трясутся поджилки и голова идет кругом, но чтобы не потерять лица, он слова цедит сквозь зубы, будто отсчитывает золотые монеты. Хотя прекрасно понимает, с кем имеет дело.
– А с кем он имеет дело? – это выпалил Глаз. Первая оторопь прошла, и вот уже все его нетерпеливое внимание вновь сосредоточилось на Зеркале. Удивительная невесть откуда взявшаяся женщина лишь докучала ему, и разбойник, думаю, многое бы отдал, только чтобы она исчезла как можно скорей.
Улыбка на губах незнакомки стала чуть шире.
– Ты знал меня под именем Лаиты, Глаз. Но ты слышал обо мне и прежде, задолго до того, как вы повстречали Эписанфа. Частенько ты взывал ко мне, когда судьба припирала к стенке.
– Я? Взывал? Да кто ты такая?
– Это Дева, Глаз, – мягко произнес Бурдюк.
– Я вижу, что не мужчина!.. – фыркнул Глаз.
– Дева! – возвысил голос Бурдюк. – Светоносная! Одна из двенадцати! И поумерь свой пыл, если не хочешь…
– Бурдюк, Бурдюк, – мягко прервала его тираду богиня, – поверь, я сама могу себя защитить. Да Глаз и не хотел сказать ничего плохого. Мало того, в душе он почитает меня больше других богов… после Скорпиона, конечно. Правда, Глаз?
– Дева… – прошептал Глаз, зачарованно глядя на богиню. – Но почему?.. Как?..
– Скажем так: мне понадобилась одна вещь, и вы помогли мне ее заполучить, – отвечала Дева. – Думаю, дорогой Глаз, ты сочтешь это объяснение достаточным.
– А… Э… Да… Благодарю тебя, о бессмертная.
– О, да ты сама обходительность, – улыбнулась богиня. – Что ж, объяснения даны, обмен любезностями закончен. Мы все явились сюда ради Зеркала, но, если хотите, я позволю вам взглянуть в него прежде меня. Такова будет моя благодарность за помощь. Однако повторяю: если хотите. Ибо никто не знает, что несут нам наши потаенные желания. – Она жестом указала на распростертое на камнях тело Эписанфа. – Он выбрал правильную сторону, и Зеркало честно выполнило свое предназначение. Просто, добравшись сюда, Эписанф осуществил свою самую заветную мечту. Других желаний у него не осталось. А когда нет желаний, человеку остается лишь одно – мечтать о смерти. И Зеркало исполнило эту его невысказанную мечту. Человеческая жизнь коротка. Стоит ли рисковать?..
В стылом воздухе пещеры слова богини отозвались свинцовой тишиной. Ужас вновь обуял нас, мы не могли оторвать взглядов от трупа философа. Зеркало нависало над нами подобно могильному обелиску; отблески факелов метались по его полированной поверхности, и, казалось, из глубин его наблюдают за нами чьи-то глаза – холодные, злые и бесконечно усталые.
– Итак? – Дева подняла бровь. – Вижу, вы колеблетесь. Что ж, я понимаю. Неизвестность пугает. Вполне разумно избегать риска…
– Ты ошибаешься, богиня… – хрипло произнес Гиеагр. – Ради хорошего желания не страшно и рискнуть.
– Да, если знать, в чем оно состоит. – Губы Девы тронула печальная улыбка.
– В чем бы ни состояло.
С этими словами Гиеагр шагнул к Зеркалу.
Не знаю. По-моему, он ничего не успел увидеть. Герой едва приблизился к полированному серебру на расстояние вытянутой руки, как из призрачных глубин Зеркала лишь на мгновение всплыло не отражение даже, а так, тень, промельк могучей фигуры, и вдруг пещеру сотряс ужаснейший грохот.
Не удержавшись на ногах, я упал на камни; Глаз и Бурдюк устояли, вцепившись друг в друга. Гиеагр же… Гиеагр, отпрянув от зеркала, схватился за меч.
Я поспешно поднялся и, пристально глядя Гиеагру в глаза, спросил:
– Что ты увидел?
– Скоро узнаешь, – ответил герой.
Новый удар, еще более страшный!
– Сдается мне, наша обманутая подружка рвется к нам из норы, – мрачно осклабился Бурдюк.
– Ты о Змее? – осведомился Глаз.
– Нет, дружище, о твоей покойной бабушке.
– А где Фаэнира? – заозирался Глаз.
– Забудь о ней, – фыркнул Гиеагр. – Вряд ли она снова бросится тебя спасать. У призраков свои причуды.
Опять удар, а после – скрежет раздвигаемых каменных глыб. Змея пробивала себе новую дорогу. Земля заходила ходуном, сверху хлынул град из валунов. Несколько разлетелись на куски в дюжине шагов от нас, осыпав все вокруг тучей смертоносных осколков…
– Не выходите из ниши! – воскликнула Дева. – Здесь безопасно.
– Богиня! – взмолился Глаз, бросившись к ней. – Светоносная, ведь ты можешь убить эту тварь…
– Могу, но ты не знаешь, какой ценой, – прошептала богиня в ответ. – Спасение будет страшнее беды. Не теряй лица, Глаз, – добавила она, чуть помолчав, – не разочаровывай меня.
– Я не теряю, – прохрипел Глаз. – Просто не хочу перевариваться в брюхе этой скотины.
– Есть выход, – Дева повела головой в сторону Зеркала. – Посмотрись в него, вдруг поможет.
– Нет уж, – пробормотал разбойник. – Сейчас мое самое заветное желание – спасти свою шкуру!
Брови богини взметнулись вверх.
– Разве это плохое желание, смертный?
– Тут есть тонкость, – встрял в разговор Бурдюк. – Когда желание спасти шкуру исполнится, у моего друга появятся другие, более существенные. А Зеркала рядом уже не будет.
От нового удара, казалось, разлетелась на части сама земная твердь. Пыль заволокла все вокруг, погрузив наш крошечный освещенный пятачок в пучину удушливой мглы.
– Теперь мы даже не сможем увидеть, когда она подползет, чтобы нас сожрать, – сказал Бурдюк.
– Зеркало все еще в вашем распоряжении. – В голосе богини послышались насмешливые нотки.
– Это не выход. – Глаз сделал упрямый жест. – Вдруг и сейчас мое самое заветное желание – заполучить все эти восхитительные камушки из его оправы…
– Тогда ты умрешь богатым человеком, – сообщил Бурдюк.
– Но я не хочу умирать! – фыркнул Глаз. – Особенно теперь, когда…
Грохот оборвался. Разом, будто накрыли крышкой бурлящий котел. В обрушившейся на нас почти нестерпимой тишине со смертельной ясностью звучал один лишь звук – звук змеиной чешуи, скребущей по каменному полу. Чудовище вырвалось из ловушки.
Несколько мгновений мы стояли, оцепенев от ужаса, не в силах произнести ни слова.
– Ты не умрешь, Глаз, – нарушил гнетущее молчание Гиеагр. – Никто не…
Что-то огромное прорвало пелену пыли буквально в нескольких шагах от нас. Послышался глухой удар, брызнули осколки камня.
– Она атакует! – прошептала Дева. Изо всех сил стараясь сохранить надменный вид, богиня в тот миг все же мало чем отличалась от смертной испуганной женщины – побелевшие пальцы теребят поясок платья, в огромных, обращенных к Гиеагру глазах, застыла немая мольба.
– Атакует… – эхом отозвался Гиеагр, и взгляд его вдруг вспыхнул бесшабашным огнем. – Не отводи глаз, Светоносная, представление будет специально для тебя! И ты, Мильк смотри! Смотри и запоминай для своих свитков!
– С ума сошел?! – крикнул я. – Безумец, у тебя нет шансов!
– Шансов нет только у мертвецов, – ответил Гиеагр. – А я пока жив. Так что…
Продолжения я не услышал: послышался скрежет, в пыльной мути живой горой заворочалась, сворачиваясь в кольца, стальная громада змеиного тулова.
– На этот раз она не промахнется, – проговорила Дева.
– Так-то ты в меня веришь! – воскликнул Гиеагр. – Бодрись, бессмертная, смертный Гиеагр не даст тебя в обиду!
С этими словами он исчез в облаке пыли, шагнув навстречу верной погибели!
– Гиеагр! – запоздало крикнул я.
Ответа не последовало.
