– Но это же напрасные усилия, господин Мухаммед.
– В нашем словаре слова «отчаяние» не существует.
– Я убил двух человек. Преднамеренно. Во всем сознался.
– Хотя бы и так.
– А Ильхам… почему?..
– Известно, что у вас нет никого родных. Разве это много – иметь одного друга?
– И это после того, что она узнала?
– Примите это без обсуждения.
Он утер слезы рукавом, пробормотав:
– Второй раз в жизни плачу.
– В этом нет ничего постыдного. Но приступим к делу.
– Я уже вам говорил, что признался во всем. Возможно, есть смягчающие обстоятельства.
– Какие обстоятельства могут помочь мне?
– Воспитание, любовь, ревность, ваша порядочность в отношении Ильхам.
– Все это на меня навлечет только больший позор.
– Не надо преждевременно предаваться отчаянию.
– Вся эта история похожа на сон. Приехал из Александрии искать отца. И вдруг пошли странные события, я и забыл, зачем приехал, пока в конце концов не очутился в тюрьме. – Он тяжело вздохнул.– А сейчас напротив, только главную цель поездки сюда и помню.
– Нет смысла теперь ломать голову над целью вашего приезда в Каир. Возможно, я в своей апелляции упомяну о ней как о первом преступлении, совершенном по отношению к вам еще до вашего рождения.
– Но ведь Ильхам вызвала меня по телефону в тот день по поводу моего отца.
– И что она вам сказала?
– Я не стал с ней встречаться, потому что жаждал отомстить той, другой.
– Уверяю вас, она ничего не знает о вашем отце. Сабир разочарованно покачал головой и сказал:
– Сообщение в газетах о преступлении можно считать сенсацией. Она-то и может принести результат, которого не достигло скромное объявление в газете «Сфинкс».
– Я достаточно осведомлен о ваших делах, но убежден, что сейчас ваши навязчивые мысли об отце не принесут вам ничего, кроме дополнительных страданий. Появится он или нет – в вашем положении это дело второстепенное.
– Но ведь не исключено, что он появится, что чудо случится.
– Каким образом?
Я имею в виду, если он действительно знатный, влиятельный человек.
– Да пусть хоть самый знатный. Как он сможет изменить законы правосудия?
– Послушайте, господин адвокат. Моя мать некогда была очень влиятельной женщиной. Она своим влиянием бросала вызов законам государства прямо под носом властей, на их глазах.
– Бога ради, скажите, какой надеждой вы себя тешите, если вдруг появится ваш отец?
Сабир неуверенно ответил:
– Ну, может, помог бы мне бежать.
– Вы живете фантазиями. Они ничего вам не принесут, кроме сердечной муки.
Он шумно выдохнул и сказал:
– В любом случае я вам благодарен. Прошу вас, передайте мою признательность госпоже Ильхам и господину Ихсану. И я, конечно, к вашим услугам в любое время. Что касается моей наивной надежды, то я, следуя вашему совету, не буду отчаиваться, как вы говорите, преждевременно.
Сабир предстал перед судом. Материалы следствия были переданы муфтию. Сабир внимательно следил за процессом, но совершенно растерялся, когда услышал приговор, хотя и готов был к нему с самого начала.
В тюрьме его вызвали на встречу с Мухаммедом Тантави.
Юрист встретил его приветливо и приободрил соответствующими словами:
– Мы еще можем подать апелляцию, а там не исключен и пересмотр приговора.
Сабир грустно спросил:
– А как там Ильхам?
– Не очень хорошо. Похоже, что ее драма, о которой писали в газетах, потрясла ее отца. Он приехал из Асьюта навестить ее и настоял на том, чтобы забрать ее на некоторое время с собой для перемены обстановки.
– Очнулся все-таки! – воскликнул Сабир. – Решил признать ее. А мой отец…
