объясняю, что есть что. Самое большое счастье для человека — найти Джару. И самое большое горе — потерять ее. Я упустила свой шанс, потеряла Джару. Моя жизнь сейчас — бег от смерти. Я просто перехожу изо дня в день, ожидая, когда она меня найдет. Но я помню те дни, когда могла летать. Когда невозможное становилось реальностью. Когда были открыты все пути. Память — единственное, что у меня осталось.
— Как-то очень уж грустно все это звучит, — произнес я.
— Я знаю. Знаю, что индульгирую. Но у меня нет желания бороться с этим. Все потеряло смысл.
— Прости — индуль что?
— Индульгирую. Это значит — жалуюсь, плачусь. Жалею себя. Цепляюсь за ерунду. Сергей бы уже давно меня высмеял за эти жалобы — он был сильным. А я слаба.
По телевизору началось кино, я ждал этого боевика почти неделю. Какое-то время мы молча смотрели фильм, затем Настя встала с дивана.
— Я пойду спать. Где можно лечь?
— Давай посмотрим кино. Интересно ведь.
— Да, может быть. Только вряд ли я увижу там что-то новое…
Мне оставалось лишь пожать плечами и проводить Настю в одну из спален — в этом доме их было целых три. Затем я в одиночестве отправился досматривать фильм, но удовольствия он мне уже не принес.
Утром Настя уехала — сказала, что у нее дома много дел. Перед самым прощанием, уже за калиткой, я попросил у нее номер телефона — не мог допустить, чтобы такая замечательная девушка навсегда исчезла из моей жизни. В ответ она достала блокнот с авторучкой и протянула мне:
— Запиши свой электронный адрес. Я напишу тебе.
Я записал адрес своего почтового ящика и номер телефона, затем вернул блокнот и авторучку. Улыбнувшись, Настя спрятала блокнот в сумочку, закрыла ее. Потом повернулась и медленно пошла прочь — без лишних слов, без прощаний.
Могли я остановить ее? Наверное. По крайней мере, хотелось мне этого нестерпимо. Тем не менее я просто проводил девушку взглядом, после чего запер калитку.
В кабинете меня ожидал неприятный сюрприз — злосчастный диск лежал на клавиатуре. Рядом я нашел записку.
«Оставляю его тебе, — писала Настя. — Я сделала себе копию, так что диск твой. Хочешь, пользуйся. Хочешь, уничтожь — если сочтешь, что все это не для тебя. Одна просьба: никому не говори о нем. Есть люди, готовые на все, чтобы заполучить эти материалы. Так что молчание — залог твоей безопасности».
Отложив записку, я достал диск из коробки, задумчиво покрутил его в руках. Затем сунул обратно и положил в ящик стола. После чего поздравил себя со столь замечательной выдержкой.
Увы, моей выдержки хватило всего на два дня. Каждый раз, когда я подходил к компьютеру, мой взгляд неизменно цеплялся за ящик стола, в недрах которого покоился диск. На третий день я все-таки вытащил его и сунул в дисковод. В конце концов, я не собираюсь заниматься колдовством. Просто посмотрю, что здесь записано…
Диск оказался заполнен примерно на двадцатую часть — чуть больше тридцати мегабайт информации. Но и этого оказалось более чем достаточно: скопировав на компьютер содержимое, я понял, что для того, чтобы все это перечитать, понадобится не одна неделя.
С самого начала изучения материалов стало ясно, что они не систематизированы. В одну кучу были собраны самые разные файлы: книги, письма, статьи, материалы с каких-то интернет-форумов. Среди них я отыскал и дневник Сергея: в нем он выдвигал какие-то идеи, сам же их прорабатывал. Что-то принимал, что-то отвергал. Море информации, и во всем этом мне предстояло разобраться.
В какой-то момент, читая одну из заметок Сергея, я вдруг почувствовал, что все это меня заинтересовало. И ощутил страх — веяло от собранных на диске материалов чем-то сатанинским. Ведь не зря же, в конце концов, церковь так негативно относится к колдовству. Не может человек влиять на реальность такими методами, не имеет права. Богу — богово. Кесарю — кесарево…
Признаюсь, эти мысли в очередной раз заставили меня спрятать диск, я стер материалы с компьютера. Был готов даже уничтожить сам компакт-диск, чтобы разом избавиться от сомнений. Но что-то меня удержало. Вечером следующего дня я уже не был уверен в правильности своих мыслей. Еще через сутки снова скопировал материалы на компьютер, поздравив себя с тем, что не уничтожил их.
Это были сложные месяцы. Моя жизнь разделилась на две части: работу и изучение материалов Сергея. Все остальное перестало существовать. Настя мне так и не написала, поэтому оставленный ею компакт-диск с материалами стал единственным напоминанием о нашей встрече.
Несмотря на то что материалы я читал достаточно хаотично, постепенно у меня начали вырисовываться контуры системы, которой придерживались Сергей и его друзья. Именно придерживались — в какой-то момент я с удивлением понял, что для их пути были характерны именно бессистемность, отсутствие каких бы то ни было догм. Казалось, эти люди принимали какие-то положения только для того, чтобы впоследствии от них отказаться. Все это они называли магией хаоса — элементы первозданного хаоса собирались в связанную картину, но только для того, чтобы впоследствии вновь распасться. Не было ничего стабильного и неизменного — их мир напоминал сон.
Все, что я читал, порой казалось откровенным бредом. Но я видел, что Настя сделала с тарелкой. Я помнил о том, что Сергей знал час своей смерти. Не час даже — минуту. И от этого уже нельзя было так просто отмахнуться.
Через какое-то время после начала изучения материалов я понял, что именно статьи и письма Сергея представляют для меня наибольший интерес. Было в них что-то необычное, что-то такое, что цепляло за душу. Его сообщения вызывали у меня странный восторг, душевный подъем. Читая их, я словно пил из какого-то источника, и все не мог напиться.
Примерно к исходу третьего месяца я проникся истинным уважением к тому, что делали Сергей и его друзья. Да, у них что-то не получилось, они проиграли. Но это никак не отменяло их заслуг. Они смогли бросить вызов неведомому — читая материалы диска, я начинал понимать, что такое Джара. Начинал чувствовать ее.
Были и неприятные моменты: чем больше я знакомился с материалами, тем лучше понимал, как мало знаю, об умениях говорить пока вообще не приходилось. Мне уже под тридцать, упущена бездна времени. Можно ли наверстать упущенное? Как это сделать?
К началу августа я вроде бы нашел ответ. Причем нашел его не в материалах диска, а в одной из книг, купленных в книжном магазине. Книга называлась «Тень ведьмы» и принадлежала перу Флоринды Доннер. Именно эта самая «тень» меня и заинтересовала. Из книги я понял, что «тень» представляла собой некое абстрактное звено связи с Колесом судьбы. «Тень» падала на человека, Колесо судьбы поворачивалось, меняя его жизнь. Ведьма, умирая, могла передать свою «тень» ученице — чтобы та вошла в поток ее жизни, получила ее силу. Для этого ученица должна была присутствовать при смерти своей наставницы. Когда я прочитал об этом, то подумал, что у меня произошло что-то подобное — я был рядом с Сергеем в момент его гибели. Да, я не был его учеником. Но так ли это важно? Я становился его учеником сейчас, когда читал эти материалы.
Разумеется, я не был уверен в том, что поймал «тень» Сергея. Как минимум не чувствовал этого. Так, может, следовало как-то приманить ее?
Я не знал, как это сделать, а спросить было не у кого. И в какой-то момент решил сделать все наобум — так, как подсказывала мне интуиция. Внешне все выглядело очень просто: читая очередное сообщение Сергея, я заметил в нем опечатку. Две буквы поменялись местами — банальность. Подобные опечатки я встречал в материалах сплошь и рядом и даже не пытался их исправлять. На этот же раз, подталкиваемый каким-то непонятным побуждением, исправил опечатку. При этом ЗНАЛ, что совершаю магический акт по входу в «тень» этого человека. Это было мое волеизъявление, мое решение. Нечто, не подлежащее изменению.
Следующие несколько недель не принесли никаких перемен. Тем не менее в моей жизни начало появляться что-то новое. К этому времени я стал практиковать одну из описанных Сергеем техник — «Игры с реальностью». Суть техники сводилась к тому, что маг начинал по-новому относиться к окружающему его
