Национальные приоритеты

– В прошлом году власть очень активно говорила о необходимости усиления социальной роли и ответственности бизнеса. Предполагается, что это быстрее избавит Россию от бедности. Но ведь, оказывая любое давление на бизнес, власть ограничивает его естественное развитие, его творчество. Как писал Фернан Бродель, «капитализм для своего развития требует некоторого попустительства со стороны государства». Не было бы более эффективным для нашего общества, если бы частный бизнес занимался развитием частных рынков, а непосредственной борьбой с бедностью занималось само государство?

– Можно сказать и иначе: «Капитализм – это то, чем занимаются люди, если их оставить в покое» (Кеннет Мигоут). Но приведенное вами разделение обязанностей – упрощение. Корешки – развитие частных рынков – частному бизнесу, а вершки – борьба с бедностью – государству. Во-первых, частные рынки должны формироваться и в результате деятельности госсектора. В противном случае нам грозит возврат в двухсекторную экономику. Во-вторых, надо честно признать: государству в одиночку не справиться с бедностью. Кроме того, это закрепляет вредные патерналистские подходы в головах у людей. Я бедный, сирый, пусть государство мне поможет. Бизнес не для меня, а для кровососов-предпринимателей. С подобной психологией мы будем бороться. Взаимная ответственность государства и бизнеса за дела в стране – именно то, что нам нужно.

– Спасибо.

Национальные проекты немыслимы вне контекста модернизации всех отраслей, которые они затрагивают. Очевидно, что сами по себе проекты не могут кардинально поменять ситуацию, например, в здравоохранении и образовании. Несколько иначе дело обстоит в проекте «Доступное жилье», при помощи которого мы хотим решить задачу в системном плане, а не просто дать кому—то квартиры и этим ограничиться. Но здравоохранение, образование – здесь, безусловно, необходимо подумать о том, чтобы параллельно с национальными проектами, на которые у нас сегодня есть и силы, и средства, провести модернизацию этих отраслей.

«Нацпроекты в режиме ручного управления»[53]

С 1 февраля начались первые выплаты в рамках национальных проектов. С какими сложностями сталкивается правительство при реализации нацпроектов, будут ли реформированы отрасли, в которые сейчас направляются огромные средства, как бороться с клановостью в строительном бизнесе, с этими и другими вопросами «Российская газета» обратилась к первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву.

– Дмитрий Анатольевич, почти пять месяцев прошло с момента появления идеи национальных проектов, сейчас начались выплаты в рамках национальных проектов. В ходе их исполнения уже выявились какие-то сложности?

– Действительно, выплаты начались в рамках двух национальных проектов: по улучшению качества медицинского обслуживания и по проекту, связанному с образованием. Выплаты идут нормально, я бы сказал, штатно. Никаких существенных сложностей я пока не вижу. Определенные вопросы могут возникать у регионов, например, по поводу того, как рассчитывать денежные надбавки. Для этого в правительстве существуют профильные ведомства, которые на соответствующие вопросы должны давать ответы. Что они, собственно, и делают сейчас: рассылают методические указания, в том числе и на эту тему.

– А по остальным национальным проектам с какими проблемами вы сталкиваетесь?

– Проблемы всегда есть. Проекты объемные, долгосрочные. Например, приоритет «Доступное жилье» вообще рассчитан на очень длительный срок. Постоянно возникает необходимость в оперативной настройке той или иной конструкции. Но в целом я могу сказать, что

никаких крупных проблем, которые бы свидетельствовали о том, что мы выбрали неверные ориентиры, нет.

– Чем национальные проекты вообще отличаются от федеральных целевых программ?

– Во-первых, различие заложено в самом определении. Национальные проекты – это приоритеты развития страны, а федеральные целевые программы – просто важные задачи. Приоритетов много быть не может. Ни одна страна, даже самая богатая, не выдержит более пяти-шести приоритетов, а федеральных целевых программ может быть сколько угодно – были бы средства.

Во-вторых, реализация национальных проектов находится непосредственно под контролем Президента. За всеми федеральными целевыми программами должно следить правительство – это его прямая обязанность.

В-третьих, национальные проекты имеют более короткий срок исполнения (это, правда, не касается проекта «Доступное жилье»).

И, наконец, национальные приоритеты построены по принципу проектного управления с помощью специально созданной структуры на основе сквозного планирования, отчетности и контроля. Исполнение же федеральной целевой программы осуществляется в рамках соответствующего министерства.

– Но почему тогда реформирование как отдельная составляющая выпало из национальных проектов? Еще в 2003 году говорили о пяти национальных проектах: образование, медицина, доступное жилье, ипотека для военнослужащих и Калининград, которые предполагали серьезные структурные изменения в этих областях. Спустя два года были взяты почти те же направления: образование, медицина, доступное жилье, сельское хозяйство, но проведение реформ в этих отраслях не планируется, а вместо этого собираются закачать огромные средства.

– Я бы не рассматривал национальные проекты как банальную закачку денег в те или иные отрасли. Смысл нацпроектов совершенно в другом. Об этом недавно говорил Президент во время большой пресс- конференции. Нацпроекты – это своего рода целеуказание и, одновременно, инструмент. Если хотите, нацпроекты – это индикаторы, показывающие те сферы жизни, в которых у нас существуют наиболее серьезные проблемы и где мы должны сконцентрировать все наши усилия. Нацпроекты ни в коем случае нельзя рассматривать как разверстывание денег по регионам, по конкретным потребителям.

– Но пока это выглядит именно так.

– Национальные проекты немыслимы вне контекста модернизации всех отраслей, которые они затрагивают. Очевидно, что сами по себе проекты не могут кардинально поменять ситуацию, например, в здравоохранении и образовании. Несколько иначе дело обстоит в проекте «Доступное жилье», при помощи которого мы хотим решить задачу в системном плане, а не просто дать кому-то квартиры и этим ограничиться. Но здравоохранение, образование – здесь, безусловно, необходимо подумать о том, чтобы параллельно с национальными проектами, на которые у нас сегодня есть и силы, и средства, провести модернизацию этих отраслей. Дело это непростое, поскольку затрагивает интересы миллионов наших граждан, в основном бюджетников. И приступать к нему нужно предельно аккуратно, чтобы ни в коем случае не сделать людям хуже, даже руководствуясь самыми благими пожеланиями. При этом мы не должны разбалансировать бюджетный механизм в целом. Делать это, на мой взгляд, лучше в режиме пилотного апробирования соответствующих предложений.

– А эти предложения вообще существуют?

– Существуют.

– И в чем они заключаются?

– Они состоят в том, чтобы изменить систему работы бюджетных учреждений за счет создания новой организационной формы, так называемого автономного учреждения, которое будет наделено большей финансовой и организационной самостоятельностью. Одновременно деятельность этого учреждения не будет столь обременительной для бюджета, как сейчас. Также существует набор предложений по изменению системы финансирования бюджетной сферы в образовании и здравоохранении. В частности, имеется в виду развернутый переход к системе обязательного медицинского страхования, к нормативной системе оплаты труда в образовании.

Но это не означает, что одним росчерком пера образование и медицина перейдут к работе на новой основе. Часть учреждений будет продолжать работать по старой схеме. Какая-то часть со временем перейдет на новые принципы распределения бюджетных и иных ресурсов, в том числе лишившись субсидиарной ответственности государства по их долгам. Но все это надо делать, повторяю, чрезвычайно аккуратно.