не получилось. Недолго думая, она перешла в лобовую атаку: – Хочу в Москву! Муж достал! Он настоящее животное!
– Хорошо. – Подленькая идея посетила светлую голову Виктора.
– Не вижу ничего хорошего!
– Я не про то. Найдешь, куда делась коробка с кремом, – поговорю с шефом.
– Это шантаж? – обрадовалась Элька.
– Он самый.
– Давай бумаги. – Она схватила исчирканные карандашом накладные и испарилась из комнаты, оставив Виктора наедине с компьютером, который немедленно был использован для незамысловатой игры.
Не успел Витя разложить и двух пасьянсов, как неугомонная леди уже вернулась.
– Блин, я всё выяснила. – Она положила перед Виктором листок бумаги, исписанный торопливым неразборчивым почерком. Способность к каллиграфическому письму не относилась к Элькиным талантам.
– Элеонора Львовна!
– Слушаю вас. – Она сделала вид, что не видит его испепеляющих глаз.
– Пожалуйста, не называй меня больше Блином!
– А что? Нормальное сокращение от Блинов, – недоуменно сказала она, изобразив на лице оскорбленную невинность. – Блинчик, родной, не пойму, из-за чего ты комплексуешь?
– По-жа-луй-ста, – по складам, с плохо сдерживаемым раздражением произнес Виктор. Спор по поводу его студенческого прозвища возникал у них регулярно и уже порядком ему надоел.
– Ну, хорошо, Блин. Тьфу, блин, Витя. Прости. Смотри сюда. – Она ткнула пальцем в бумажку с каракулями. – Пятнадцать штук зажала Луиза для своих клиентов. Все банки у нее под столом. Эта крыса держит их там, чтобы другие менеджеры не распродали.
– Отлично, теперь всё сходится. – Виктор с опаской посмотрел на остальные иероглифы, надеясь, что Элеонора не станет продолжать свой отчет, но она, как все замужние сердцеедки, была безжалостна к холостым мужчинам.
– Две штуки уволок шеф безо всяких бумажек, три завалились за стеллаж, я их достала и отдала на склад.
Виктор помрачнел, и душа его налилась лютой ненавистью к своим нерадивым коллегам, не утруждающим себя написанием накладных, и к Эльке, слишком ретиво выполнившей его просьбу. Что ей стоило ограничиться обнаружением Луизиной заначки.
– И еще одну штуку кладовщик уронил в бочку с шампунем. Я не стала проверять, но он клянется, что крем там, на дне. Ну, как? Я справилась? – улыбаясь, спросила Элеонора, вполне удовлетворенная своей сыскной работой, а Виктор совсем скуксился. Теперь шесть кремов были лишними.
– Да, конечно, – промямлил он, – дивно справилась. Просто волшебно справилась. Не зря ты последнее время тусуешься с ментом. Это пошло тебе на пользу.
– Иди к шефу! – Указующий перст Элеоноры уперся в дверь с авторитетной табличкой.
– А при чем здесь шеф? В машине есть свободное место. Я не думаю, что Стас будет против твоего общества. Ты с ним, кажется, еще не спала?
– Свинья ты, Блин! Я надеялась, шеф позвонит мужу и скажет про командировку.
– По-моему, не стоит впутывать директора в это дело. Не думаю, что твой супруг поверит хоть одной особи мужского пола из нашей конторы. Он у тебя страдает старческим склерозом и достаточно туп, если женился на тебе, но не настолько же он глуп…
– Тогда ты звони. Тебе он поверит. – Элеонора сделала паузу и добавила: – Я надеюсь.
– Ни за что! – Виктор отхлебнул остывший чай из стоявшей рядом с клавиатурой чашки. Элькин муж был отставным боксером, и рисковать своей челюстью Вите Блинову решительно не хотелось. – Знаешь что, звони ему сама. А командировочное удостоверение я тебе организую. Не подкопаешься. У меня где-то был бланк с печатями.
– Ты – гений! Этот козел на бумажки молится. – Элька удостоила Виктора страстным поцелуем в щечку и потянулась к телефону.
Виктор сунул в рот сигарету и для вида похлопал себя по карманам:
– У тебя зажигалка есть?
– Нет, милый. Мою стянул шеф. Сейчас позвоню мужу и пойду куплю тебе спички.
– Спасибо, ты настоящий друг.
Огни ночной трассы завораживали и успокаивали. Желтые, голубые, оранжевые блестки, словно комариные крылышки, трепетали во тьме. Красные, тревожащие душу огни стоп-сигналов ярко зажигались над задними бамперами впереди идущих машин, отмечая своими вспышками каждую достойную внимания выбоину в асфальте. Виктор не знал, что может быть лучше ночной дороги. Особенно если тебе не нужно сидеть за рулем и у тебя не болят глаза от постоянного напряжения. Фосфоресцирующие щиты дорожных указателей казались ему сейчас частью потустороннего мира – они парили на невидимых опорах и таинственно исчезали позади. Зарева невидимых городов и поселков вставали из-за горизонта, накатывали мощной волной и растворялись в окружающей тьме, разбиваясь на мелкие брызги уличных фонарей.
Груженная по самую крышу «Газель» вырвалась из изматывающих городских пробок и, обретя долгожданную свободу, летела вперед, не зная преград. Шофер Стас сидел за рулем, без перерыва курил, щурился от всполохов дальнего света фар и ругал встречных водителей, удивительным образом избегая нецензурных выражений. Элеонора посапывала на плече у Виктора. Она заснула под громыхание из колонок песен профессора Лебединского, как только машина отъехала от конторы, и никакие музыкальные изыски
