полюсе. А этого не может быть.
– Я ведь и говорю, что конец света наступает! – с жаром произнес Потап. – У меня один знакомый был, из сектантов каких-то, так он мне все уши прожужжал этим концом света. Говорил, что только праведники спасутся.
– Хватит языком трепать, – оборвал его Паша. – Конец света… Чушь все это. Не знаю, что там с солнцем случилось, но долго это все наверняка не продлится.
– И почему ты в этом так уверен? – взглянул на него Бурят.
– Потому, что если это не так, нам всем хана… – ответил Паша.
Шло время, солнце все не появлялось. Если что и радовало, так это наконец-то стихший ветер. Бурят начал печь на сковороде оладьи: муки было мало, но поесть на раз хватило. Затем все снова спали, представления о том, что сейчас – день или ночь, ни у кого уже не было.
Когда проснулись, снаружи была все та же тьма. Снова поднялся ветер, вскоре достигший силы урагана, его завывания леденили душу. Среди беглецов царило уныние.
– Сдохнем здесь… – мрачно заметил Чилим. – Жратвы хватит на сутки, не больше. И что потом?
– Поживем – увидим, – ответил Бурят. – Воды надо принести, рис сварим.
– Костя, слышал? – Чилим взглянул на парня.
– Почему опять я? – уныло откликнулся тот.
– Бегом, я сказал! – повысил голос Чилим.
Медленно поднявшись со скамейки, Костя огляделся, потом взял ведро и вышел за дверь.
– Урод… – Чилим проводил его взглядом. – По десять раз ему все повторять надо.
Бурят приготовил рис, высыпал его в кастрюлю. Прошло пять минут, десять – Костя все не возвращался. Когда миновало двадцать минут, Чилим не выдержал.
– Его только за смертью посылать, – зло произнес он. – Найду, урою…
– Надо будет еще дров принести из поленницы, – сказал Бурят. – Здесь мало осталось.
– Принесу… – бросил Чилим и вышел из домика.
Вернулся он через минуту – без Кости и без дров.
– Ну и что там? – окинул его взглядом Бурят.
– Костя повесился, – ответил Чилим. – Вот придурок.
Стало тихо.
– То есть как – повесился? – нарушил тишину Потап.
– «Как»-«как»… – зло взглянул на него Чилим. – За шею.
Паша поднялся и вышел за дверь.
Чилим не солгал – тело Кости безвольно висело под шиферным навесом, слегка покачиваясь на ветру. Подойдя, Паша взглянул на него, потом сплюнул и начал набирать дрова.
Когда он вернулся с охапкой дров, то сразу ощутил устремленные на него взгляды.
– Теплеет на улице, – сказал он и бросил дрова у печки. – Это хорошо.
– А паренек? – спросил Кузьмич.
– Висит, – ответил Паша. – Так что кому-то теперь придется идти за водой…
Проснувшись в очередной раз, Паша не поверил своим глазам – за окном были сумерки. После царившей все последнее время на улице тьмы это казалось настоящим чудом.
– Братва, светает! – крикнул он, слез с нар и выбежал на улицу.
Ветер заметно стих, было тепло. Но главное – светало, теперь уже в этом не оставалось сомнений.
Высыпавшие на улицу беглецы живо обсуждали увиденное. А когда над лесом наконец-то показался краешек солнца, на глазах у Кузьмича даже выступили слезы.
– Никогда не думал, что буду так радоваться солнцу… – с чувством произнес он. – Спасибо, Господи! – Он медленно перекрестился.
Вскоре солнце поднялось над лесом. Пели птицы, дул слабый теплый ветерок. На этом фоне особенно сиротливо выглядело все еще висевшее в петле тело Кости.
– Вот дурак, – сказал Паша, взглянув на мертвеца. – Не дождался.
– Просто слабак был, – сплюнул Чилим. – А слабакам одна дорога.
– Надо бы его похоронить, – предложил Бурят. – Нехорошо как-то.
– Да на кой он нам нужен? – возразил Потап. – Пусть себе висит. Все равно мы уходим.
– Его надо закопать, – поставил в этом споре точку Паша. – Если его найдут, поймут, что мы здесь были. Лопата под навесом. – Он в упор взглянул на Потапа.
– Ладно, зароем… – Потупив взгляд, Потап отправился за лопатой.
Час спустя они уже снова шли на юг. Паша был уверен, что рано или поздно им удастся выйти к железной дороге, и не ошибся: около полудня лес вдруг расступился, беглецы увидели железнодорожные пути.
– Все, пора разбегаться, – заявил Паша. – Дальше вместе нельзя. Мы с Чилимом пойдем туда. – Он указал влево, вдоль железнодорожных путей. – Потап, пойдешь с нами?
– Конечно! – с готовностью согласился тот.
– А мы? – В голосе Кузьмича мелькнуло недоумение. – Вы что, нас бросаете?
– Нельзя нам всем вместе, – пояснил Паша. – Попадемся. Так что вы туда, мы туда. Удачи… – Он повернулся и пошел вдоль путей.
Потап и Чилим направились за ним. И пока они не скрылись за поворотом дороги, Кузьмич и Бурят смотрели им вслед…
Они шли уже второй час, когда наконец-то появились первые признаки близости людей. С обеих сторон вдоль путей тянулись тропинки, трава кое-где была выкошена. Значит, до жилья совсем недалеко.
– Что будем делать, если на ментов напоремся? – спросил Потап.
– Ничего, – ответил Паша. – Беженцы мы, после землетрясения. Потому и без документов.
– Ну да, беженцы… – усмехнулся Чилим и взглянул на свои украшенные наколками руки. – Да они сразу поймут, кто мы.
– Поймут, не поймут… – Паша раздраженно сплюнул. – Встретим, тогда будет видно.
Вскоре они действительно вышли к какому-то поселку. До перрона, где можно было узнать название станции, не дошли – свернули к домам.
– Что-то тихо как-то… – пробормотал Потап. – Ни души…
Он был прав, Паша уже и сам обратил внимание на непривычную тишину. Кроме того, повсюду валялось много брошенных вещей – было ясно, что жители поселка покидали его в большой спешке.
– Ну козлы! – произнес вдруг Чилим. – За нами идут!
Оглянувшись, Паша увидел идущих метрах в пятистах за ними Кузьмича и Бурята.
– Что делать будем? – спросил Потап. – Прогоним?
– Хрен с ними, пусть идут с нами, – решил Паша. Громко свистнув, махнул рукой, призывая поторопиться.
Бурят и Кузьмич ускорили шаг. Наконец они подошли, Кузьмич выглядел очень уставшим.
– Все-таки за нами поперлись, – хмуро констатировал Паша.
– В эту сторону до жилья было ближе, – ответил Бурят.
– И с чего ты это взял?
– На тропинки у покосов посмотрел. Все тянулись в эту сторону.
– Ладно, идемте… – решил Паша.
Минут через десять, пройдя по проулку, они вышли на асфальтированную улицу, – похоже, главную в поселке. Взглянув направо, Паша заметил в паре сотен метров от них солидный черный джип.
– Оба-на, тачка! – обрадовался Чилим, тоже увидев машину.
– Там кто-то есть, – добавил Потап.
Он был прав – у открытого капота машины, склонившись над двигателем, спиной к ним стоял какой-то человек. Вот он выпрямился, быстро прошел к водительской дверце, сел за руль. Попытался завести двигатель. Снова вылез из машины и остановился, увидев незнакомцев.
Ему было лет сорок – срок пять. Невысокий, полный, уже начавший лысеть, в дорогом сером костюме. Стоя у машины, он напряженно смотрел в их сторону.
