подданных фараона.
Никогда еще Зайя не смеялась и не плакала так, как в тот чудесный день. Мыслями она возвращалась в тьму и ужас того далекого прошлого, окутанного минувшими двадцатью годами. Она видела там крохотного младенца, чье рождение дало повод для опасных пророчеств и стало причиной гибели его настоящего отца. Ох, какие это были воспоминания! Повозка в ночи, пустыня, Руджедет, брошенная на произвол судьбы, и отряд фараона, спасший Зайю с новорожденным от неминуемой гибели…
Вечером Джедеф вернулся к себе и его сердцем вновь овладели печаль и мрачные предчувствия, словно споря с радостью, испытанной юношей днем. Были и другие причины терзаться в муках, подобно огню пожирающих его душу. Джедеф смотрел в окно на усыпавшие ночное небо звезды и вздыхал. «Лишь вы, о звезды, — думал он, — знаете, что творится на сердце у Джедефа — начальника личной стражи престолонаследника. Там такой мрак, который несравним с черным бархатом небес».
24
На другой день Джедеф занял свой пост начальника стражи наследника престола. Одновременно с этим принц перевел старших офицеров своей стражи в разные армейские подразделения, заменив их другими. Люди приняли своего нового командующего с радушием, уважением и благоговением, ибо слава Джедефа была уже известна не только среди солдат и офицеров — она распространилась по всему Мемфису. Едва Джедеф устроился на новом месте, офицер Сеннефер попросил об аудиенции. Джедеф пригласил его к себе. Друг, покраснев, отсалютовал ему с порога.
— О начальник, — сказал Сеннефер, — моему сердцу недостаточно простых официальных поздравлений, поэтому я разыскал тебя, чтобы лично выразить свое восхищение и симпатию. Джедеф ласково улыбнулся:
— Я высоко ценю твои чувства, но не сделал ничего такого, чтобы заслужить такую благодарность.
— Мой друг, возможно, эти слова смягчат для меня потерю дорогого товарища.
— Почему ты полагаешь, что потерял меня? — возразил молодой человек. — Я собирался сделать тебя своим заместителем.
— Что бы нам ни готовила Судьба, я никогда не покину тебя, Джедеф! — обрадовался Сеннефер.
Через несколько дней Джедеф был приглашен на встречу с наследным принцем — уже в должности начальника его личной стражи. Он впервые очутился наедине с Хафрой и был удивлен жестокой складкой у его губ и непроницаемым лицом, словно вырубленным из камня — так его встретил престолонаследник.
Не теряя времени, принц сразу перешел к делу.
— Объявляю тебе, о командующий, что ты будешь вызван вместе с армейскими командирами и правителями провинций, чтобы услышать приказ его величества о наших действиях на горе Синай. Мы сразимся с племенами Синая. После долгих размышлений фараон поддержал мое желание объявить им войну. Египет снова увидит, как соберутся его сыновья, но уже не для строительства очередной пирамиды, отнимающего так много времени и сил, нет! Мы поквитаемся с кочевниками, которые угрожают благополучию нашей священной долины.
Джедеф ответил пылко:
— Позвольте мне, ваше высочество, поздравить вас с успехом вашей политики.
На строгом лице принца появилось подобие улыбки.
— Я был настолько уверен в твоей отваге, Джедеф, — сказал Хафра, — что приготовил для тебя приятную новость. Ты узнаешь ее после официального объявления войны.
Джедеф возвращался от принца в приподнятом настроении, спрашивая себя: что же это за приятная новость, о которой говорил Хафра? Принц уже повысил его в чине и сделал командующим. Так какие же еще хорошие новости он может сообщить сыну Бишару? Неужто судьба приготовила ему новый повод для гордости и восторга?
Наконец настал назначенный день. Приехали все командующие и наместники Верхнего и Нижнего Египта, и приемная зала дворца фараона была полна могучими мужами нации, подобно жемчужинам ожерелья выстроившимся в шеренге по правую и левую руку трона Хуфу Номархи сели в одном ряду, командующие в другом, принцы заняли места около подножия трона. Престолонаследник сел в центре группы принцев, визирь Хемиун расположился около самого фараона. Во главе номархов — правителей номов, царских наместников египетских провинций — сидел принц Ипувер а напротив него командующий царской армии Арбу, чьи волосы, как и у фараона, уже тронула седина.
Главный управляющий дворцовыми делами возвестил о прибытии его царского величества. Все присутствующие встали; командующие отсалютовали, а номархи и знать склонили головы в знак почтения. Хуфу сел, разрешив и остальным занять свои места. На плечах фараона была накидка из шкуры льва, что означало проведение военного совета.
Фараон лучился силой и энергией, в глазах его появился прежний молодой блеск. Властным голосом, один звук которого наполнял тех, кто его слышал, благоговейным трепетом, он сказал лучшим мужам своего царства:
— О наместники и командующие, я созвал вас всех по делу, не терпящему более отлагательства. Речь идет о безопасности нашей страны и наших подданных. Его высочество принц Ипувер, номарх Арсины, сообщил мне, что племена, населяющие Синайский полуостров, нападают на удаленные деревни, а в пустыне держат в страхе торговые караваны и купцов. Мы видим, что стражники, охраняющие селения и караваны, не могут противостоять кочевникам. Им не хватает вооружений и средств, чтобы уничтожить укрепления, где скрываются эти разбойники. Пришло время покончить с грабителями и убийцами, избавить египетский народ от их зла и укрепить власть фараона.
Собравшиеся внимательно слушали своего повелителя. Их лица выражали готовность хоть сейчас выступить в поход, сжатые губы и сверкавшие глаза говорили о решимости тотчас взять оружие. Царь повернулся к Арбу и спросил:
— Командующий, готова ли армия выполнить свой долг?
Арбу встал.
— Ваше величество, царь Верхнего и Нижнего Египта, источник силы и жизни, — начал он. — Сто тысяч солдат находятся в полной боевой готовности. В нашем распоряжении войско под командованием закаленных в сражениях военачальников. И еще вдвое больше людей можно призвать на службу в кратчайшие сроки.
Выпрямившись на троне, Хуфу сказал:
— Мы, фараон Верхнего и Нижнего Египта, Хуфу, сын Хнума, защитник Нила и владыка земель Нубии, объявляем войну племенам Синая. Мы приказываем сровнять с землей их крепости, поработить их мужчин, захватить в плен их женщин. И мы повелеваем каждому из вас, о номархи, вернуться в свои номы, дабы каждый из вас выслал отряд, составленный из жителей вашей провинции.
Царь сделал знак Арбу, чтобы тот подошел ближе и негромко сказал ему:
— Я хочу, чтобы численность войска не превышала двадцать тысяч человек. Нам дороги наши люди.
Фараон встал. Присутствовавшие тоже поднялись, громко восхваляя его имя и дела. Судьбоносное собрание подошло к концу.
Джедеф возвращался обратно, следуя за наследным принцем, лицо которого светилось от удовольствия. Хафра, всегда воинственно настроенный, наконец добился своего. Ничто так не поднимает престиж политика, как война. Египетское войско не раз доказывало свое превосходство в захвате чужих земель, присоединении провинций, борьбе с народами моря и с племенами пустыни. К тому же народ возносил того, кто выиграл войну и принес очередную победу, на небывалую в мирные времена высоту.
А Джедеф жаждал услышать обещанную престолонаследником новость. Хафра не стал томить его слишком долго. Войдя во дворец, он сказал юноше:
— Я обещал тебе приятные вести и сообщаю их. Я получил разрешение отца и назначаю тебя командующим моей гвардией на Синае.
