Роман, несмотря на свой небольшой объем (некоторые критики называют его повестью), густо населен персонажами. В этом отношении он напоминает прежние романы Махфуза, относящиеся к каирскому циклу.
В центре романа — судьбы простых каирцев. Это старый официант Бадран, его дети — недавняя студентка Алият и солдат-фронтовик Ибрагим, подруга Алият Сания и ее брат Марзук. По ходу действия романа они сталкиваются со множеством людей, представителей самых различных слоев населения Каира.
Герои из народа в этом произведении Махфуза мало похожи на героев его старых романов. Это не прежние забитые, униженные парии, а люди с высокоразвитым чувством собственного достоинства, осознающие себя полноправными гражданами страны и остро переживающие обрушившуюся на нее беду. Выходцам из простого народа, а также их друзьям из числа передовой интеллигенции — таким, как мягкий и самоотверженный в любви и борьбе Хамед, перенесший тюрьму по обвинению в причастности к коммунистической деятельности, или подруга Алият, благородная гордая Мона, — принадлежит в романе решающий голос.
Героям, олицетворяющим в романе «Любовь под дождем» новый, послереволюционный Египет, противостоят представители старой буржуазной интеллигенции, наглые дельцы и паразитирующие элементы. Среди них наиболее колоритно выписан кинооператор Хусни Хигази — пожилой бонвиван и циник, почитатель тонких вин и хорошеньких женщин, считающий себя патриотом, но более всего ценящий свое собственное спокойствие. Под стать ему и богатый адвокат Хамуда, которого интересует лишь обеспеченная жизнь, даже если путь к ней лежит через поражение в войне.
Пораженческим настроениям этих буржуа в романе противостоит активный патриотизм народных масс, представителей подлинной демократии.
Роман «Любовь под дождем» не получил столь единодушного одобрения критиков арабских стран, как «Пансионат Мирамар». Некоторые из них не без оснований отмечали, что чрезмерное внимание автора к второстепенным любовным коллизиям несколько заслонило главную задачу — показать отношение египтян к войне со всеми ее последствиями для страны. Тем не менее этот роман — правдивое свидетельство эпохи. Он вселяет надежду, что силы, борющиеся за высокие идеалы египетской революции, за новый демократический Египет, одержат в конечном итоге победу над теми, кто желает возврата к старому.
Как этот роман, так и предыдущий — «Пансионат «Мирамар», — свидетельствуют о том, что искренний поборник социалистических преобразований и прогресса, талантливый писатель-реалист Нагиб Махфуз остается верен светлым благородным идеалам своей молодости.
Любовь под дождем
Перевод А. Тимошкина
Редактор И. Гурова
I
На улице шумел бесконечный людской поток. Пестрая толпа гудела, как растревоженный улей. Но даже в этой плотной массе можно было выделить молчаливо идущую молодую пару.
Девушка была одета в короткое коричневое платье. Распущенные волосы закрывали плечи, спадали на лоб. Юноша был в голубой рубашке и серых брюках. Время от времени девушка смотрела на своего спутника глазами, полными нежности. Ее тонкие ноздри нервно вздрагивали. Юноша медленно шел рядом и, казалось, не замечал волнения спутницы. «Неужели она собралась вот так бродить по улицам весь вечер?» — подумал он. Это его явно не устраивало. И он первым нарушил молчание.
— Ну и толчея! И куда только их всех несет?
— Наверняка у каждого есть какое-то дело, — с улыбкой сказала девушка.
Юноша расценил эту реплику как намек на нежелание продолжать бесцельное фланирование. В этот момент они подошли к кафе «Бедуин». Двери кафе были распахнуты, и он широким жестом пригласил свою спутницу зайти. Они выбрали свободный столик в небольшом саду, затененном плющом. Как только юноша и девушка сели, их взгляды, словно притянутые друг к другу магнитом, встретились. Жаркий влажный воздух проникал всюду, и даже здесь, в садике, было нестерпимо душно. Заказав бутылку лимонада, юноша уже хотел приступить к разговору на давно терзающую его тему, но передумал. Всему свое время, сказал он сам себе и как можно спокойнее произнес ни к чему не обязывающую фразу:
— Да, студенческие годы промелькнули как сон…
— С их трудностями и радостями, — добавила его спутница.
— И все кончается тем, что каждый из нас начинает где-нибудь служить…
Девушка тряхнула головой, как бы отмахиваясь от чего-то, и, выдержав короткую паузу, произнесла:
— И куда только идет наш мир?
Извечный вопрос! А и вправду — куда он идет, что его ожидает? Настанет ли наконец мир? А может, будет всемирный потоп?
— Куда-нибудь да придет, — нарочито безразличным тоном ответил юноша.
Официант принес лимонад. Он оказался таким холодным, что у обоих после первого же глотка заломило зубы.
— Что слышно о твоем брате Ибрагиме?
— Все в порядке, — ответила она. — Пишет он мало, но каждый месяц бывает дома. Его отпускают с передовой…
Она нашла оправдание для своего спутника, который сейчас, в такое тяжелое для родины время, находился с ней здесь, в этом уютном кафе, далеко от фронта:
— Ты ведь единственный сын, поэтому тебя и не призывают в армию… Счастливчик…
Он на это ничего не ответил. Оба замолчали. Юноша наконец решился заговорить более откровенно. Глядя прямо в глаза девушке, он произнес:
— Пожалуй, для нашей сегодняшней встречи есть более веские оправдания!
— А ты разве считаешь, что она аморальна, и потому выискиваешь оправдания?
— Я имею в виду то, что тебе рассказала моя сестра, Сания, — серьезно сказал он.
Она съехидничала:
— Насколько мне известно, у тебя нет недостатка в приятельницах.
— Послушай, очень часто нами движет страсть к развлечениям, удовольствиям. Но наступает время, когда человека полностью захватывает настоящая любовь и он начинает серьезно думать о женитьбе.
— Настоящая… любовь?!
— Именно это я и хочу сказать, Алият!
— А не рано ли ты заговорил о женитьбе? — спросила девушка после недолгого молчания.
— Я говорю совершенно серьезно. Я много думал об этом и убедился, что время здесь не имеет большого значения. Только два человека в состоянии сами решить свою судьбу…
— А ты уверен в своих чувствах?
Юноша с нежностью посмотрел на Алият.
— Один из главных моих недостатков — полная беспомощность в выражении своих чувств. Сколько
