— Воронов был на рейсе, — подумал Князев вслух, — может, его хотели остановить. Например, кое- кому из ближнего зарубежья его встреча в Бангкоке была не на руку. Только как информация просочилась? Ладно, эту тему мы проработаем…
— А оппозицию в Таиланде не они, случаем, подняли? — хмуро пошутил Фадеев.
— Пес их знает, — Князев не уловил юмора, — не хотел бы я с этим связываться, Миша. Туда, где политика, соваться не стоит. Радуйтесь, что живы, и все.
— Князев, — Фадеев почувствовал, как праведный гнев поднимается к самому горлу, — для меня это дело чести!
— Да ради бога, — обидно рассмеялся Николай, — если очень хочешь перед начальством прогнуться, найдем мы тебе козла отпущения. Забыл, как в армии? Если виноватых нет, мы их назначим!
Фадеев сквозь внезапный жар в ушах услышал, как хрустнул в сжатой руке мобильный телефон. Счастье Князева, что его не было рядом.
— Не смей, — губы его дрожали.
— Да ладно-ладно, — Николай примирительно зачастил, — не хочешь, не надо. Но ты, Миша, как был с советских времен честным идиотом, так им и остался. Все. Перезвоню.
Телефон торопливо разразился каскадом гудков, а Фадеев, с презрением отбросив его в соседнее кресло, закрыл руками лицо. На него вдруг накатила волна беспомощности. Пока он там, в небе, живет по своим законам, здесь, на земле, все вывернулось до уродливой неузнаваемости. Ни правда, ни честь больше не имеют значения. А он, старый дурак, все еще требует от людей души, уважения! Отзывчивости хочет! Да спасибо надо сказать, что не все, как этот Князев, потеряли совесть.
Усилием воли он заставил себя подняться. Сам он разберется, чего бы это ни стоило. Вместе с Серегой — замом по безопасности — все версии отработают, даже если Москву целиком придется поставить на уши. Не учи пилота летать! Михаил Вячеславович оглядел на прощание приборную панель, дотронулся до штурвала и, тяжко вздохнув, вышел из кабины.
— Пожалуйста, — обратился он к служителям порядка, уже прорвавшим оборону Антонова и Михалыча, — воздушное судно в вашем распоряжении.
Пилоты спускались по трапу в самом дурном настроении. Под самолетом люди в погонах досматривали бортпроводниц, на лицах которых сквозь профессионально наложенный макияж проступала неестественная бледность. Фадеев подошел к Людмиле, обнял ее и прижал к себе. Только теперь ему стало легче. Нет, он сдаваться не собирается. Ради собственных детей, ради коллег, за которых отвечает, надо бороться.
— Ребята, — командир нехотя отпустил жену, — надо посоветоваться. Когда вылетит рейс, пока неизвестно: аэропорт Бангкока закрыли. В Таиланде беспорядки. Мы с вами, конечно, можем разъехаться по домам — милиция нас больше не задерживает.
— Друзья-товарищи, — Борис Михайлович, как обычно, прочитал мысли командира, — думаю, пока нам лучше оставаться поблизости. Дальше посмотрим.
— Правильно, — кивнул Евгений, — предлагаю поехать вместе с пассажирами в гостиницу, спокойно отдохнуть, а когда ситуация разрешится — снова в рейс.
— Не мешало бы, — подал голос Антонов, — еще выяснить, кто и зачем нас подставил! Нашей милиции пока ускорение не придашь…
— Согласен, — хмуро кивнул Михаил Вячеславович, — рейс наш, пассажиры наши, нужно довести дело до ума. Экипаж — в отель, я — в аэропорт. После отдыха за штурвал сядет пилот-инструктор.
— А этот вопрос мы еще обсудим, — неожиданно не согласился Михалыч.
Фадеев в недоумении пожал плечами, а Антонов бросил на Бориса Михайловича полный надежды взгляд.
— Ладно, экипаж пассажирской кабины едет в отель, — распорядился Фадеев, — пилоты чуть позже присоединятся.
Проводив взглядом служебную машину, увозившую бортпроводников, он разместился в салоне автомобиля — Андрей с Михалычем вслед за ним — и велел водителю везти их к терминалу аэропорта. Для начала надо было выяснить, как обслуживают пассажиров.
Вопрос о том, кто и зачем придумал жестокий розыгрыш — что бомбы в самолете не найдут, Фадеев не сомневался, — не давал командиру покоя. Цели у преступников могли быть разные: от политических интриг, как предполагал Князев, до глупой попытки остановить самолет кем-то из опоздавших на рейс пассажиров. Михаил Вячеславович вспомнил, что с год назад прочитал в газетах совершенно дикую историю. Девушка позвонила в справочную службу аэропорта, сообщила о том, что в самолет заложена бомба. Рейс остановили, людей эвакуировали. Проверки, досмотры. А потом выяснилось, что девица таким вот образом решила помочь сестре, которая опаздывала на самолет. Идиотизм высшей пробы. Как знать, может, и они сегодня стали жертвами такой же бредовой истории.
Или все гораздо серьезнее? Кто-то решил подмочить репутацию компании. Зависть, конкуренция. Когда предприятие такими темпами растет, выходит на ведущие позиции, несмотря на кризис, много найдется охотников насолить. А может, эта акция направлена даже не против авиакомпании, а против аэропорта?
Фадеев почувствовал, как голова наливается свинцом от всех этих мыслей. Количество возможных вариантов, если задуматься, стремится к бесконечности — где уж тут угадать?! Надо искать преступников. Есть номер телефона, наверняка есть запись разговора. Искать. Искать!
Машина остановилась у входа в терминал аэропорта со стороны летного поля. Фадеев, все еще погруженный в собственные мысли, стремительно вошел внутрь. Борис Михайлович с Андреем последовали за ним.
Все пассажиры несчастливого рейса 777, кроме VIP-клиентов, окружили фиштаун. Сотрудники службы перевозок авиакомпании работали слаженно и быстро — пассажирам раздавали ваучеры на отель и группами приглашали в машины. Перед кассами тоже толпились люди. Фадеев со вздохом подумал о том, что после угрозы теракта многие снимутся с рейса: страх — заразная штука. Не объяснишь же дрожащему от ужаса человеку, что угрозы безопасности не было и не будет, когда он собственными глазами видел и милицию, и машины «Скорой помощи», и пожарных. Найти бы уродов, подстроивших чертов звонок, да наказать как следует, чтобы неповадно было! Одних убытков на сотни тысяч долларов. А если еще подсчитать моральный ущерб! Люди мысленно с жизнью уже расстались…
Михаил Вячеславович оглядел перепуганную толпу пассажиров и с надрывом вздохнул. Бледные лица, плачущие дети. Хорошо еще, по-настоящему плохо со здоровьем никому не стало: дежурная бригада медиков стоит в сторонке без дела.
Фадеев отыскал глазами Дарью Морозову, которая суетилась вокруг клиентов.
— Дашенька, — он незаметно подошел к ней, — как тут дела?
— Ой, — Дарья вздрогнула и обернулась. При виде Фадеева лицо ее просветлело, — я так рада вас видеть! Справляемся…
— Молодцы, — кивнул Фадеев и, увидев ее красные от слез глаза, тихо спросил: — А ты, красота моя, зачем плакала?
— Я, как узнала, что бомба… — прошептала она.
— Все живы-здоровы, как видишь, — Фадеев с усилием улыбнулся, а про себя подумал, что собственными руками придушит этих телефонных террористов, когда их найдут, — ложная тревога.
Даша, повинуясь внезапному порыву, обняла командира. И тут же, испугавшись собственной смелости, отпрянула.
— Дашенька, — Фадеев широко улыбнулся, — я тут вспомнил, что хотел тебе важную вещь сказать. Ты очень красивая девушка, Дарья Морозова! И напрасно в себе сомневаешься.
— Спасибо, — она смущенно опустила глаза.
— Если помощь моя будет нужна, — теперь уже Фадеев по-отечески привлек ее к себе, — никогда не стесняйся.
— Спасибо…
— Вот еще что, — Фадеев ласково отстранился, — не помнишь, опоздавших пассажиров на нашем рейсе не было?
— Были, — Даша испуганно заморгала глазами, — два клиента по первому классу.
— Странно, — Фадеев прищурился, — там же все одиннадцать клиентов пришли на борт. Ты ничего
