двери. В первую секунду выстрела не последовало. Какун всеми конечностями вцепился в Элеонору, опасаясь упустить главную добычу. Солдаты успели вскинуть свои арбалеты, но не рискнули нажать на спусковые крючки. Начальник стражи в обнимку с пленницей стоял на линии стрельбы и мешал им целиться.
Тидбит воспользовался заминкой и вцепился в арбалет ближайшего к нему стражника. Спусковая пружина клацнула, и пилот, цепляясь пальцами за одежду солдата, повалился на пол. Из раны в горле бил пузырящийся алый родник, пульсирующий в такт с последними ударами сердца. Еще щелчок, и стрела из второго арбалета разбила стекло и чиркнула по щеке Дифора. Капитан был уже рядом со своей целью. Солдат отбросил в сторону разряженное оружие и, сделав длинный прыжок, повис на спине капитана. Но остановить Дифора уже было не в человеческих силах. Он легко перевалился через перила, увлекая за собой стражника.
Какун опять снял с пояса рацию и спокойно сказал в нее:
– Южные ворота. Говорит начальник стражи. Прямо сейчас подойдите ко рву у башни и заберите два тела. О выполнении немедленно доложите.
Рация утвердительно крякнула.
– Пойдемте, ваше величество, – весело предложил Какун, пряча лучемет и хватая Эльку за локоть. – Я очень сожалею, но вам придется еще немного погостить у нас.
– Убери клешни, свинья! – Элеонора решительно вырвала руку. – И тогда тебе дадут наркоз, перед тем как четвертуют!
– Топай! – Какун толкнул ее в спину. Он был немного озадачен. Ему никогда еще не доводилось видеть свинью с клешнями. Наверное, это какая-то совсем новая порода, выведенная гридерами. Помесь омара с диким кабанчиком. У такого зверя должно быть очень вкусное мясо. Вспомнив о еде, Какун улыбнулся. Суматошный вечер благополучно завершился, и через четверть часа он сможет наконец-то спокойно поужинать.
Часть третья
КОДЕКС КРОВИ
– Тогда, Господи, сотри нас с лица земли и создай заново, более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
Горящий праведным гневом Пидл первым вошел в капитанскую рубку. Автоматические двери не успели полностью распахнуться перед ним, и ему пришлось подогнать их решительным пинком. За электронщиком, прихрамывая и тихо чертыхаясь, следовал унылый Сомий Джог. Робот-санитар не поскупился на обезболивающие инъекции, и рана совсем не болела. Зато все мышцы после лечебных процедур сокращались с таким трудом, будто их насквозь пропитали низкосортным каучуком.
Капитан Дио сидел в вертящемся кресле. Из-за высокой спинки торчали его широкие плечи. В рубке было жарко, и капитан закатал рукава легкой рубашки. Мускулистые руки лоснились от пота, ладони лежали на черных квадратах биоактивной клавиатуры. Показания многочисленных окружавших капитана мониторов ежесекундно менялись. Казалось, звездолет терпит крушение и посылает в рубку шквал аварийных импульсов. Капитан же едва заметно поворачивал голову и легким движением пальцев вводил в бортовой компьютер новое указание.
Судя по тому, что кресла, соседние с капитанским, пустовали, звездолет шел в нормальном крейсерском режиме, при котором нет необходимости в присутствии на мостике полного состава дежурной вахты. Все экраны, которые могли смещаться и поворачиваться, были развернуты таким образом, чтобы у Дио не возникало необходимости вставать со своего места, если ему требовалось быстро получить какую-нибудь информацию с терминала бортинженера или штурмана.
Пидл, едва сдерживая свой пыл, вежливо кашлянул, привлекая внимание капитана, но тот сделал вид, что погружен в важные расчеты и еще ниже склонился над пультом. Только пальцы на панели задвигались быстрее и резче, чем прежде. «Что он делает? – удивился Джог. – Полетное задание составлять уже поздно. Двигатели работают на полную мощность, и оно должно быть давно готово. А другой работы, требующей манипуляций с клавиатурой, на звездолетах такого класса просто не бывает. Следить за текущим состоянием судна можно и нужно только через телепатический интерфейс». Сомий знал это абсолютно точно. В молодости он два года проучился в навигационной школе и умел составлять полетные задания, пользуясь только стилусом и куском матового стекла. К сожалению, его выгнали с третьего курса. Ему так и не удалось выяснить причину своего отчисления, хотя Джог подозревал, что это произошло из-за его неполноценного происхождения. Если бы тогда ему дали доучиться, то сейчас он бы водил пассажирские лайнеры через всю Галактику. Важный и исполненный достоинства сидел бы вот в таком же кресле на мостике «Звездного стипльчеза» или другого не менее солидного судна, с умным видом взирал бы на разноцветье мониторов и мысленно суммировал премиальные выплаты с процентами по банковским вкладам.
Джог с интересом всмотрелся в главный монитор, занимавший всю стену над пультом. Компьютерная обработка сильно искажала реальную картину звездного неба за пределами судна, делая ее более удобной для быстрого считывания, но безнадежно уродуя строгую красоту межзвездного пространства. Яркие синие точки обозначали светила, находящиеся в опасной близости от маршрута звездолета Торможение в окрестностях таких звезд строго запрещалось. Белые точки, отмеченные тонкими ободками, – далекие скопления, используемые в качестве неподвижных ориентиров. Красный крест – цель полета, оранжевая капля – направление на геометрический центр черной дыры, расположенной в центре Галактики. Столбцы цифр показывают расход топлива, скорость, гравитационную обстановку и общее состояние корабельных систем. Под потолком мерцает голографическая карта Галактики с извилистым маршрутом звездолета. Через минуту внимательного изучения экранов Сомий понял, что на «Гедабасе» никудышный штурман. Синих отметок слишком много, курс корабля проложен через районы с искаженным пространством, а это чревато катастрофическим коллапсом двигательной системы или сбоем логических структур бортового кибермозга.
Пидл, потерявший надежду обратить на себя внимание капитана, закашлялся так, что чуть не вывернулся наизнанку. Невозмутимый Дио даже не шелохнулся. Электронщик окончательно рассвирепел. Он вытер залитый слюной подбородок и пружинистым шагом приблизился к креслу капитана. Насколько помнил Джог, подобное действие на любом имперском или гридерском судне приравнивается к бунту и карается немедленной смертью. На мостике нельзя сделать ни одного шага без разрешения капитана или начальника вахты. Если Дио немедленно вызовет охрану и прикажет арестовать Пидла, то будет абсолютно прав.
– Нам надо поговорить, Дио, – Пидл положил ладонь на консоль, и капитан покорно убрал руки с черных квадратов. Сомий Джог предусмотрительно сделал шаг назад. У него не было желания случайно оказаться на линии огня, если Дио решит примерно наказать зарвавшегося наглеца.
– Мы не справились, господин капитан, – словно извиняясь, промямлил Сомий. – Мы оба получили
