— Нет, я бы все-таки подождал! — задумался Подрывник. — Авось и выведет нас отсюда! Блин, надоело бегать вслепую! Кто же знал, что здесь такой лабиринт!
Я тоже задумался, прохаживаясь по закутку. Внезапно мой взгляд упал на лежащий у стены ломик. Я машинально подобрал его и взвесил в руке — тяжесть этого импровизированного оружия немного успокаивала.
Наши тягостные думы прервал вернувшийся Говоров. Сначала он удивленно посмотрел на ломик, который я при звуке открывающейся двери машинально взял наизготовку, потом перевел взгляд на замершего в напряженной позе Подрывника. Он смотрел на нас долгим и все понимающим взглядом, но молчал, только тяжело вздохнул. В этот момент Илья совсем не походил на былинного богатыря — плечи его как будто придавил невидимый груз, а на лице разом проступила паутина морщин. Ох, как же мне было стыдно в эту секунду — пускай ничего не сказали, но ведь явно обидели хорошего человека!
Андрюха, похоже, испытывал те же чувства — он подошел к Муромцу и неловко, словно стесняясь, ткнул его в плечо:
— Прости, брат! Совсем мы одурели на твоей новой родине!
— Да ладно, я ж понимаю, — тусклым голосом ответил Илья. — Кто его знает — что мне бы в голову пришло в такой ситуации?.. Ладно, проехали! — Он встряхнулся и цепко глянул на нас. — Диспозиция такая: поезд с… грузом… придет через двадцать минут. К этому времени мы должны быть на разгрузочном пандусе. Там рядом есть раздевалки для грузчиков, где переоденетесь в более подходящую для завода одежонку. Придется немного поработать на выгрузке, а в конце незаметно спрячетесь в поезде, и все — ту-ту за забор! Ну а по дороге спрыгнете, где вам нужно будет.
— А поезд этот нигде в городе не останавливается? — поморщился Андрюха. — А то боюсь, что моя нога еще одного прыжка не выдержит!
Говоров отрицательно покачал головой и развел руками:
— Не знаю — я никогда на нем не ездил.
— Ладно, разберемся на месте, — решил я, — в конце концов, доедем до конечной станции и посмотрим, может, этот состав сразу в Москву едет.
— С ума спрыгнул! — возмущенно завопил Подрывник. — А вещи наши? А икра?! Нет — я пустым домой тащиться не собираюсь!
Я пожал плечами. Спорить с Андрюхой не было ровным счетом никакого желания: если ему деньги важнее собственной головы, то бога ради — пусть ею и рискует, а я уже наелся местной экзотики вдосталь! Уже не раз и не два меня посещала одна и та же мысль: на фига?! На фига я поперся в этот город? Тайны? Загадки? Да гори они синим пламенем! Только те полурасплавленные пальцы, что я увидел утром, мне теперь, наверное, будут сниться до конца жизни! Нет, понятно, что бросать приятеля в таком состоянии, с поврежденной ногой не следует, все же не законченная же я сволочь, но… Но постараться сделать так, чтобы мы все же очутились на станции метро, а не ломанулись через весь город к Айше, было для меня сейчас идеей фикс. Я решил не говорить Андрею о своих планах — сюрпризом будет!
Услышав про икру, Муромец навострил уши:
— Так вы челночите, что ли? — уточнил богатырь. — Медь таскаете?
— Да так, помаленьку! — вяло ответил Подрывник, но тут же подобрался. — А что, у тебя есть другое предложение?
— Мне-то медь не нужна! — заявил Илья. И гордо добавил: — Я на ней сам сижу! В моем цеху это главный компонент гол… Впрочем, вам это ни к чему!
— И не воруют? — лениво поинтересовался я. И добавил, вспомнив утреннюю встречу с ментом: — Тут же ради меди готовы глотку перерезать!
— Потому и контингент у меня такой в подчинении, которому медь уже и не требуется! — Илюха осекся и посмотрел на нас с сомнением — продолжать или нет. Покумекав, тему разговора все-таки изменил: — А вот продукты кой-какие, здесь дефицитные, я бы приобрел!
— А что у тебя есть на обмен? — заинтересовался Подрывник. — Я-то икрой беру, но, может, есть че-нить поинтересней?
— Уймись, коммерсант! — постарался урезонить я друга. — Ты уже нашел сегодня что-то интересное… на свою жопу!
— Так что у тебя на обмен? — Андрюха не обратил внимания на мою реплику.
— Надо обсудить! — решился Муромец. — Как свои дела закончите — приходите ко мне! У меня смена через два часа заканчивается!
— Куда прийти? В общагу? — скептически скривил губы Андрей.
— Нет, но почему в общагу? — возмутился Илюха. — Я уже давно в отдельных апартаментах живу. Запоминай адрес! — Илья продиктовал несколько букв и цифр. Мне эта абракадабра ничего не сказала, но Подрывник, знакомый с местной географией, понятливо кивнул.
Мы шли через цех за шагающим вразвалочку Муромцем и разглядывали местные «достопримечательности». Работяги, что стояли за станками, по-прежнему не обращали на нас никакого внимания, словно мы были в шапках-невидимках. Смущал, правда, меня один, хм, нюансик — лица этих «передовиков» были какого-то неестественно бледного цвета. Поначалу я думал, что так их освещают лампы под потолком, но, задрав голову, обнаружил, что нет — никакого искусственного освещения в цеху не было — только огромные окна, через которые лился все тот же белый свет с неба без солнца. Я пригляделся к цвету лиц своих спутников, но они выглядели совершенно нормально.
Илья, постоянно озирающийся по сторонам, заметил мое недоумение и, не оборачиваясь, громко, чтобы я мог услышать его в производственном грохоте, сказал:
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! Не суйся, куда не нужно, — не твоего это ума дело!
Я с обидой закусил губу и демонстративно отвернулся: тоже мне — хранитель местных секретов выискался! Можно подумать, что я без этого знания спать не буду! Да подавитесь вы своими тайнами!
Подрывник толкнул меня в бок и, склонившись к самому уху, прошептал:
— Тоже заметил, да? А просек, что они, похоже, и не дышат?
Я аж подскочил на месте от неожиданности и стал лихорадочно оглядываться по сторонам, вглядываясь в лица рабочих. А ведь точно! Как это я сразу не обратил внимания? Лица токарей были просто копией резиновых масок чудовищ, которые продаются в магазинах. Нет, не тем, что они все сплошь выглядели как монстры, а тем, что у них абсолютно отсутствовала хоть малейшая мимика! Ноздри не раздувались, рты не открывались, выражение лиц тоже не менялось ни на йоту! Просто зомби какие-то!
— Они самые, — согласно прогудел Говоров (я, видимо, не заметил, как произнес последнюю фразу вслух). — Догадлив ты, Алексей, — убивать пора!.. Да шучу я, что встали?
— Дурак ты, Муромец, и шутки у тебя… несмешные! — с чувством сказал Андрюха. Мы тем временем уже вышли из цеха и шагали по пустынным извилистым «улочкам». — Колись давай, раз уж Леха все равно обо всем догадался, что это у тебя за персонал такой… неживой?!
— А ты ночью по городу прогуляйся, враз все поймешь, — равнодушно обронил Илья и спокойно пошел дальше.
Как мы его ни пытали, рассказывать что-либо он отказался наотрез.
— Как разгрузите вагон, ложитесь в самый темный угол и накрывайтесь мешковиной! — поучал нас Илья. — Охрана пустой состав почти не досматривает, так что проблем быть не должно. Ладно, с Богом, — вон, паровоз уже гудит!
Следующий час был не самым лучшим в моей жизни. Пришлось тягать на пару с Подрывником тяжеленные ящики, похожие на те, что встречались нам на складе у Мойши Моисеевича. А если учесть, что работник из Андрюхи был еще тот, то можете себе представить, как это было здорово!
Мы загружали ящики на четырехколесную тележку («малая механизация!» — пошутил Подрывник), а затем вывозили по пандусу из вагона на разгрузочную площадку, возле которой стояло четверо охранников в серой форме с автоматами на плечах. Причем, что интересно, у двоих были обычные, хоть и вытертые до белизны «АК-47», а у двух других уже знакомые нам «машинки» с раструбами вместо стволов! Лица конвоиров были безжизненны, а глаза пусты. Но эти хоть дышали и шевелились! Нашими действиями они почти не интересовались, между собой не разговаривали, не курили. Просто стояли, даже не переминаясь с ноги на ногу, и тупо пялились перед собой!
