— Немного, — сказал я.
Я уже давно заметил, что Горох начал говорить странными для него словами — 'озяб', 'золотой денек'. И вообще мне казалось, что со мной другой человек, а не Горох.
Мы шли по лесу и видели, как стоят по колено в воде березки. Горох говорил:
— Скоро березовый сок пойдет. Ты пил березовый сок?
— Нет, — признался я.
— Это такое удовольствие! — Горох даже глаза зажмурил.
Потом мы примостились на пеньках на пятачке рыжей земли. От нее шел теплый пар. Мы ели, что прихватили с собой из дома. Горох ел спокойно, неторопливо. Он уже не хихикал, а улыбался добродушно и весело.
— Ты знаешь, а в детстве я жил в деревне.
— Да ну? — удивился я.
— А в городе мне скучно, не знаю почему.
Мы помолчали.
— Слушай, Коля, — назвал я вдруг Гороха по имени, — а вот правду говорят, что змея своих детенышей ест?
— Правда, — оживился Коля. — Я сам видел.
— Расскажи, — попросил я.
— Пошли мы в орехи. Набрали уже много. Вдруг я вижу — на одном дереве ветка шевелится. Пригляделся, а это змея. И тут неожиданно из нее один за одним стали выскальзывать змееныши. Она — цап одного и слопала, потом и второго проглотила, а третий успел удрать. Упал на траву и мгновенно исчез. Я стоял как обалделый. Никогда такого не видел.
— Здорово, — восхитился я.
— Я много интересных историй знаю, — гордо сказал Горох. — Когда захочешь, расскажу. А сейчас нам пора на станцию. Поезд провороним.
Мы заторопились к станции. По дороге я влез в яму с водой и замочил ноги.
— Переобуйся, — сказал Горох.
Он вытянул из-за пазухи белые шерстяные носки.
— Захватил на всякий случай, — подмигнул он мне.
Я вылил из ботинок воду. Держась за Гороха, переобулся.
— Теплее? — спросил Горох.
Я кивнул.
— А теперь — бегом на станцию.
На поезд мы еле успели. Уже было совсем темно, когда приехали в город.
Дома я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что здорово загорел.
Усталость уложила меня на обе лопатки в постель.
Ни одного урока на завтра я не сделал, но засыпал счастливый.
Ночью мне снилось, будто мы с Горохом прыгаем со льдины на льдину и Горох кричит: 'А?! Денек-то какой? А?!'
'А ВЫ — К ДИРЕКТОРУ…'
6 'А' кипел, как забытый на плите чайник. Это я почувствовал сразу, как только вошел и со спокойной улыбкой сел за свою парту.
— Он еще улыбается, — негодовала Галка. — Посмотрите на него, он еще улыбается!
— А что мне — плакать? — глупо пошутил я.
И посмотрел на Иру, она сидела хмурая. У Семки был растерянный вид. 'Опять влип, Валерка, попробуй выпутаться', — говорила его несчастная физиономия.
— Так вот что мы решили, — грозно сказала Галка. — Хватит с тобой нянчиться. Мы пойдем к Екатерине Моисеевне и попросим, чтобы тебя перевели в другой класс. С тобой нам никогда не стать самым лучшим классом в школе.
Я задумался. Я не ожидал, что дело примет такой крутой оборот.
— Кто со мной пойдет к директору? — спросила Галка.
Все молчали.
— Вы пойдете, — сказала Галка Леньке Александрову и Светке Никитиной.
И тройка зашагала к двери.
— Я против, — рядом со мной вскочила Ира.
— Я тоже, — очнулся и Семка.
— Валерий, конечно, виноват, но не настолько, чтобы от него избавляться, — взволнованно говорила Ира. — У него просто еще не сложился характер. Ему нужны забота, внимание. А вы — к директору…
Девчонки хихикнули и зашептались.
— Не надо мне вашей жалости! — зло крикнул я. — Обойдусь без вас. Подумаешь, какие нашлись!
Ну и разозлился же я! Даже забыл про свою привычку не хлопать дверью. Выбегая из класса, я так шарахнул дверью, что стекла зазвенели.
— Ты не очень! — кричала мне вдогонку Галка. — Надо беречь школьное имущество!..
После прекрасного дня, какой у нас был с Горохом, встретить такое отношение!.. Все во мне бурлило. А я еще хотел предложить ребятам съездить в те же места в воскресенье. Черти полосатые, думал я. Я вообще уйду из школы, переведусь в вечернюю.
Ноги сами привели меня на чердак. На чердаке я ждал Семку.
Прошло довольно много времени, пока появился мой друг, пыхтящий словно самовар. Он замотал головой.
— Ничего не выгорело. Директорша сказала, что подумает, в какой класс тебя перевести. Ты знаешь, она была очень сердитой… и грустной…
— Я знаю, — вздохнул я.
— А Галка все время говорила, что с тобой нам не видать первого места, как своих ушей, что все устали возиться с тобой и что у нее нет никаких сил с тобой бороться.
— Что-то надо придумать, Сема, — печально сказал я.
— Мы с Ирой говорили Екатерине Моисеевне, что мы против, что ты хороший парень, просто у тебя нет силы воли.
— Это ты сказал, что у меня нет силы воли? — грозно спросил я.
— Нет, это Ира, — отодвинулся подальше Семка.
Я задумался.
— Тебя директорша вызывала, — тихо сказал Семка.
Я кивнул.
— Ты знаешь, Сема, я пойду в другой класс. В 6 'Б'. Надоело мне все это.
— А я? — спросил Семка. — Я тоже перейду в 6 'Б'. Хотя, мы их били снежками. Они могут вспомнить.
— Ну и что? — сказал я. — А тебе незачем переходить. Мы и так с тобой будем видеться во дворе.
— Ты на меня не обижаешься? — Семка шмыгнул носом.
— О чем ты говоришь, — рассердился я. — У меня всего один друг — это ты.
— А Ира?
— Ира — храбрая девчонка, — сказал я.
— Если бы ты видел, как она разговаривала с директором и Галкой! — восхитился Семка.
— Воображаю. Ну, я пойду к директорше.
— Я провожу тебя, — сказал Семка, когда мы очутились во дворе.
