Вариант в) я даже не рассматриваю, с самого начала уверена в а). Правда-правда.
Никогда не думала, что быть чьей-то девушкой так сложно. Сколько же на это уходит времени! У меня теперь постоянно готовность номер один — на всякий случай. На всякий случай — вдруг мы сегодня встретимся с Джеком — я почти ежедневно брею подмышки, ноги и, как следствие, — страдаю от щетины; подравниваю над унитазом волосы на лобке, и это ужасно, потому что они ни в какую потом не смываются; без конца стираю свой единственный нарядный пододеяльник, вместо того чтобы сменить его на страшненький в цветочек; регулярно пополняю запас продуктов в холодильнике, хотя раньше обходилась китайской лапшой и тостами; постоянно ношу белье, которое не стыдно показать.
Последний пункт причиняет наибольшие хлопоты. Раньше, до нашей с Джеком эры, я не задумываясь могла натянуть свои серенькие дырявые трусищи и такой же колоритный лифчик. Еще у меня была значительная коллекция старых «стрингов», больше напоминающих мятую туалетную бумагу, нежели белье.
Как-то я прочла статью о незамужних девушках, которые носят сексуальное белье для собственного удовольствия. Чушь! По-моему, они либо отчаянно хотят секса, либо патологически богаты. Во всяком случае, среди моих знакомых таких нет. И я не знаю ни одной девушки, которая согласилась бы отдать свои старые трусы в фонд помощи бедным, даже если бы в мире случился острый кризис нехватки трусов.
Вообще, не понимаю, зачем я так убиваюсь в отделе нижнего белья. Позавчера в саду Джека видела белье, которое сушилось после стирки. И в том числе пару заношенных «семеек». Так что он тоже не без греха.
Но я решила быть на высоте и на прошлой неделе, прихватив кредитку, пошла по магазинам. В разгаре шопинга меня отловила громогласная усатая женщина.
— Какой у вас размер груди, милочка? — вопросила она.
— 34В, — ответила я, складывая руки на груди, как будто попала в передачу «скрытая камера».
— Не может быть! У вас не меньше 32D, если, конечно, такие вообще встречаются!
Она втиснулась в кабинку и принялась измерять меня сантиметровой лентой.
— Как я и говорила, — кивнула усатая дама удовлетворенно.
32D! С тех пор как у меня выросла грудь, я всегда носила 34В. Когда это я успела превратиться в грудастую секс-бомбу?
Надеваю свой новый буфергальтер, запихиваю все внутрь. Да, тесновато. Растерянно смотрю в зеркало.
Что еще надеть?
Как одеться на выход — понятно, но вот в чем ходить дома? Обычно я хожу по дому в легинсах и безобразной футболке, но сегодня же придет Джек. Как мне предстать пред ним в будничной обстановке?
Одеться сексуально?
Нацепить обычные домашние лохмотья?
Расфуфыриться?
В результате надеваю трусики от Келвина Кляйна и белую майку.
Долго накладываю макияж, чтобы выглядеть совершенно ненакрашенной, прибираюсь в квартире, потом брожу по кухне. Думаю, не приготовить ли что-нибудь… Нет, не приготовить. Потому что наверняка блюдо не удастся, а неудач с меня на сегодня хватит. Я другая — обновленная, независимая. И Джеку пора об этом узнать.
Крашу на ногах ногти, смотрю телевизор и жду его прихода. К тому времени, когда он звонит в дверь, я уже успела задремать. Вытаскиваю куски ваты, зажатые между пальцами, и спешно нажимаю кнопку домофона. Слышу, как он поднимается по лестнице, и меня охватывает волнение.
— Привет, — говорю я, выглядывая из двери, как только он появляется в поле зрения.
Он целует меня и улыбается, кинув взгляд на мои трусы:
— И больше ты ничего не наденешь?
— Надену, конечно, — запинаюсь я. — Я как раз… — и показываю на спальню.
— Тогда не буду тебя задерживать.
Он меня разоблачил. Исчезаю за дверью, стремясь спрятать свои покрасневшие щеки.
— Может, сходим куда-нибудь? — говорит он, входя в гостиную. Берет пульт от телевизора и переключает каналы.
— Я не против.
Рывком открываю дверь шкафа и роюсь в поисках джинсов; слышу, что сначала Джек включает какую- то телеигру, потом новости, останавливается на футболе. Мне кажется, что он собирается смотреть, но Джек отрывается от телевизора, идет в спальню и садится на кровать.
— Не хочешь надеть вчерашнее платье? — спрашивает он. — Тебе оно очень идет.
— Конечно!
Срываю платье с плечиков, поворачиваюсь к нему спиной и стаскиваю майку. Вдруг понимаю, что он стоит позади меня. Чувствую его губы. Он поднимается поцелуями вверх, и я слышу его дыхание у самого уха. Потом он обхватывает мой новый 32D.
— Хотя… — шепчет он.
Уже темно. Иду на кухню, достаю из холодильника бутылку вина и ищу спички. Спотыкаясь в темноте, пытаюсь зажечь свечи.
— А почему ты свет не включаешь? — спрашивает Джек, глядя на меня и открывая вино.
— Потому что терпеть не могу эту комнату. Тут нужен ремонт, но у меня пока руки не доходят.
— И что ты с ней хочешь сделать?
— Не знаю, надо что-то поменять. Теперь, когда у меня появилось свободное время, обязательно придумаю что-нибудь.
Мы лежим на одеяле, наши голые руки и ноги сплелись в темноте.
— Откуда у тебя вдруг появилось столько свободного времени? — спрашивает он.
Я рассказываю Джеку все, что со мной сегодня произошло, и он так смеется, что проливает вино мне на живот. Наклоняется, слизывает вино, потом, упершись подбородком в мой живот, смотрит на меня.
— Меня однажды тоже уволили, — говорит он, — если тебе от этого станет легче.
Не могу себе представить, чтобы Джека вышвырнули с работы, — он слишком крут. Оказывается, работая в галерее, он поменял замок после взлома. Ну а потом заявился его босс, взбесился, что не смог попасть в свое собственное заведение, и указал Джеку на дверь.
— И что ты сделал?
— Ушел. И это лучшее, что со мной случилось, правда, — говорит он, опираясь на локти и снова облизывая мне живот. — Я многое после этого понял. Понял, что хочу быть художником и должен приложить все силы, чтобы это произошло.
Я глотнула вина.
— Знаешь, меня это заводит.
— Что? — спрашивает он.
— То, что ты добился успеха в живописи. Отчасти поэтому ты мне и нравишься.
Джек издает недовольный стон и утыкается мне в шею лицом. Обожаю, когда он такой робкий. Не могу устоять и обнимаю его.
— Но мне-то что делать? — спрашиваю я.
— Само собой решится, — отвечает он, — я точно знаю. А если ничего не подвернется, то ты упакуешь чемоданы и я возьму тебя в кругосветное плавание.
— Хм, тогда я, пожалуй, не стану рассылать резюме, — смеюсь я.
Как ни соблазнительно звучали слова Джека, я все-таки напечатала резюме. Всю следующую неделю я выясняла названия и адреса компаний, в которых успела поработать, и оттачивала дальнейший план действий. Удивительно, но Джек с удовольствием вызвался мне помочь и
