избавиться от нее как можно скорее.
— Мне пора уходить, — сказал Иса.
Она робко посмотрела на него, соскочила с кровати и вышла из комнаты в ванную. Иса открыл дверь на балкон. В комнату ворвался поток свежего воздуха, неся с собой запах моря. Солнце блестело высоко в зените.
Одеваясь, Иса не переставал любоваться морем. Оно было в вечном движении. На поверхности то тут, то там возникали пенистые гребешки, и казалось, что это тысячи губ раскрываются в приветливой улыбке.
Время шло, а женщина не возвращалась. Ису охватило раздражение. Выйдя в столовую, он вдруг обнаружил, что его ночная подруга занята уборкой.
— Спасибо за твои старания, но оставь это… Не надо. Мне пора уходить.
Не переставая подметать, она попросила:
— Ну пожалуйста…
— Нет, нет, — оборвал он, — одевайся, да поскорее.
Она села на стул. Заулыбалась.
— Вставай же, лентяйка! Мне ведь пора, — снова потребовал Иса.
Она мягко спросила:
— Ты живешь один?
— Да… Ну ладно, пошли!
Она начала причесываться.
— А я подумала, может быть, тебе нужна служанка… — В ее голосе впервые прозвучало искреннее сожаление.
— Спасибо. Я ни в чем не нуждаюсь. У тебя разве нет дома?
— Нет.
— Где же ты жила до сих пор?
— Иногда в кафе, а иногда у хозяйки.
— Но у тебя ведь есть заработок.
— Зимой у меня нет работы, а прошлое лето в этом отношении было хуже зимы.
— К сожалению, я ничего не могу тебе предложить, — раздраженно сказал Иса. Она покорно поднялась и тихо проговорила:
— Нет, в зимнее время я ничего не смогу заработать. А тебе нужна служанка.
Ее настойчивость лишь еще больше разозлила его. Все же он спросил:
— Почему бы тебе не поехать на зиму в Каир?
Она подняла на него удивленные глаза, словно он сказал что-то совершенно уму непостижимое, и просто ответила:
— Но ведь я здешняя.
— У тебя нет родственников?
— Конечно, есть, но я не могу к ним возвратиться.
— Боишься встретиться с ними?
— Они живут в Танте, я сама оттуда родом.
Раздраженный затянувшимся разговором, Иса оборвал ее:
— Ну, как хочешь. У меня нет больше времени…
Она вышла в другую комнату, чтобы одеться.
«А ведь между нами есть что-то общее, — подумал Иса. — Общество не признает нас».
Женщина возвратилась. Она, по-видимому, отчаялась в своих попытках добиться расположения Исы. Увидев семейную фотографию, висевшую на стене, спросила:
— Твои родные?
Невольно рассмеявшись, Иса сказал:
— А ты плутовка!
Она тоже заулыбалась. Затем, сделавшись серьезной, поинтересовалась:
— Ты из Александрии?
— Нет…
— Работаешь здесь чиновником?
— Похоже на то… Эх, ты, следователь! Хватит, пошли…
Она попросила денег. Он дал ей совсем немного и в первый раз за это утро пожалел ее.
Вместе они вышли из квартиры и расстались возле самого дома на улице. Чувствуя голод, Иса направился в ближайшую закусочную. Потом зашел в первый попавшийся кинотеатр: надо было как-то убить время между тремя и шестью часами. После кинотеатра посидел немного в кафе, прочитал вечернюю газету. Около девяти часов вечера направился в ресторан, где был накануне. Послушал музыку, понаблюдал за танцующими, выпил коньяку, захмелел. Захотелось вновь услышать голос таинственного собеседника, поносящего весь мир. Потом вспомнил Самира. И, как бы продолжая с ним разговор, тихо сказал:
— Ты знаешь, мне тоже захотелось приобщиться к суфизму…
Улыбнулся. Затем обратился к самому себе:
— Ты не думаешь о будущем… Конечно, надо передохнуть после перенесенного… И не огорчайся, что ты так ничтожен — такова судьба…
Около полуночи отправился домой. Подойдя к дому, он заметил темную фигурку, сидевшую у входа. Это была ночная знакомая. Она легко вскочила ему навстречу. Иса удивленно всматривался в ее лицо, на котором застыла смущенная улыбка.
— Ты возвращаешься в свое обычное время, — весело сказала она.
После некоторого колебания Иса спросил:
— Что ты здесь делаешь?
Она осторожно взяла его под руку:
— Я ждала тебя… Думала: хоть бы ты пришел один…
Ее ласковый голос подействовал на него. Он несколько смягчился.
Уже подымаясь по лестнице, спросил:
— Как тебя зовут?
— Рири…
Иса засмеялся:
— Да, по имени сразу видно, что ты из Танты…
— В Александрии оно тоже встречается, — возразила она. Затем после короткой паузы добавила: — Чует мое сердце, что ты оставишь меня у себя, правда?..
16
Иса разрешил Рири остаться — уж очень ей этого хотелось. Но с самого начала он дал понять, что не потерпит никаких вольностей: человек он свободный, я она не должна вмешиваться в его дела — даже если каждую ночь он будет приводить новую женщину… Рири на все была согласна. Иса не мог не заметить, что с приходом Рири в доме многое изменилось. Она, казалось, вдохнула жизнь в запустелую обстановку уединенного жилища. Все засверкало чистотой. Стало веселее в этих стенах.
В новом платье, купленном Исой, она выглядела довольно привлекательной. Всем своим видом она выражала готовность повиноваться любому его желанию. Роль служанки (конечно, не госпожи) Рири исполняла легко и непринужденно. Старалась ничем не обременять Ису. Вместе ели, пили, курили — большего она не требовала, да и Иса не давал повода: никаких нежных слов, ничего…
— Я обо всех думаю плохо, — как-то признался он ей. — Такой уж стал. Мне не хотелось бы думать так же и о тебе!
Вскоре зима полностью вступила в свои права и погода окончательно испортилась. Вечерами Иса был вынужден сидеть дома. Нередко, уединившись, он погружался в чтение, иногда же они вместе слушали
