ни было, похоже, что уже тогда король захотел избавиться от ордена тамплиеров.
Вероятно, упразднение ордена было навязано Клименту V как условие его избрания; произошло это во время долгих месяцев междуцарствия, протекших между смертью Бенедикта XI (7 июля 1304 г.) и избранием Климента (5 июня 1305 г.).
Попытки объяснить враждебность короля были тщетны: но следует постоянно помнить о том, что король с трудом переносил финансовое вмешательство тамплиеров в дела казны.
С 1295 по 1303 г. тамплиеры не будут управлять государственной казной. Но попытка короля взять дела в свои руки не принесла хороших результатов, и ключи от казначейства вернулись к брату — казначею ордена Храма. Филипп Красивый снова доказал свою полную некомпетентность в финансовых вопросах. Однако этот урок вскоре был забыт. Алчность заглушит голос разума, не в обиду будь сказано приверженцам тоталитарного тезиса, которые в соответствии с тем, что необходимо для их дела, то утверждают, что Филипп Красивый был беспристрастен, то говорят, что, сдерживая себя, он совершил бы ошибку. Но обратимся к фактам.
Глава II. Обвинение
Каковы были причины обвинений, выдвинутых против ордена тамплиеров?
Историки сходятся во мнениях, приписывая первые «разоблачения» жителю Безье[33] по имени Эскен де Флойран или Эскье де Флуаран и тамплиеру-отступнику, которым, как говорят, был приор Монфокона в провинции Тулузы.
Вот как якобы все произошло.
Это было в начале 1305 г. Заключенные в тюрьму за «огромные» преступления, они оказались в одной камере. Приор был осужден великим магистром на пожизненное заключение за ересь и недостойный образ жизни. Его товарища по камере якобы приговорил к строгому наказанию прево Парижа. Оба они хотели приготовиться к смерти, но поскольку в ту эпоху преступников не допускали к таинству исповеди, по распространенному в то время обычаю, как и в случае опасности, они исповедались друг другу.
Исповедь тамплиера якобы привела горожанина в такое негодование, что он известил об этом королевского чиновника и пообещал сделать сенсационное разоблачение, если ему даруют свободу. Как он утверждал, хранимый им секрет имел такое значение, что для короля он был важнее завоевания нового королевства. Однако только лишь король мог его услышать. Желание заключенного было удовлетворено, и по приказу Филиппа Красивого его отправили в Париж. Король пообещал этому человеку не только полную амнистию, но и крупное вознаграждение.
По другой версии, Эскье де Флуаран или де Флойран будто бы явился в Лериду, чтобы встретиться с королем Хайме II Арагонским, который весьма скептически отнесся к заявлению доносчика, хотя и пообещал ему награду в 3000 ливров и годовой доход в 1000 ливров, если его обвинения подтвердятся. Тогда Эскье де Флуаран отправился во Францию, где он объявил Филиппу Красивому, что тамплиеры были виновны не только в пьянстве и распутстве[34], но самое главное — в идолопоклонничестве. При принятии в орден они отрекались от Христа и плевали на распятие. К тому же многие из них тайно приняли мусульманскую веру. Наконец, их обвиняли в том, что они предали дело христиан на Святой Земле.
Поддавшись атмосфере недоверия, царившей при дворе, король охотно прислушивался ко всему, что могло бы подорвать доверие к тамплиерам. Он завидовал их влиянию и особенно их богатству. Войны с Фландрией истощили его казну, а урожаи вот уж несколько лет были плохими. Нужен был козел отпущения, чтобы отвести от себя гнев народа. Обвинения, выдвинутые против тамплиеров, пришлись очень кстати.
Отныне виновность тамплиеров станет навязчивой идеей короля. Даже в следующем 1306 г., когда он будет укрываться в резиденции Храма (Тампле), чтобы избежать гнева народа, недовольного обесцениванием денег, Филипп Красивый обвинит хозяев дома в том, что это они разожгли мятеж. Только эти международные финансисты, по разумению настроенного против них короля были заинтересованы в том, чтобы денежный курс был стабильным, а налоги, ставшие причиной народного восстания, уменьшались. Впрочем, думал король, тамплиеры должны были бы его защитить: у них было оружие и военная дисциплина, которые помогли бы им противостоять мятежу.
Полный злобы и зависти, Филипп Красивый покинул дом Храма. Ему пришлось молчаливо согласиться с тем, что орден тамплиеров был готов к обороне лучше трона, и мог предоставить надежное убежище. Он воочию увидел блеск и могущество тех, кого считал «внутренними врагами» с того самого дня, как ему было отказано во вступлении в орден. Какую цель преследовал тогда Филипп Красивый, выдвигая свою кандидатуру? Очевидно, он рассчитывал подчинить себе орден Храма и использовать его. Король без труда добился бы титула великого магистра, и эта духовная власть дала бы ему возможность скрытым образом вмешиваться в политику соседних стран. Отказ пробудил в нем глухую злобу, и он был готов прислушаться не только к сплетням недоброжелателей из народа, но и в особенности к измышлениям, сфабрикованным его собственными приближенными, фанатиками королевского абсолютизма.
По их словам, тамплиеры не приняли короля в свои ряды и не защитили его от народного гнева потому, что вынашивали подрывные идеи. Ногаре, Дюбуа[35] и прочие советники легко сумели внушить королю мысль и заставить его поверить, что тамплиеры желали заменить монархическое правительство республиканским и что они с дерзостью говорили о короле и его министрах, особенно о Ангерране де Мариньи[36]. Уж не собирались ли тамплиеры создать государство в государстве, как тевтонские рыцари в Германии? Они имели обыкновение вмешиваться в политические дела. В конфликте, возникшем между Анжуйским и Арагонским королевскими династиями[37], они приняли сторону последнего. Они могли стать судьями всей Европы, эти полные высокомерия рыцари, некогда сказавшие королю Англии: «Вы будете королем ровно столько, сколько будете справедливым!»
В глазах их клеветников тамплиеры проводили демагогическую политику, собирая вокруг себя слабых и недовольных. Между тем, как можно было совместить эту мнимую идею о демагогии с аристократическим и пренебрежительным поведением, в котором с другой стороны упрекали тамплиеров, обвиняемых в том, что они нарушили обычаи — если не законы — против роскоши и чрезмерных расходов, в то время как король был беден?.. Ибо так называемая или истинная «бедность» короля Франции и лежит в основе сложного дела, которое нам предстоит здесь распутать.
Уже в 1305 г. королю пришлось испрашивать субсидию для укрепления монеты, пока он не приказал изгнать евреев, чтобы завладеть их имуществом. Король мог бы взяться за госпитальеров, которые были богаче, чем тамплиеры, но орден госпитальеров все еще продолжал вести активные боевые действия. Госпитальеры готовились осадить остров Родос. В глазах общественности лучше было бы обрушить упреки на очевидно бесполезный орден.
Представлялась прекрасная возможность нанести сильный удар и оставить на милость королевской власти этих создающих неудобства подданных. Теперь, чтобы подчинить себе орден, королю уже не нужно было просить принять его в свои ряды. Больше не было необходимости подкупать народных сочинителей[38] или красноречивых ораторов, чтобы очернить ненавидимый орден. Клевета заполонит Францию. Она соединит воедино и коварные намеки, и насмешливые недоговоренности, и вот уже несколько лет распространяемые из злобы и зависти сплетни, превратив их в конкретные обвинения. Несмотря на попытки восстановить репутацию, тамплиеры остались отмечены печатью бесчестья. Пытки, при которых большинство из них погибло, не смоют позора, которым их покрыли королевская алчность и народная хула. Преследуемые тамплиеры отнюдь не будут считаться мучениками. Народная молва была готова поддержать существовавшее уже долгое время несправедливое суждение о тамплиерах. Если среди последних и были храбрые солдаты и отважные защитники Святой Земли, то на Западе их никогда не видели, а об их подвигах, которые были, впрочем, неоспоримы, слышали намного меньше, чем о ссорах с их собратьями по оружию — госпитальерами.
Все говорили: разве тамплиеры не предали дело крестовых походов, вступив в сговор с
