можно было понять, что пожар начался этажом ниже, как раз под моей квартирой. Не считая эпицентра пожара, ей и досталось больше всего…
В подъезде все еще пахло гарью. На лестнице меня догнал один из жильцов, начал что-то рассказывать, не скрывая возмущения. Я слушал его, но не слышал. Вся налаженная жизнь летела к черту, и я это очень хорошо понимал.
Дверь квартиры была приоткрыта. Снаружи она выглядела почти целой, внутри оказалась обуглена. В прихожей все было черно и очень мокро — воды пожарные явно не жалели.
Горше всего было смотреть на мою мастерскую. Рабочий стол сгорел полностью, среди головешек можно было разглядеть закопченные инструменты со сгоревшими ручками. Шкаф превратился в странную покосившуюся конструкцию из обуглившихся древесно-стружечных плит: порывшись в головешках, я, к своему удивлению, отыскал-таки жестяную коробку с хранившимся в ней ювелирным скарбом. Снаружи она была вся закопченная, немного подгорела и лежавшая на дне коробки фланелевая тряпица. Но сами украшения почти не пострадали. Несколько минут спустя я вышел из квартиры, прикрыл дверь. Больше мне здесь делать было нечего. Если что и утешало, так это то, что теперь хозяйка квартиры вряд ли что-нибудь потребует с меня за мебель и уничтоженный паркет…
Ночевал я этой ночью в гараже, в машине — так мне было проще. Во-первых, не хотел никого беспокоить, а во-вторых, просто хотелось подумать в тишине о том, что меня ждет дальше. Ремонтировать квартиру у меня не было никакого желания, да и вины моей в случившемся не было. Более того, я очень ясно понимал, что последние события предвещают серьезные перемены в моей жизни. То, что из универмага меня выгнали не без помощи ребят из ФСБ, мне казалось достаточно очевидным — мелкая месть за отказ сотрудничать с ними. К пожару они, скорее всего, отношения не имеют — просто досадная цепь совпадений. Но именно эти совпадения и говорили о том, что для меня настало время перемен. В конце концов, что я забыл в этом жалком городишке? Если раньше меня здесь что-то и держало, то теперь я действительно вольная птица.
Все говорило о том, что мне надо ехать в столицу. Бомжевать пока не придется, но если за пару месяцев не удастся где-нибудь обосноваться, будет туго. На гостиницах разоришься — значит, надо у кого- то перекантоваться, хотя бы первое время. Я был уверен, что могу обратиться за помощью к Черному и его друзьям, но не хотел этого делать. Да, с ними интересно, но лучше я все-таки буду жить своей жизнью. Хватит с меня «серых» и фээсбэшников, я и так уже сполна получил за свое глупое любопытство — нечего лазить по урнам и вытаскивать из них всякую дрянь. Не полез бы за той флешкой, жил бы себе сейчас припеваючи…
Урок пошел впрок. К Черному я обращаться не хотел, оставался один вариант — Паша. Старый друг, работавший конструктором на каком-то заводе. Никогда не хватал звезд с неба, но как-то устроился в этой жизни, в Москву перебрался. Живет, семьей обзавелся. Двое детишек уже. Еще в январе приглашал в Москву, теперь есть повод воспользоваться этим приглашением…
Паше я позвонил утром. Наверное, именно такие события показывают, кто есть кто: к моей радости, Павел не колебался ни секунды. Выслушав меня, сразу же предложил приезжать к нему и жить столько, сколько нужно. Поблагодарив его, я облегченно вздохнул. Есть в этом мире люди, есть…
В столицу я отправился на своей верной старенькой «девятке». На фоне столичных иномарок она смотрелась довольно убого, но меня это не смущало. Везет она меня сейчас, не капризничает, а большего мне и не надо…
Жена Паши встретила меня без особой радости, но и без какой бы то ни было неприязни. Правда, кое-какие условия выдвинуть не забыла.
— Но учти, Егор: если будете с моим охламоном пьянствовать… — Она подбоченилась и строго посмотрела на меня.
— Марина, я же не пью! — демонстративно возмутился я.
— Все вы не пьете, — холодно отозвалась жена друга. Потом смягчилась: — Ладно, проходи…
Мне выделили отдельную комнату. Присев на кровать, я огляделся, устало вздохнул. Было странно сознавать, что теперь мне все придется начинать заново, что у меня нет ничего, кроме старой «девятки», ноутбука с эскизами — хвала Всевышнему, что всегда таскал его с собой — и того, что на мне надето. Да, есть еще кое-какое золотишко, но оно нужно для начала работы. Сейчас это мой единственный стартовый капитал.
В огне пожара погибли многие мои документы, включая диплом. Благо хоть паспорт и водительское удостоверение были с собой. Сгорели и листья, принесенные из другого мира…
Паша пришел с работы в седьмом часу вечера, не забыв прихватить бутылку водки. На укоры жены возмутился:
— Марина, имей совесть! Человека с работы уволили, у него квартира сгорела. Дай хоть отойти немного…
Весь вечер мы просидели с Пашей: вспоминали прежние годы, обсуждали сложившуюся у меня ситуацию. Около одиннадцати я отправился спать, думая о том, как мне теперь жить…
Проснулся я в половине восьмого утра. Какое-то время лежал, вспоминая события последних дней, потом поднялся.
Паши уже не было дома. Позавтракав, я сообщил Марине, что вернусь к вечеру, и отправился устраивать новую жизнь…
Я знал, что рано или поздно все в моей жизни наладится. Но не ожидал, что так быстро. Уже через двое суток у меня была квартира в Новогиреево: она требовала ремонта, зато была мне по карману. Бытовые условия и раньше меня особо не волновали, а в нынешней ситуации и подавно: заплатив хозяйке за три месяца вперед, я обрел крышу над головой и с утра следующего дня отправился на поиски работы. Правда, сначала пришлось похлопотать о восстановлении сгоревшего диплома, благо учился я не где- нибудь, а здесь, в столице. Все прошло даже лучше, чем я предполагал, диплом обещали восстановить до конца недели. Довольный тем, что черная полоса осталась позади и мне явно начало везти, я отправился на поиски работы.
С работой оказалось сложнее, но к исходу недели мне неожиданно повезло — удалось приткнуться в небольшую ювелирную фирму. Предприятие недавно организовалось и еще только вставало на ноги, я оказался вполне ко двору. Директор, молодая еще женщина, посмотрела мои эскизы и готовые изделия и сказала, что я принят.
Это был успех, несколько дней я просто летал на крыльях. Все было здорово, волшебно: работа дизайнера, о которой я так долго мечтал, более чем приличная зарплата. Я вспомнил слова Антона о том, что у него и его друзей дела пошли на лад сразу после того, как они нашли «Грааль». Я тоже прикасался к артефакту, даже пил из него. Может, и я теперь оказался в любимчиках у фортуны?
Так прошла неделя, за ней другая. Жизнь налаживалась, входила в свою колею. За это время я несколько раз вспоминал о сталкерах, но о том, чтобы позвонить Черному, не думал. Да, все это очень интересно. Но у меня только-только что-то начало получаться, и рисковать своим нынешним благополучием мне совершенно не хотелось.
А в середине июля в моей жизни произошло еще одно событие, тронувшее меня до глубины души: в нашей фирме появилась новая сотрудница. Впервые увидев ее, я даже побледнел — до того она была похожа на мою Олю. Черты лица, цвет волос, манера общения. Эта улыбка… Может, судьба решила дать мне еще один шанс?
Девушку звали Викой, она работала в маркетинговом отделе. На меня она поначалу не обратила никакого внимания, но меня это не смутило: я знал, что не могу ее упустить. Искал и находил поводы почаще заглядывать в их отдел, караулил Вику в коридорах и у буфета на первом этаже. Приглашал в кино и на выставки — увы, Виктория всякий раз отказывалась. Тем не менее настойчивость приносила свои плоды: все чаще при виде меня на ее губах появлялась улыбка, да и отказы становились все менее и менее категоричными. И однажды, когда я в очередной раз предложил ей сходить в кино, она согласилась. Я был счастлив — то, что происходило, стоило сотни сгоревших квартир. Рок, судьба — я не мог назвать случившееся как-то иначе.
Это были счастливые дни. Вика оказалась девушкой строгих правил: имея собственную квартиру, она
