Обставлен без особой роскоши, но со вкусом — Дмитрий Львович специально какого-то местного дизайнера нанимал. Так что Лиза осталась довольна, а дети — те так были просто счастливы. Чего ж еще желать?
Дима помог им устроиться на новой «даче», организовал аренду машины на три месяца, а в понедельник улетел в Москву. Работа. Ничего не поделаешь. Елизавета Андреевна прекрасно это понимала и страшно жалела мужа. Как ему, бедному, было тяжело справляться с разросшейся до невероятных размеров компанией. Двадцать тысяч сотрудников — это вам не шутка. А ведь когда-то все начиналось с четверых вдохновленных собственной идеей юнцов и небольшой комнатки — одной на всех — в старом, переоборудованном под офисы, доме на «Коломенской». Как же все изменилось за тринадцать лет! Партнеры Димы уже давно отошли от дел и жили за границей на положенные им по акциям баснословные проценты. Только Дмитрий Львович никак не мог успокоиться и бросить свое детище на произвол судьбы. Не вырос еще тот человек, которому он передоверил бы компанию. Вот и тянул как вол, в одиночку, ставший непосильным груз.
После отъезда Димы Лиза неожиданно заболела. То ли акклиматизация проходила сложно, то ли солнечный удар умудрилась получить с непривычки, то ли вирус какой-то пристал. Елизавета Андреевна пролежала в постели целую неделю — температура держалась под тридцать девять, постоянно накатывала противная тошнота, страшно кружилась голова, и совершенно не было сил. Хорошо, девочки уже большие — могли сами о себе позаботиться. А с хозяйством в доме управлялась нанятая Дмитрием Львовичем домработница.
За мамой девочки ухаживали сами. Приносили в спальню обед — правда, есть Лиза почти не могла, следили за тем, чтобы она вовремя принимала лекарства, и постоянно меняли влажное полотенце на ее разгоряченном болезнью лбу. Лиза лежала и сквозь туманные мысли ни о чем и полубредовые сновидения удивлялась тому, какими взрослыми стали ее дети, — казалось, вчера только были совсем крохами и не слезали с маминых колен. А теперь — Машке шестнадцать, Саше десять. И куда только время так спешит?
Наконец, Лизе стало немного лучше. Сначала появились силы на то, чтобы читать книги, — благо притащила из Москвы целый чемодан, потом на то, чтобы есть. В результате она встала и начала по чуть- чуть гулять. Сначала на улицу выходила только по вечерам — боялась жары, но постепенно осмелела.
Жизнь на Кипре была совершенно другой. Не такой, как в Москве. Да и понятно — все определялось климатом острова и размеренным течением времени в условиях тотального безделья. С самого утра стояла невозможная жара — поэтому Лиза старалась вставать пораньше, пока еще можно выкупаться и позагорать, не боясь получить тепловой удар или солнечный ожог. Но возвращаться с пляжа под палящим солнцем было уже тяжело — жарило вовсю. Вообще-то, от дома до моря было метров триста, не больше. Но берег вокруг Пафоса в основном каменистый — ни песочка, ни галечки — только отполированные водой разных форм и размеров каменные глыбы. Приходилось пользоваться пляжем расположившегося неподалеку отеля. Там, как могли, приспособили берег для купаний. Огородили каменным пирсом небольшой закуток, чтобы волны не зашибли купальщиков ненароком, засыпали пляж мелкими белыми-белыми камушками — то ли мраморной крошкой, то ли чем-то похожим — и построили деревянный помост. Зайти в воду можно было только с него. Все остальные поверхности были твердыми, мокрыми и, соответственно, скользкими. Так и голову проломить недолго. Днем Лиза всегда оставалась дома. Даже запретила помощнице по хозяйству готовить, чтобы было чем себя занять.
Время на Кипре непривычно для Лизы остановилось, дни стали похожи один на другой, как две капли воды. Разнообразие вносили только приезды мужа по выходным. Дмитрий Львович был неутомим — вытаскивал семью на экскурсии: то на древние мозаики в Пафосе посмотреть, то к знаменитой купальне Афродиты, где она вышла на свет из морской пены, то в аквапарк в Лимасоле, то в монастырь Киккос, то в Никосию, то куда-то еще. Было весело, а Дима выглядел совершенно счастливым и даже, казалось, помолодел. Лиза радовалась, глядя на мужа. Судя по всему, морской воздух и активный отдых действовали на него благотворно. Раньше он никогда не любил загорать, а теперь вот пристрастился. И с удовольствием разглядывал по вечерам в зеркале свое отражение бронзового цвета. В воскресенье вечером он, к невозможному сожалению всех членов семьи, возвращался в Москву. Девушки оставались одни. Самостоятельно по острову они пока не ездили — Лиза не сразу привыкла к особенностям левостороннего движения на дорогах и водила с опаской. Максимум — до супермаркета в Пафосе, за продуктами. Поэтому без папы становилось скучно и даже тоскливо.
Поначалу они с девочками часто выбирались в разные кафе, чтобы поужинать или пообедать. Но это дело надоело Лизе очень быстро — греческая кухня на Кипре разнообразием не отличалась. Салат, гриль, шашлык или прославленное кипрское мезе — вот и все изыски. Мезе можно было попробовать, честно говоря, от силы пару раз. И больше не хотелось — даже с условием того, что смена блюд в рамках этого самого мезе происходила раз по восемь. Все было специфическим, довольно непривычным для русского человека, а главное — не всегда можно было без добросовестных объяснений официанта разобрать, что из чего состоит. Какие-то тефтельки из фарша, обильно сдобренного непонятной, мелко нашинкованной травой, что-то вроде долмы — мелких голубцов, завернутых в виноградные листья, неясного происхождения запеканки, опять же с травой, и бесчисленное множество довольно острых соусов и паст ядовитых расцветок. От всего этого желудок начинал сдавать — ощущались тяжесть и тупая боль наверху, между ребер. Поэтому Лиза эксперименты прекратила. Покупала продукты и готовила сама. Только и в этом случае не все было так просто, как хотелось. Например, найти банальную свеклу, чтобы сварить борщ, было практически невозможно. Сколько Лиза ни пыталась, никто из продавцов даже не понимал, о чем она говорит и чего, в конце концов, хочет от них настырная и эксцентричная мадам.
Но если не обращать внимания на мелкие проблемы в части гастрономии, Кипр был местом практически идеальным. Бурная растительность и экзотические пальмы щедро украшали территории бесчисленных отелей, по дорожкам которых можно было бродить сколько душе угодно: никто не запрещал. Неподалеку от дома стояла замечательная живописная церквушка Святого Георгия. Там то и дело происходили какие-нибудь торжественные события — то венчания, то свадьбы, то крещения, то похороны. И при желании всегда было на что поглазеть: церемонии, все как одна, были богатые и очень людные. Сегодня женилась состоятельная русская пара, завтра семья армян приносила крестить ребенка, послезавтра венчалась дочка какого-то местного олигарха с выбранным для нее папашей женихом. И так без конца. Постепенно Лиза разобралась с вождением, и они чуть ли не каждый день стали ездить в горы. Бродили по сосновым лесам, наслаждались их ароматным воздухом, щедро даруемой тенью и покоем.
Водить машину на Кипре было сложно только на первый взгляд. На самом же деле после московских дорог езда здесь оказалась раем. Водители все как один были вежливы и внимательны. Правила соблюдались неукоснительно. Никто не пролезал вперед по встречной, никто не давил в бешенстве на клаксон. А уж к арендованным машинам аборигены относились так снисходительно и почтительно одновременно, что Лиза поначалу даже смущалась. Но потом привыкла и только благодарно улыбалась в ответ. Дороги были ровные, с четкой разметкой — никаких колдобин или ям, никаких «лежачих полицейских». Только маркировка на асфальте, призывающая сбросить скорость. И все послушно тормозили.
Но главной приятностью, разумеется, было море. Огромное, переменчивое. То бурное и кричащее, то шепчущее и спокойное. Лиза облюбовала себе местечко на камне около самой воды и после заката часами сидела на берегу, обдаваемая солеными брызгами и вдыхая живительный аромат. Сашка, наигравшись и набегавшись за день с новыми подругами, уходила спать. Маша отправлялась с появившимся у нее курортным бой-френдом — сыном председателя правления известного в России банка — в близлежащий паб. Лизу удивляло то, что на Кипре так много русских детей. Расспрашивая своих общительных дочурок, она выяснила, что практически все дома у моря заселены семьями из Москвы. А англичане, которые исторически считают остров чуть ли не собственностью Соединенного Королевства и переезжают сюда жить на пенсию, селятся по большей части в горных поселках, мешаясь с коренным населением.
Несмотря на обилие русских соседей, заводить новые знакомства Лиза не собиралась. Она и в Москве-то не часто приглашала и принимала гостей — как-то все времени не хватало. А если и была возможность, она чаще всего находила отговорки. Приятней было провести вечер дома, в тишине, почитать книгу. А не тратить время на бессмысленную женскую болтовню, изобилующую рассуждениями на предмет
