— Что ты искала в Сент-Вале? Надеялась найти помощь?
— Моя подруга… говорила… что там возьмут ребенка, — девушка всхлипнула и отвернулась. — Я бы платила за него, клянусь, я платила бы за его содержание.
Инспектор покачал головой.
— Отдать ребенка в приют — все равно что убить, поверь мне. К тому же, я не слышал, чтобы в Сент-Вале брали новорожденных. Тебя напрасно направила туда, подруга.
Девушка начала задыхаться. Лицо ее исказилось. Виола подошла ближе.
— Могу я что-то сделать? — прошептала она.
Скрип железной двери заставил их обоих обернуться. Виола надеялась увидеть сержанта Прюнеля, но в комнату ворвался незнакомый офицер, весь красный от напряжения. Инспектор Тобиас поспешно вышел из камеры.
— Не бросайте меня, — закричала девушка, — мне так больно!
Виола решилась войти к арестованной. Помедлив, она взяла девушку за руку и погладила по голове. Роженица ухватилась за нее трясущимися пальцами.
— Спасибо, мадемуазель…
В это время офицер, задыхаясь, быстро говорил:
— У нас проблемы, Тобиас! Сюда направляется свора репортеров, черт побери!
Пресса, пресса, приятель! Эти кровожадные репортеры едва не растоптали меня! — он выругался, не заметив присутствия Виолы. — Никто не понимает, что происходит. Все это похоже на фарс, но нам нужно быть на высоте. У нас в запасе четверть часа до прихода этих писак, — офицер вытер лоб носовым платком. — Кража колье у супруги банкира Донатье и наглое заявление вора, в котором говорится, что украденное сокровище находится в Сент-Вале на улице Вожинас! И это только половина дела. Знаете ли, что этот маньяк сделал? Во-первых, записка была написана какой-то жидкостью красного цвета, похожей кровь, и прибита к стене медицинским скальпелем с вензелем «NM». Департамент внутренних дел почти с ума сошел, ведь это уже вторая такая кража…
Захлопнувшаяся дверь не позволила Виоле услышать остальное. Она с изумлением посмотрела им вслед, затем встретилась глазами с испуганным взглядом арестантки.
— Все в порядке, — сказала Виола, стараясь сохранить хладнокровие в голосе. — Акушерка скоро будет.
Но девушка словно в опровержение ее слов сильно закричала. Все ее тело содрогнулось, а ногти впились в ладонь Виолы. Она была мокрой от пота.
— Он… — выдохнула роженица. — О нет! Он должен… Сейчас!
— Все в порядке, — повторяла Виола, стараясь успокоить девушку. — Как тебя зовут, дорогая?
— Лиза… О, мадам, вы акушерка?
— Нет, но я останусь здесь, с тобой.
— А акушерка?
— За ней пошли.
Рот девушки скривился от боли. Она согнула ноги, тело ее задрожало и задергалось в судорогах.
— Больно, очень больно! Я хочу умереть!
Дверь с лязгом распахнулась, и вошли две женщины.
— Какова частота схваток?
Вопрос был адресован Виоле. Она беспомощно прошептала:
— Я не знаю…
— Нужна горячая вода и побольше, — заявила акушерка. — Займитесь этим.
Две женщины взялись за работу с заметным профессионализмом. Виола облегченно вздохнула и пошла за чайником. Акушерка, совершенно не обращая внимания на судороги Лизы, начала кричать:
— Тужься, и без глупостей, девочка!
Вторая женщина поинтересовалась у Виолы:
— Где вы живете?
— Я живу у мадам Тибо на улице Вожинас, мадам, но Лиза…
— Дайте я запишу. Женская санитарная ассоциация всегда готова помочь.
Лиза закричала, и женщина поспешила на помощь первой акушерке.
Казалось, прошла вечность, наполненная криками и стонами роженицы. Неяркий свет освещал контору полицейского, в камеру падали тени, оттуда доносились всхлипы и приказы акушерок. Внезапно Лиза резко вскрикнула и замолкла. В течение минуты тишина заполнила все пространство, пока акушерка не произнесла:
— Мальчик.
Ее голос был спокоен, а в руках билось что-то маленькое. Тонкий звук, похожий на мышиный писк, донесся из камеры.
— Дайте свет, пожалуйста, — потребовала акушерка.
Виола вскочила и принесла лампу, стоящую на столе полицейского. Она с ужасом увидела, что белый фартук акушерки залит кровью. Женщина заворачивала в какие-то тряпки что-то слабо шевелящееся. Лиза слабо стонала.
— Все позади, — сказала вторая акушерка. Подойдя к роженице, она вытянула из-под нее грязную простыню и подложила чистое покрывало.
Писк перешел в детские жалобные крики, усиленные пустыми стенами.
В это время послышался гул мужских голосов, и железная дверь распахнулась. В служебное помещение вошел инспектор вместе с офицером и сержантом. Вслед за ними тут же ворвалась целая толпа мужчин в штатском. Все они говорили разом, стараясь перекричать друг друга, мгновенно заглушив плач ребенка. Виолу оттеснили к стене. Она, наверно, упала бы, но сержант Прюнель с трудом протиснулся к ней и помог взобраться на скамейку.
— Господа, — прогремел инспектор. — Порядок, пожалуйста!
Толпа на мгновение затихла, и вновь стал слышен плач ребенка. Инспектор Тобиас, не обращая на это внимания, посоветовался со старшим по званию и подошел к конторке.
— Мы заявляем, — заговорил он громким голосом, стараясь перекричать младенца. — Что полчаса часа назад офицеры нашего подразделения вошли в дом, известный как приют для детей Сент-Вале. Мы нашли там то, что надеялись найти, — вот это колье из бриллиантов и сапфиров, украденное у супруги банкира Донатье. Колье в целости и сохранности, оно немедленно будет возвращено законному владельцу. Это все, господа.
— Произведены аресты? — спросил кто-то.
— Мсье Ослипер и женщина, известная по прозвищу матушка Бель, взяты для допроса.
— Куда?
— В главное управление полиции!
Раздался возмущенный гул.
— Почему вы не привели их сюда?
— Как вы можете заметить, господа, сегодня у нас здесь и так много беспокойства.
— А что касается делишек, которыми занимались в приюте? — кто-то заорал, перекрывая ропот и плач. — Что вы скажете о них?
— Я не уполномочен сообщать об этом прессе.
— Говорят, что сам Видок заинтересовался этим делом. Сент-Вале посещали извращенцы?
— Я не уполномочен давать сведения подобного содержания.
Другой мужчина бросился вперед.
— А как насчет скальпеля и надписи кровью? Похоже, что там занимались весьма мерзкими делами? Не так ли, инспектор Тобиас? Кто такой этот «NM»?
— Я не уполномочен…
— Довольно, инспектор! — с возмущением закричал человек, стоящий рядом с Виолой: — Приют находится на вашей территории! Разве вы не знаете, что там происходило? Никто не сомневается — то же самое, что и в приюте Сен-Катарин!
— А как объяснить тот факт, что именно банкир являлся попечителем приюта Сен-Вале? — отчеканил
