плотности. Я предполагаю, что совокупное действие этих двух механизмов — образования черных дыр и выравнивания неоднородностей — приводит к тому, что происходит последовательная смена более „гладких“ и более „возмущенных“ циклов. Нашему циклу, по предположению, предшествовал „гладкий“ цикл, во время которого черные дыры не образовались. Для определенности можно рассматривать замкнутую Вселенной с „ложным“ вакуумом в точке поворота стрелы времени. Космологическая постоянная в этой модели может считаться равной нулю, смена расширения сжатием происходит просто за счет взаимного притяжения обычного вещества. Продолжительность циклов возрастает вследствие роста энтропии при каждом цикле и превосходит любое заданное число (стремится к бесконечности), так что условия распада протонов и испарения черных дыр выполняются.»
В рамках гипотезы «Большого взрыва», горячим приверженцем которой он был, Сахаров отстаивал идею «многолистной модели Вселенной», предполагающую непрерывное возвращение Вселенной (или точнее — вселенных) к некоторым исходным точкам. Если воспользоваться образом, предложенным самим Сахаровым, в процессе бесконечной космической эволюции вечно перелистываются страницы книги «материального бытия» (отсюда и название «многолистная модель»). Один цикл незамедлительно сменяется другим. Естественно, «убийственный вопрос»: что же было до начала самого первого цикла — не снимается. Но он решается нетривиальным способом. А. Д. Сахаров предположил, что в момент начала первого цикла происходит обращение времени (рис. 94).
Иными словами, до этого момента происходит то же самое, что и после него, но только в обратном порядке. Поскольку при обращении времени меняют направление все физические, химические, биотические и прочие процессы, — обитатели каждой вселенной (а Сахаров был убежден в множественности населенных миров) живут в твердом убеждении, что время течет в единственно возможную сторону — из прошлого в будущее.
Согласно гипотезе Мега-Вселенной, одновременно образовалось огромное количество разных миров с разными условиями существования (в частности, с разным числом пространственных измерений, а, возможно, и с несколькими осями времени) (рис. 95). Нашему же изучению доступен только тот единственный мир, в котором возможно существование разумной белковой жизни (антропный принцип). Однако, по Сахарову, разум независим от носителей-индивидов и способен передавать информацию представителям будущих циклов и иных миров.
«С многолистными моделями связана еще одна интригующая воображение возможность, верней — мечта. Может быть, высокоорганизованный разум, развивающийся миллиарды миллиардов лет в течение цикла, находит способ передать в закодированном виде какую-то самую ценную часть имеющейся у него информации своим наследникам в следующих циклах, отделенных от данного цикла во времени периодом сверхплотного состояния?.. Аналогия — передача живыми существами от поколения к поколению генетической информации, „спрессованной“ и закодированной в хромосомах ядра оплодотворенной клетки. Эта возможность, конечно, совершенно фантастична, и я не решился писать о ней в научных статьях, но на страницах этой книги дал себе волю. Но и независимо от этой мечты гипотеза многолистной модели Вселенной представляется мне важной в мировоззренческом философском плане.»
АСТРОЛОГИЯ — НАУКА ИЛИ МИФОТВОРЧЕСТВО?
На протяжении тысячелетий изучение звездного мира происходило по нескольким взаимосвязанным между собой направлениям. Самое надежное среди них — наблюдение, так как соответствует видимой всеми небесной картине. Менее надежно теоретическое объяснение, так всегда существует множество конкурирующих и постоянно сменяющих друг друга концепций. И, наконец, самое ненадежное — астрологическое направление. Но не потому, что долгое время преподносилось, как альтернатива научному. Напротив, ныне они все более и более пересекаются и смыкаются. Рационально понимаемая астрология на наших глазах превращается в космобиологию. Но фактов, объясняющих так называемое влияние звезд и планет на судьбы людей, все еще не достаточно.
Не вполне приемлема и традиционная астрологическая интерпретация накопленных сведений, ибо звезды и созвездия «предписывают судьбу» не напрямую, а лишь как составные элементы целостного Космоса. Это его закономерности, включая закономерности движения и эволюции звезд, оказывают непосредственное воздействие на биосферу Земли и конкретных индивидов. А звезды лишь фиксируют в качестве своего рода знаков местоположение Солнечной системы, ее местопрохождение через определенные участки Галактики или какие-то глубинные и неизвестные современной науке изменения в полевой структуре самой Галактики, возникающие при ее естественном вращении или ее сопряжении с другими галактиками и Вселенной в целом. По-иному обстоит дело с планетами, особенно ближайшими к Земле. Как Луна обусловливает океанические приливы и отливы, а также некоторые жизненные и психические процессы, так и другие планеты Солнечной системы — наверняка в меньшей степени и, скорее всего, в совокупных конфигурациях — оказывают влияние на жизнь и социум. По расстановке космических знаков — звезд и планет — в небесной книге астрологи традиционно и судят об их «предписаниях». Другими словами, светила — не прямые вершители, а светофоры судьбы — указатели направления хода событий.
Американский врач и биометролог Е. С. Мэкси, выступающий за возвращение астрологии в лоно официальной науки, следующим образом аргументирует свою точку зрения. Человек — наиболее развитый вид в экосистеме Земли и находится под воздействием сил, исходящих от нашего Солнца. Активность последнего, в свою очередь, также обусловлена влиянием космических сил, регулирующих деятельность этого светила. И если расположение планет влияет на механизмы солнечной активности, то совершенно очевидно, что они влияют на экосистему земного шара и самого человека. Таким образом, мы приходим к научной астрологии, утверждающей, что жизнь людей подвержена воздействию планет.
Между прочим, астрономия в ее нынешнем понимании в прошлом именовалась астрологией — в точном соответствии с образующими этот термин словами: «астрон» — «звезда» + «логия» — «учение, знание, наука» = «учение (наука) о звездах» (по аналогии с другими понятиями, означающими науки, — биология, зоология, энтомология, антропология, физиология, психология, филология, экология, этнология и др.). Астрономия же дословно означает «законы звезд» («астрон» — «звезда» + «номос» — «закон»). Кстати, в древнерусской ученой традиции название науки вплоть до ХVIII века так и переводилось — «звездозаконие», означая, однако, и наблюдательную астрономию и предсказательную астрологию (рис. 96). Впрочем, и та и другая всегда тесно взаимодействовали. В прошлом непревзойденными астрологами, как уже упоминалось, были халдейские звездочеты. Древнегреческий летописец Диодор Сицилийский сообщает в своей многотомной «Исторической библиотеке», что, по учению халдеев, «блуждающие звезды» — планеты «оказывают величайшее воздействие как благое, так и вредоносное на род людской; и именно из природы этих планет и их изучения они [халдеи] узнают, что предназначено человечеству» (11. 31.1).
В Новое время многие выдающиеся ученые были одновременно и астрономами и астрологами. Например, Кеплер — хорошо известен гороскоп, составленный им для известного полководца Валленштейна, в котором с точностью до месяца была предсказана насильственная смерть (убийство) этого самого известного деятеля времен всеевропейской Тридцатилетней войны (рис. 97). Такое положение, помимо природной любознательности ученых, объяснялось еще и тем, что во все времена на Востоке и на Западе деньги теми, у кого они были (государи, короли, князья, правители и т. п.), выделялись только под астрологическую деятельность, что позволяло строить обсерватории, закупать или заказывать нужные инструменты, выкраивать время для собственно астрономических исследований. Ситуация коренным образом стала меняться где-то с конца ХVII — начала ХVIII веков, хотя, скажем, в германских университетах
