В 1772 году в Петербурге три державы заключили конвенцию о частичном разделе Речи Посполитой, и войска каждой из них заняли «свои» территории. Свои зоны оккупации, если называть вещи своими именами. В 1773 году польский сейм легитимно признал частичный раздел страны (а интересно, куда бы он делся?).
С перепугу поляки, наконец, стали укреплять уже почти совсем загубленное ими государство. Конституция 1781 года отменяла положения «шляхетской» Радомской конституции, которой присягнул король. Казалось, Польша вскоре изменится до неузнаваемости. Но не тут-то было!
Напомним, согласно Радомской конституции 1505 года, шляхтич имеет право на конфедерацию, то есть на объединение с другими шляхтичами, на создание своего рода частного государства. Шляхтич имеет право на рокош — официальный бунт против короля и правительства! Европейская история нового времени не знает более прецедентов столь нелепой, доведенной до полного абсурда дворянской «самостоятельности». Яркий пример того, как интересы одной личности, доведенные до абсурда,[167] противопоставленные интересам общего, целого, ведут к развалу страны и трагедии ее народа. При том, отмечу, в действительности, речь, конечно, не шла об интересах и свободах мелкого и среднего дворянства. Шла перманентная борьба за «власть и бюджет» между крутыми магнатами, которые и использовали положения Радомской конституции, чтобы не допустить усиления какого-либо одного клана, «дорвавшегося» временно до управления страной. Именно им не нужна была сильная королевская власть. Именно магнаты и выступали наиболее ярыми защитниками своих «природных прав и свобод». Так они и порешили, что по-прежнему никто не смеет покуситься на эти священные права!
Трое польских магнатов собрались в местечке Тарговцы, под Уманью, и провозгласили Акт конфедерации. Их имена прекрасно известны в современной Польше и вызывают скрежет зубов у поляков. Это — К. Брпаницкий, С. Жевуский, Ф. Щенсный-Потоцкий. Три изменника. Говорят, в общем, этот Акт собственноручно редактировала Екатерина II, а в 1792 году, прямо в день провозглашения Акта Тарговицкой конфедерации, войска Российской империи пересекли границу Речи Посполитой. Вскоре и Пруссия начала «встречную» интервенцию.
Фактически в Польше шла гражданская война, и страны-оккупанты поддерживали одну из сторон.
Речь Посполитая была быстро оккупирована и вскоре Австрия, Пруссия и Российская империя в Петербурге подписали Конвенцию о втором разделе Речи Посполитой.
Зимой 1793–1794 годов было спокойно. А в марте грянуло знаменитое Польское восстание 1794 года под руководством легендарного Тадеуша Костюшко.
Польское восстание началось под лозунгами национальной единой Польши, воссоединения земель, отторгнутых Российской империей, Австрией и Пруссией, заодно, правда, хотели «назад» все земли Украины и Белоруссии.
24 марта 1794 года в Кракове Тадеуш Костюшко провозгласил Акт восстания и произнес текст присяги как диктатор. Он был объявлен главнокомандующим национальными вооруженными силами.
Опомнившись от первых локальных поражений, Пруссия и Россия бросили в бой свои регулярные силы. Суворовские чудо-богатыри делали переходы по бездорожью по 40–60 верст в день. С полной выкладкой и амуницией, весившей до полутора пудов на человека, то есть до 24 килограммов. Шли с пением бравых песен в блестящие лобовые атаки на супостатов, ослушавшихся матушку-царицу. Артиллерия, даже конница часто отставали от пехоты. Против такой армии были бессильны повстанцы Костюшко.
К сентябрю, как писал в рапортах Суворов, «очищены от бунтовщиков» вся Литва и вся Галиция. Полыхают западно- украинские и белорусские земли. 10 октября, спустя полгода после начала восстания, тяжело ранен и взят в плен Тадеуш Костюшко.
10 ноября столица Польши Варшава капитулировала и бунт на этом закончился.
В результате восстания поляков под руководством национального героя Польши Тадеуша Костюшко к России дополнительно отошли: Западная Белоруссия и Западная Украина, Литва, Курляндия, латышские земли. Это, правда, не совсем входило в первоначальные планы польского диктатора.
По условиям Третьего раздела Польши 1795 года, к Российской империи отошли все земли, населенные русскими, то есть те, которые называются сегодня Западной Белоруссией и Западной Украиной. Отошла Литва с Вильно, Тракаем и Шауляем. Отошла Курляндия, латышские земли.
Австрия получила Волынско-Галицкие земли с Львовом и Галичем, великопольские земли с Краковом, историческим сердцем страны, которыми и владела до 1918 года, до развала Австро-Венгерской империи.
Пруссия взяла себе весь запад и север этнической Польши. 26 января 1797 года Екатерина II утвердила раздел Польши и ликвидацию польской государственности, упразднение польского гражданства, упоминания Польши в дворянских титулах.
Вроде бы, вот она — полная возможность обвинить Россию во всех мыслимых и немыслимых грехах. Но нет, не получится. Слишком уж замараны все. Поведение Австрии и Пруссии — поведение точно таких же захватчиков. Если Россия — агрессор, то они кто?
А может, не стоило уступать бесконечным просьбам пана Хмельницкого?
В немецких газетах, правда, писалось, что русские — жестокие варвары, но с определенным акцентом, мол, что полякам в их владениях «намного хуже, чем в немецких». Историй о том, что русские спят и видят, как бы захватить всю Европу, еще не было.
Глава 3
Мифология Наполеона Бонапарта
Карл XII, Гитлер и Наполеон смотрят парад на Красной площади.
— Мне бы такие ракеты, — говорит Гитлер, — я бы дал русским под Сталинградом!
— Мне бы такие танки, — говорит Карл, — я бы показал Петру под Полтавой!
— А мне бы газету «Правда», — говорит Наполеон, — никто бы в Европе и не узнал, что я бежал из России.
Политическая демагогия Наполеона
Сомнительная честь выпестовать, сформировать и выплеснуть на страницы книг и газет миф о русской агрессивности принадлежит Наполеону Бонапарту. Как ни пытался этот человек стоять выше всех и поступать исключительно с позиции силы, и он нуждался хоть в каком-то оправдании своих действий. Воевать с самыми обычными государствами, побеждать их и присоединять к своей империи — это одно. Останавливать агрессора и восстанавливать справедливость, согласитесь, — нечто совершенно иное. Значительно приятнее, и, главное, благородно в глазах потомков.
Похоже, действовал и глубоко скрытый комплекс неполноценности: провозгласив себя императором,
