входила и Голубиная книга. "Бродячая Русь" - назвал их вкупе с другими скитальцами по российским просторам этнограф и бытописатель Сергей Васильевич Максимов (1831-1901). Канонического текста не существует. Это - не гимн Ригведы, где при устной передаче от поколения запрещалось вносить малейшие изменения. Потому-то вариантов Голубиной книги великое множество: всего их удалось записать около сорока (а сколько прошло мимо тетрадок фольклористов!)*. С исчезновением архаичных традиций, казалось, навсегда утрачено и мастерство песенного исполнения Голубиной книги. Но нет! Хранители бесценного текста и мелодии живы и поныне в среде старообрядцев и православных сектантов например, некрасовцев и духоборов. Достаточно однажды услышать, как в два голоса исполняют Голубиную книгу духоборки Евдокия Мирошникова и Мелания Трохименкова из русской общины села Спасовка, расположенного в грузинской Джавахетии (запись С.Е.Никитиной 1990 года), дабы наяву убедиться, какой музыкальный пласт собственной культуры мы не уберегли. Совершенно бесподобный, неповторимый и никакими словами непередаваемый напев! В нем видятся одновременно и отблески далекой арийской эпохи, и тысячелетние традиции русской песенной культуры. Конечно, похоже, что каждый исполнитель или "исполнительская школа" пытался внести в текст что-то свое, не трогая однако "ядра". Подобное творческое переиначивание характерно для любого фольклорного жанра. Не исключение и русские "духовные стихи", куда по традиции включается и Голубиная книга. "Духовный стих" - это более чем свободно и стихотворно обработанный библейский или житийный сюжет, предназначенный для публичного исполнения. По формальным признакам Голубиная книга вроде бы попадает под такой критерий. Здесь поминаются и Иисус Христос, и Богородица, и град Иерусалим, и гора Фаворская, и Иордань-река. Между тем любому, даже самому неискушенному слушателю или читателю моментально бросается в глаза бесспорный факт: вся христианская проблематика покоится на некоем ином - нехристианском - фундаменте, неизбежно уводящем в неизведанные глубины человеческой предыстории, общеиндоевропейской и доиндоевропейской идеологии, морали, философии и протонауки. Именно данное обстоятельство позволило Николаю Ивановичу Надеждину (1804-1856) - одному из пионеров изучения русского традиционного мировоззрения - назвать Голубиную книгу ярчайшим примером древнейшей космогонической культуры, своего рода квинтэссенцией народной мудрости, заключающей ответы на вопросы, "смело посягающие на то, что, по нынешнему распределению знания, относится к высшим умозрительным задачам природоведения вообще, и в частности - землеведения!".
* *
*
И в самом деле, недаром заветная книга, о которой пели сказители, именуется Голубиной, то есть "глубинной" (что означает одновременно и "древняя", и "мудрая"). Но какую же "премудрость всей вселенныя" (доподлинные слова священного текста) она скрывает? (Между прочим, некоторые исполнители упорно именовали Вселенную "Поселенной", что дало основание А.П.Щапову посчитать именно это исконно русское слово первоосновой для народного представления о Мироздании: во Вселенной люди поселяются, точно в небесно-космической избе). Так какие же за сим сокрыты древние тайны? Какое универсальное знание? Попробуем разобраться в этих вопросах беспристрастно. События, описанные в Книге Книг, развертываются в условной стране, чьим символом может выступать и град Иерусалим (в одном из вариантов его название вообще русофицировано - Русолим), и близ Фавор-горы, и в других экзотических местах. В ряде случаев действие переносится прямиком на Русскую землю:
Што на матушке - на святой Руси, На святой Руси - на подсветною, Восходила туча сильна грозная, Выпадала Книга Голубиная.
Мотив "грозной небесной тучи" исключительно важен для выяснения подлинной сущности древнерусского компендиума. Корни здесь, без сомнения, уходят в древнеарийские представления о Мироздании, где Небо выступало синонимом Космоса (данная традиция прошла через всю последующую историю науки - от знаменитого космологического трактата Аристотеля "О Небе" до не менее знаменитых книг К.Фламмариона "История Неба" и К.Э.Циолковского "Грезы о Земле и Небе"). Все без исключения варианты Голубиной книги строятся по общей схеме. С небес (читай: из Космоса) нежданно-негаданно "выпадает" огромная таинственная Книга - от 40 пядень до 40 сажен (то есть от 4 до 80 метров) в вышину да почти столько же в толщину. Космическая насыщенность и внутренняя экспрессия этого далеко не уникального события удачно отражены на известной картине Николая Рериха, она так и называется "Голубиная книга" (рис.68). Что написано в той Великой книге неведомо никому. Вокруг собираются мудрецы, цари, богатыри (список нередко продолжается: бояре, крестьяне, попы да поповичи), ну и, конечно же, сами исполнители калики перехожие (от каждого сословия - по 40 человек). Начинают гадать: как быть, кто раскроет секрет сокровенной Небесной книги? Ключом к ее тайникам владеет лишь один - "распремудрый" царь Давид (в древнерусском мировосприятии он стал прозываться совсем по-домашнему - Давыд Евсеевич). На него-то и обрушивается град глубокомысленных вопросов. В качестве главного "вопрошателя" выступает, как правило, таинственный Волотоман-царь, или Волот Волотович. В его фигуре отчетливо проступают архаичные черты более древнего образа исполина-первопредка ("волот" по- древнерусски значит "великан"). На все вопросы даются обстоятельные, но стереотипные ответы. Вопросно-ответная форма изложения знания типична для многих древних культур. Помимо индоевропейской (включая славяно-русскую) традиции, она присутствует в священных текстах древних египтян, китайцев, майя, инков и ацтеков и др. Количество вопросов бывает разным. В зависимости от этого различают краткие и развернутые "редакции" Голубиной книги. Тем не менее все вопросы касаются самых фундаментальных сторон природного бытия и человеческого существования:
От чего у нас начался белый вольный свет? От чего у нас солнце красное? От чего у нас млад-светел месяц? От чего у нас звезды частые? От чего у нас ночи темные? От чего у нас зори утрени? От чего у нас ветры буйные? От чего у нас дробен дождик? От чего у нас ум-разум? От чего наши помыслы? От чего у нас мир-народ? От чего у нас кости крепкие? От чего телеса наши? От чего кровь-руда наша? От чего у нас на земле цари пошли? От чего зачались князья-бояры? От чего крестьяне православные?
Этим перечень вовсе не исчерпывается. В одном из вариантов "духовного стиха", записанного Н.Е.Ончуковым на Печоре, следуют еще и такие вопросы:
От цего разлилися да моря синия? От цего-де пошли да много множество? А потом по морям да как по синим, Расходились по морям да как морские звери? Во морях появились как больши киты? На китах да земля была основана. И пошло тут-де время, прокатилося, Узнавать стал народ да от цего-цего...
Вслед за бытийно-генетическим блоком проблем следует дюжина (а то и поболее), так сказать, субординационных загадок. Их смысл: кто на белом свете самый главный среди себе подобных. Кто царь царей? Кто царь зверей? Птиц? Рыб? Трав? Деревьев? Камней? Озер? Рек? Городов? И т.д. Древнейшие арийские и доарийские представления невообразимо далеких - и в сущности гиперборейских - времен, когда прапредки современных народов и этносов имели общую культуру, идеологию, религиозные верования и даже язык, прослеживаются в Голубиной книге повсюду и подчас в самых неожиданных местах. Вернемся еще раз к блоку космогонических вопросов. Порядок здесь такой: за Солнцем и Месяцем обычно следуют зори (правда, иногда появляется еще и Луна, что также свидетельствует о глубокой архаике, ибо, согласно донаучным представлениям, Луна и Месяц считались разными светилами так же, как зимнее, весеннее и летнее Солнце):
От чего зачалася заря утрення? От чего зачалася и вечерняя?
В тексте, записанном еще Киршей Даниловым, зори даже предшествуют звездам. В любом случае зори - равноправные члены сплоченной семьи дневных и ночных светил. Случайна ли это? Безусловно, нет! Почетное место и основополагающее значение зари досталось Голубиной книге от той эпохи, когда слабо дифференцированные индоевропейские племена обитали еще на Крайнем Севере (оттуда они мигрировали на Юг из-за резкого похолодания) и полярные зори являлись носителями жизненно важного смысла, знаменующего рождение солнечного света, В Ригведе Богиня утренней зари Ушас - одна из главнейших в ведийском пантеоне. Ей посвящено множество самых поэтических и вдохновенных гимнов. Поэтому вовсе не удивительно, что мифологема "утреней зари" перекочевала в свое время в протограф древнерусского текста и прочно в нем закрепилась, заняв столь высокое место в "небесной иерархии" Голубиной книги. Другой не менее характерный пример: одним из таинственных персонажей русской Книги Книг выступает Индрик-зверь. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы уловить его несомненную связь с ведийским и индуистским Божеством - Индрой, от имени которого, в конечном счете, идут названия и страны - Индии, и священной реки - Инда, и народа - индийцев, и религии индуизма. Как было проиллюстрировано выше, на Русском Севере до сих пор сохранилось немало топонимов и гидронимов с древнейшим общеиндоевропейским корнем "инд". Между прочим, в
