девушкой.
– Не глупее тебя. Пойму.
– Хорошо, – легко согласился Славик. – Я установил, что если минерализовать тетрамин фталия в присутствии эмульгированного сиккатива, адсорбировать полученный состав адреномиметином – сойдет и обычный эфедрин, который водится в местной аптечке, – то можно получить настоящий бета-дофамин. Им- то я и собираюсь заменить катехоламиновый хромафин, разрушаемый при разморозке организмов.
– Понятно, – невозмутимо сказала Элеонора. – У тебя все компоненты в наличии?
– Конечно, – кивнул Че-Че. – Только на всех, как это обычно бывает, не хватит. Эфедрина маловато. Десять ампул здесь и десять на яхте. Я разобрал там всю аптечку и наизусть помню ее содержимое.
– Достаточно двух ампул, – категорично заявила Элеонора. – Одна – чтобы проверить твое открытие на каком-нибудь не очень ценном члене экипажа, а вторая – оживить Жака. Остальные подождут. Кстати, эфедрин – знакомое слово. Покажи-ка мне это лекарство.
– Обычный аптечный товар. – Че-Че подошел к столику, на котором накануне разложил медикаменты в идеальном порядке.
Передвинув несколько склянок, он вдруг напрягся, низко склонился над грудой упаковок и раздраженно начал перебирать их.
– Не может быть, – сказал он.
– Ищи, – потребовала Элеонора и едва заметно поежилась. – Кто был здесь вчера, когда ты работал?
– Витя, ты, Рита. Все! – Слава начал сбрасывать на пол ненужные коробки, чтобы они не мешали его поискам.
– Я имею в виду последний раз, когда ты видел лекарство? Кто заходил после этого?
– Витя постоял в дверях, но не зашел, – озадаченно бормотал Че-Че. Коробочек на столе оставалось всё меньше. – Рита просила успокоительное, но я ее выгнал. Правда, потом я выходил…
– Дальше можешь не искать. – Элеонора вздохнула. – Боюсь, и на яхте ничего нет.
– Почему?
– Вчера, когда мы были с ней внизу, она часто повторяла: «Какой приход! Боже мой, какой приход!» – Элька нахмурилась и с силой начала растирать кожу на висках.
– Приход? – переспросил Слава. – Это бухгалтерский сленг?
– Не совсем. Слушай, что она сказала дальше: «Какой приход. От винта такого не бывает, а от мульки и подавно».
– Ничего не понимаю. – Че-Че скрестил руки на груди и угрюмо насупился. – Бред какой-то.
– Зато до меня сейчас дошло! – Было заметно, что озарение Эльку совсем не обрадовало. – Рита – самая обычная наркоманка, а из эфедрина можно приготовить самый обычный наркотик. – Девушка в задумчивости подняла глаза к потолку. – Но не могла же она оприходовать всё за четыре дня. Ты не знаешь, где она бывала, кроме камбуза?
– Я видел, как она входила в соседнюю каюту.
– Это есть гуд. – Элька соскочила с кресла. – Пойдем посмотрим.
Че-Че разгерметизировал вход и настороженно прислушался. Элеонора остановилась у него за спиной.
– Мне мерещится? – спросила она.
– Нет, не мерещится, – ответил Че-Че. – Действительно стреляют.
Из глубины корабля отчетливо доносились хлопки торопливых лучеметных выстрелов. Эхо чьих-то воплей отскочило от стен пустых коридоров и, слившись с рокотом стрельбы, царапнуло Элъку нехорошим предчувствием.
– Имперцы, – упавшим голосом сказала Элеонора. – Где моя пушка? Надо выручать Виктора.
– Не спеши, – остановил ее Славик. – Сюда кто-то бежит. Сейчас всё узнаем.
Он вернулся в операционную и взял из шкафа бластер. Элька в это время дежурила у дверей, испуганно прислушиваясь к гулким шагам.
– Быстрее, – прошептала она, махая рукой. – Они уже близко.
Корнеев не спеша вышел на середину коридора, пристроил ствол лучемета на сгиб левой руки и положил палец на курок. Слегка сощурившись, он прицелился в кромешную тьму. Позиция была не очень выгодной – впереди, на линии огня, сплошной мрак, а за спиной предательски мигает аварийная лампочка, но времени на поиски другого места не было. Торопливый топот и глухой рев приближались. Неясная тень попала в перекрестье прицела, и Че-Че старательно удерживал ее там, силясь понять, что за существо движется прямо на них. На черной гладкой харе блеснули два огромных вылупленных глаза.
– Стреляй! – завизжала Элька. Но Слава опустил оружие.
– Урод! – прошептал он тихо и стер со лба выступившие капли пота. – Я же тебя чуть не пристрелил, придурок.
Перед ними стоял запыхавшийся Виктор. Его лицо украшал примитивный фильтрующий противогаз.
– Ы-о-о-ы-у-о-э, – раздался из-под маски полупридушенный голос. Гофрированный шланг раздраженно затрясся.
– Что он сказал? – дрожащим голосом спросила Элька, прижимаясь к Славику.
