимущество, но не мог его реализовать из-за ограниченного фронта. Ведь равнинная часть поля имела длину всего четыре-пять километров и почти столько же в ширину. Поэтому основные свои силы темник держал в главном резерве. Это были самые лучшие и преданные ему части. В случае прорыва русского строя эти части должны были развить успех.
После сближения противников действительно произошло единоборство русского и татарского богатырей. Вот только монах Пересвет оказался обычным воином. По крайней мере в его облике я не заметил ничего, что могло бы навести на мысль об иноческом чине. Да и противостоящий ему богатырь ничем не напоминал «злого татарина Челубея», изображенного на картине известного художника. К слову сказать, во всем татарском войске мы так и не разглядели ни одного монголоида. Это, конечно, не значит, что все татары были яркими нордическими блондинами. Встречались там и жгучие брюнеты, и рыжие, и русые. Да и сам Мамай выглядел нормальным европейцем – небольшого роста начинающий седеть мужичок лет сорока пяти-пятидесяти с умными проницательными серыми (!!!) глазами.
Основной удар фаланги татарских наемников пришелся по русскому сторожевому полку. Удар был страшен. Именно этот момент и вывел в свое время из себя Гарика. Ведь массе необученных и плохо вооруженных крестьян противостояли профессиональные бойцы. Сторожевой полк был смят в считаные минуты, а генуэзцы даже не нарушили свой строй. Потери русских были огромны. Затем наступил черед
