— Я лишь не хочу, чтобы ты простудил свое… достоинство по пути, — поборов стеснение, заметила Эйлин. — В квартире страшные сквозняки.
Лео хмыкнул, но ничего не ответил. Те несколько десятков шагов, что отделяли их от ванной, молодые люди проделали в молчании.
Проверяя температуру воды и доставая свежее полотенце, Эйлин не без робости думала о том моменте, когда, наконец, ей придется увидеть Лео полностью обнаженным. А ведь с начала их знакомства еще не прошло и часа! Как же стремительно развиваются их отношения…
Думай о нем, как об очередном больном, а не как о мужчине, приказала себе Эйлин. Собрав решимость в кулак, она наконец повернулась к Лео и, стараясь смотреть в сторону, стянула с великолепных мускулистых бедер злосчастные «боксеры». Отбросив их подальше в сторону, быстро выпрямилась и, сосредоточив взгляд на уровне мужской груди, помогла Лео сесть в ванну.
— А ты прекрасно справилась, — неожиданно произнес он. Не понимая, всерьез он или иронизирует, Эйлин наконец осмелилась взглянуть ему в лицо, но в ярко-синих глазах не было и намека на шутку. — Держу пари, даже ни разу не взглянула на мое пресловутое достоинство.
— Есть в мире вещи и поинтереснее, — буркнула она в ответ, намылив мочалку и аккуратно смывая грязь с атласной кожи мужчины, на которой как-то дико и нелепо смотрелись ссадины и кровоподтеки. — Слава богу, не все девушки только и знают, что думать о сексе.
Как-то странно взглянув на нее, Лео вдруг расхохотался.
— Не может быть, ты до сих пор девственница? Но ведь тебе, должно быть, давно исполнилось двадцать… Дьявол, поосторожнее!
Эйлин нажала на мочалку сильнее, чем требовалось, и с удовлетворением отметила, как усмешка сменилась на мужском лице гримасой боли.
— Прости, я не хотела, — беспечно произнесла она.
Однако ее нарочито невинный тон не ввел Лео в заблуждение. Посерьезнев, он сказал:
— Пожалуйста, не надо мстить моему телу за мои слова. Сама видишь, ему сегодня и без того досталось.
— И достанется еще больше, если опять будешь задавать неприличные вопросы, — отбросив притворство в сторону, без обиняков предупредила Эйлин.
Лео пристально взглянул на нее.
— Вот уж не думал, что ты окажешься жеманной ханжой.
Моментально забыв о мочалке, Эйлин резко выпрямилась.
— Я не ханжа!
— Неужели? — насмешливо произнес Лео. — Тогда к чему эта маска оскорбленной добродетели?
В глубине души Эйлин почувствовала, что в чем-то он прав. Но все же сказала:
— Мне просто неприятно слышать подобные вопросы, тем более от практически незнакомого мужчины. Никто не имеет права совать нос в мою личную жизнь.
— Полностью с тобой согласен. Но, как мне кажется, необычные обстоятельства нашего знакомства позволяют нам выйти за рамки светской беседы. Ведь сижу же я перед тобой абсолютно голый и не кричу, чтобы ты отвернулась.
Вообразив себе такую картину, Эйлин фыркнула.
— Пожалуй, в твоем положении это было бы действительно чересчур строгим соблюдением правил этикета.
— А в твоем положении ты не чересчур ли увлекаешься ими же? — задал Лео провокационный вопрос.
Эйлин смутилась.
— Я?
— Именно, — подтвердил он. — Ты сама пригласила меня к себе домой, сама раздела и усадила в собственную ванну. И теперь, намыливая меня собственной же мочалкой, кричишь что-то о неприличных вопросах?
Эйлин в очередной раз подумала о том, до чего же в двусмысленной ситуации они оба оказались. Красивый мускулистый обнаженный мужчина в мыльной пене и она, ласково и бережно водящая мочалкой по его прекрасному телу… Прогоняя вдруг охватившее ее томление, Эйлин сердито тряхнула головой. Нет, не мужчина, а пострадавший!
Назидательно она произнесла:
— Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Я, например, на работе занимаюсь этим практически каждый день. И никто из пациентов до сих пор не считал себя вправе спрашивать, девственна я или нет.
Лео хмыкнул.
— Думаю, большинство твоих пациентов давно вышли из возраста, когда еще интересуются подобными вопросами.
— Пусть так, — нехотя признала Эйлин и, намыливая голову Лео, вдруг испуганно ойкнула.
— Что там? — полюбопытствовал он.
Осторожно раздвинул волосы, Эйлин сообщила:
— Огромная шишка на затылке. Неудивительно, что ты жалуешься, будто голова раскалывается. Тут попахивает настоящим сотрясением мозга… Тебя не тошнит?
— Немного, — прислушавшись к собственным ощущениям, подтвердил Лео.
Эйлин нахмурилась.
— Похоже, действительно сотрясение. Тебе необходимо к врачу, проверить, нет ли трещин. Может, я прямо сейчас вызову «скорую»?
Но Лео болезненно поморщился.
— Чтобы меня сначала долго мяли и тискали, а потом засунули в какую-нибудь второсортную больницу, откуда потом невозможно было бы выписаться? Ну, уж нет! Думаю, с моим сотрясением ничего не случится до утра.
Эйлин недоуменно пожала плечами.
— Полагаешь, завтра ситуация изменится?
— О нет. Но зато я смогу вызвать своего доктора, и тот порекомендует, ложиться мне в больницу или соблюдать постельный режим дома. Конечно, можно было бы позвонить ему прямо сейчас. Но мне кажется слишком жестоким беспокоить среди ночи человека, и без того смертельно уставшего от ежедневной возни с больными.
А ему, оказывается, не чуждо человеколюбие… и его явно не чуждаются деньги. С любопытством Эйлин спросила:
— Так, значит, у тебя есть семейный доктор?
— Семейный — громко сказано, поскольку я живу один.
— Так ты не…
«Женат», хотела произнести Эйлин, но вовремя прикусила язык. Она не вправе задавать подобные вопросы едва знакомому мужчине. Тем более мужчине, который, очевидно, принадлежит к совершенно иному кругу, чем она. Подумать только, личный доктор! Да и вообще его манера вести себя, говорить… Как же его занесло в их трущобы?
Лео с интересом взглянул на нее.
— О чем ты задумалась? И что хотела спросить?
— Так, пустяки… — Смыв мыльную воду, Эйлин деловито сообщила: — Итак, водные процедуры окончены. Сейчас мы обработаем твои раны, а затем будем думать, что делать дальше. Кстати, могу обрадовать. Кроме шишки, не обнаружено ничего серьезного. Ты отделался лишь ссадинами да синяками.
— Тогда почему же у меня ноет все тело? — ворчливо поинтересовался Лео, осторожно выбираясь из ванны и обматывая бедра предусмотрительно поданным Эйлин полотенцем. Вода заметно приободрила его. — Как будто с тяжелого похмелья.
Эйлин улыбнулась.
— О, это еще пустяки. Когда ты проснешься завтра, твое сегодняшнее состояние покажется более чем
